Она словно летела – так мягко ступали её ноги по земле. Будто кто-то поддерживал её в воздухе. Платье молочного цвета, украшенное старым русским орнаментом, вышитое белыми нитями, было настолько легким и воздушным, что казалось, если Мари поднимет руки, оно слетит с неё и будет кружиться в воздухе, словно только что слетевший с дерева лист. Желтые листья приятно трещали под ногами, а птицы, будто в такт её полета, напевали: лети, ты свободна. Словно как в тумане, она бежала очень легко среди стволов старых и молодых деревьев, дотрагиваясь до каждого из них. Лес любил её и давал ей силы, которыми она обладала.

Мари было семнадцать лет. Она стройная, красивая, молодая девушка с жёлтыми глазами и длинными, чуть ниже спины, русыми, завивающимися в крупные локоны волосами. Её черные ресницы и тёмные брови домиком, красиво подчеркивали лунный цвет её глаз. Родилась Мари при полной луне в день равноденствия, забрав жизнь своей матери. Отца у неё не было, ни одна душа не знала, кто он. Мари жила с бабушкой Софи в лесу, где их никто не мог потревожить. Жили они в старой, ветхой избушке, и казалось, если бы не плети хмеля, оплетавшие её, она бы давно развалилась.

Бабушка Мари была колдуньей в одиннадцатом поколении, в этом и сказывается причина разнообразия в избушке трав и снадобий. С ними жил большой черный кот по прозвищу Василий, любитель сметаны и ловли мышей. С виду обычный кот, но все же, не всё так просто, как кажется со стороны: он был проводником в другие миры. В доме стояла печь, на ней спала бабушка, и широкая лавочка, служившая Мари кроватью. Лавочка застелена разнообразными травами для восстановления во время сна сил и энергии, потраченных Мари за день. Это не обычная трава, собранная в магические дни и заговорённая в те же ночи.

Бабушке был уже семьдесят один год, но выглядела она не больше чем на пятьдесят. Хотя иногда возраст и разная хворь всё-таки брали своё. Мари же оказалась ведьмой в тринадцатом поколении – это волшебное число, и должно было случиться что-то, чего раньше не происходило. И бабушка, и Мари знали об этом, поскольку духи леса и души умерших постоянно шептали им об этом. Они шептали: «Остерегайся, ибо произойдёт то, чего ты не ждёшь. Ты избрана быть тринадцатой, остерегайся. Мы постараемся помочь тебе, ибо сами не знаем, насколько это опасно, оно может стоить тебе жизни. Набирайся сил, Мариии».

Этот голос леса был протяжный и звучал эхом в её голове. Они шептали ей об этом каждый день, начиная с шестнадцати лет. Мари не знала, когда этого ждать, они так давно ей об этом говорят, и до сих пор все хорошо и ничего не мешает ей жить полной жизнью.

– А может, они ошибаются и нет никакой опасности… – думала Мари.

– Марииии, Мариии! – бабушка звала её домой, так как надвигался густой туман, а в нём сложно найти дорогу домой. Внучка вернулась домой с красивым венком на голове. Венок она сплела из травы, добавляя в него много жёлтых листьев разного вида деревьев.

– Что случилось, бабушка?

– Надвигается густой туман, ты могла бы затеряться в нём и никогда не вернуться домой. Я расскажу тебе историю о том, как в тумане пропадало множество людей, это было давно, я была тогда, как ты, молодая…

В то время нас было больше и мы жили в другом лесу, не здесь. Мы так же, как и ты, наслаждались моментами жизни. Я и еще четверо девушек, таких же молодых колдуний. Мы лежали на густой траве, словно изображая солнце, головами в центр круга. Смотрели вверх, пытаясь через деревья разглядеть голубое небо. Сквозь зелёную листву деревьев проникали игривые лучи тёплого солнца. Дул лёгкий, приятный ветерок, и казалось, будто у него есть крылья, что нежно гладят нас, оберегая от внешнего мира. Внутри меня целый мир, и ничего не могло помешать мне наслаждаться этими минутами…

Бабушка сидела на лавочке, на которой обычно спит Мари, а Мари, положив свою голову ей на колени, слушала её. Поглаживая её кудрявые волосы, бабушка сказала: – Закрой глаза и представь себе эту красоту, почувствуй ту лёгкость, что тогда чувствовала я. Ты видишь это?

– Да, я вижу. Жаль только, что я не могу сейчас почувствовать крылья того самого ветра.

Мари умела видеть с закрытыми глазами то, что рассказывала ей бабушка.

– Мы лежали и наслаждались моментами, как вдруг лучи солнца исчезли, наш дружелюбный ветерок сдуло большим порывом ветра, после чего последовала тишина, словно всё вокруг умерло, даже деревья не шелестели.

– Девочки, что это? – мы тогда очень испугались.

– Я думаю, нам надо вернуться домой.

– Ты права, добавила Вера.

И мы пошли в сторону дома, – продолжила рассказ бабушка, – но больше мы его не видели.

Бабушка с грустью вздохнула, и слёзы показались на её глазах. Она замолчала.

– Бабушка, что было дальше? После этих слов она немного вернулась в чувство и продолжила свой рассказ.

– На пути к дому мы встретили густой туман, в котором невозможно было ничего разглядеть. Не отпуская рук, мы держали друг друга, продвигаясь в сторону дома, как нам казалось. В какой-то момент я услышала, как кто-то шепчет мне на ушко: «Помоги мне, если не хочешь стать такой же, как я, и я помогу тебе». В нашей цепочке из сцепленных рук я шла последней и, возможно, единственной, кому кто-то шептал и просил о помощи. Я была очень испугана.

– Девочки, вы тоже это слышите? – решившись, спросила я у девочек.

– Что слышите? – спросили девочки.

Мы остановились.

– Я не слышала, но меня то и дело что-то или кто-то хватает за ноги и пытается остановить. Словно не хочет меня отпускать, – ответила Вера.

Я решила проверить ноги Веры, чтобы понять, что же там внизу. И, опускаясь вниз, проводя своими руками по её ногам, почувствовала, что в то время, пока мы стояли, её ноги оплетала какая-то ползучая, слегка колючая трава. Когда я начала срывать эти плети с ног Веры, она очень громко закричала, а на своих руках я почувствовала что-то влажное. Сначала мне подумалось, что это сок травы, но когда я поднесла руки очень близко к своему лицу, то поняла, почему моя подруга закричала так громко. Это был не сок травы, а кровь с ног Веры. Она стояла, не имея возможности больше двигать ногами, трава прорастала из земли сквозь её ноги, по которым лилась кровь.

– Что это? Мне так больно, так больно! – она кричала, и слышно было как она плачет.