Так время подошло к ужину. Особо готовить не стали, сотворили гренки с яйцами и бутерброды с найденным сыром. Он был изумительный, слегка терпкий, с небольшой остринкой, столько лет на земле живу, а ничего подобного не ела. Спасибо тебе, бабулечка, за такую заботу о незнакомом тебе человеке. Вот неудобно мне как-то перед Петром, может бабушка хотела, чтобы внук лакомился ее сырами. Только об этом подумала, как пришел ответ от хозяина дома, дескать, успокойтесь уже и пользуйтесь всем со спокойной совестью. Не буду ему больше надоедать со своими находками, а то передумает еще продавать.

С маленьким пластиковым ведром и дрожью в коленях отправилась доить коз. Взяла еще ведерочко с теплой водой, чтобы помыть вымя, бабушка корову держала, всегда перед дойкой мыла. Здесь правда не корова, но думаю, лишним не будет. Перед дойкой пересмотрела кучу роликов, как правильно это делать. Боялась, что они меня или забодают или запинают. В качестве душевной поддержки со мной пошел Проша, доча отказалась, сказала, что она коз боится, но будет держать за меня кулачки, чтобы у меня все получилось. Зашла в козлятник, а коза уже на лавке стоит, ждет. Помыла ее, и ведро для дойки поставила, и как-то ничего у меня не получилось, видно слабый захват, боялась животинке больно сделать. А потом сдавила сильней, и молоко полилось, раз, раз, туговато, пальцы то не привыкшие к таким усилиям. Надоила с одной половину ведерка и с другой столько же. Подсыпала им свежего сена и пошла с гордо поднятой головой домой хвастаться, какая я молодец.

Пришла, процедила через марлю, перелила в кастрюлю и смотрю на него с ужасом, куда же его теперь девать. Это сегодня вечером четыре литра со стаканом молока, и завтра утром столько же и вечером. Нам же столько не надо. Что же с ним делать то? Ну, творог можно, а сливки с него делают интересно, а кефир, сыр вот точно готовят. Кипятить надо или не надо. Читала, что йогурт с него вкусный получается, только вот закваски нет. Сколько вопросов, пойду гуглить, а пока накрою крышкой и поставлю в холодильник.

Вечером с дочей смотрели сериальчики, те, что мне муж не давал посмотреть, потому что они, по его мнению, скучные. Перед сном решила просто почитать всякое разное в интернете, истории и рассказы. Не заметила, как задремала. Воздух что ли на меня так действует, или хозяйственные работы. Проснулась от того, что кто-то в звонок наяривает и в калитку тарабанит, глянула на часы – почти двенадцать ночи. Дочь тихонько сидит за столом рисует в наушниках, ничего не слышит. Маруська заливается, лает, бегает туда-сюда по коридору, забегает в зал, смотрит на меня, словно говорит, ну чего ты сидишь, не слышишь что ли, кто-то пришел. Дочь вынула один наушник из уха и наблюдала за собакой.

Кого могло принести в такое позднее время не известно. Мои кроме мужа не знают, что я в деревню перебралась, а он бы так просто не приехал, предварительно написал или позвонил. Соседей ближайших нет, только два дома жилых в конце улицы, я еще с ними не познакомилась, явно бы не полезли ко мне за помощью, нашли бы кого знакомого. Из деревенских знаю только Олю с фермы, участкового, Марину с магазина и забулдыгу Ваську, может это его нелегкая принесла деньжат занимать на опохмел. Открывать в такое время боязно, но с той стороны непрошенный гость не унимался, а все продолжал трезвонить. Надо на такой случай ружо какое завести, буду как в американских боевиках с дробовиком выходить к незнакомцам.

Любопытство пересилило здравый смысл, и я пошла смотреть, кого же принесло в столь поздний час. Приоткрыла дверь и крикнула в темноту "Кто там?", ответа не услышала, так как Маруська выбила дверь у меня из рук и полетела с оглушительным лаем пугать непрошенных гостей. Через забор увидела, что за калиткой стоит какая-то машина, фары горят. К ночи подморозило, и моя звезда собачья распластав лапы на своих когтях, как на коньках со всей силы въехала в калитку, взвизгнула и замолчала. Маруся грустно зашкандыляла домой в сопровождении Проши.

– Агнета, это я, ваш участковый Александр Павлович Сидоров.

– И какого лешего, вас Александр Павлович принесло в столь поздний час? Вы на часы то любезный смотрели, а? – не спускаясь с крыльца, поинтересовалась я у позднего гостя.

– Там Васька ногу сломал.

– А я причем? Я ему ноги не ломала, я его с того раза вообще больше не видела. У вас, кажется ФАП в поселке есть, будите фельдшера и тащите гражданина тунеядца туда, или везите в больничку в ближайший областной центр, – крикнула ему через весь двор, вот не было у меня никакого желания калитку открывать и разговаривать с глазу на глаз.

– Его мать вызвала меня и хочет на вас, Агнета, написать заявление за порчу здоровья.

– Что? С какого такого перепуга?

– Васька три дня не пил после того, как вы ему пожелали, а тут сорвался, побежал, чтобы поправить здоровье, купил, отхлебнул глоток, ну и упал, сломал ногу. Говорит, что это вы на него порчу навели.

– Подморозило, скользко, причем тут я, – удивилась я.

Меня такое зло взяло, вот они пить будут, ноги ломать, а виновата буду я. Вот как сейчас устрою всем разгон и построю на место, будут еще мое доброе имя порочить. Зашла в дом, Катюшке сказала, чтобы диван разбирала, и спать ложилась, меня не ждала, натянула джинсы, накинула куртку и вышла на улицу. Дверь заперла на ключ, и калитку тоже. Участковый топтался около машины. На другой стороне улицы заметила силуэт волка.

– Вы меня уж Агнета извините, не знаю, что меня понесло к вам, глупости это все. Но ведь она, же напишет, а потом придется мне за это все перед начальством отчитываться.

– Поехали, – плюхнулась к нему на переднее сиденье, – Но сначала к фельдшеру заедем, пусть вашего болезного посмотрит.

– Не поедет она к нему, он ее в прошлом году в грязь толкнул, когда она к больному шла, и обозвал ее по-всякому.

– Все равно поехали.

Подъехали к небольшому домику, в одной из комнат горел свет.

– Не спит еще, – сделал вывод участковый и постучал в окошко, – Алевтина Максимовна, откройте, это я Александр, ваш участковый.

Через пару минут дверь приоткрылась, в проем высунулась женская голова.

– Саша, чего так поздно? Что случилось, кто заболел? Родителям плохо или с сыном чего?

– С ними все нормально. Васька Мирошниченков кажется ногу сломал.

– Да пошел он, твой Васька знаешь куда, вот туда он и пошел. У меня в прошлом году артрит обострился, я еле ходила, а эта … толкнул меня в грязь, еще и обматерил, сказал, что я коряга старая и мне давно на погост пора. Сломал, так ему и надо. Вези его в обл больницу, а я даже пальцем ради него не пошевелю. Хочешь дам тебе гипсовые бинты, сам ему намотай, как хочешь. А это кто с тобой?

– Это Агнета, хозяйка новая дома Семеновны.

– Вместо Семеновны? Лечить его будешь? Крапивы ему под гипс насовай, чтобы жизнь медом не казалась. Подождите, сейчас бинты принесу.

Фельдшер скрылась за дверью, а я вернулась в теплую машину. Сидела и думала, что за порыв у меня был ехать куда-то в такое время, нужно мне это одобрение неизвестных мне людей, зачем мне все это. Женщина отдала ему бинты и Александр сел в машину. Только я открыла рот, сказать ему, чтобы он вез меня домой, как он вскрикнул

– Вы видели, там волк, видели? – таращил он глаза на дорогу.

Волка я видела еще тогда, когда мы ехали к фельдшеру. Он трусил за машиной, стараясь не попадать в свет фар. И сейчас я прекрасно различала его фигуру при луне, но говорить об этом не хотела.

– Какой волк, Александр? Вы когда последний раз спали нормально? Вам мерещится, поехали уже.

Через минуты три подъехали к маленькому низенькому домику. Оттуда выскочила пожилая растрепанная женщина и кинулась на меня с кулаками и бранью.

– Теть Маша, успокойтесь уже, – схватил ее за запястья участковый, – Идемте уже, вашего Ваську Агнета посмотрит.

Зашли в дом и тут женщину прорвало.