Через пять минут, снова пиликнуло сообщение: "Вы меня простите, конечно, если я вас обижу, но у меня вопрос есть. Вы же вместо Семеновны? Вы меня на наличие приворота посмотреть не можете?" Вот честно уже достало вот это – вместо Семеновны, я сама за себя, а не вместо кого-то. "Нет, я такое не умею", отвечаю ему. "Мы с женой плохо живем, и с ней не могу, и без нее не могу. Нашел работу вахтами, так там меня крутило со всей силы, мог посреди ночи уйти с рабочего места в сторону железнодорожных путей. Сколько раз меня напарник ловил, не перечесть. А домой приеду, рад, а через сутки видеть ее не могу, убить готов. Пить пробовал, еще хуже становится.

Как-то к нам мужик местный на буровую приехал рыбу всякую привез, мяса, сала, варений, солений. Ему мой напарник и пожаловался, дескать, по ночам убегаю, а сам не помню ничего. Он на меня глянул и говорит, поехали мол, к шаману нашему, пусть тебя посмотрит. А мне жизнь не мила, да и терять нечего, напарник обещал прикрыть, я и поехал. Привез, я думал там дед древний, а там мужик молодой, смотрит на меня и смеется. Идем, говорит, выпьем моего фирменного зелья, и настойки какой-то достает. Ну, выпили, ядреная вещь, забористая, мышами воняет. Выпил три рюмки и больше ничего не помню. Все обрывками, как в снегу голышом катался, как по лесу бегал орал, как около огня вместе с тем шаманом скакал, да в какой-то землянке в лесу парился.

Через три дня только очухался у шамана в доме, также за столом, только мы с ним уже чай пили. Я себя другим человеком почувствовал и увидел тогда все со стороны. Вернулся на буровую, ни напарник, ни начальник ничего не сказали. Я когда в город попал, то ему всю зарплату свою перевел, никаких денег не жалко было. Домой приехал, а жена на меня с кулаками кидается, а я вижу, человек передо мной чужой стоит, не знакомый. Поесть мне поставила, а меня выворачивает только от запаха, ни пить там не смог, ни есть. А она уже беременна вторым была. Я вещи тогда собрал и уехал к матери. Приехал только тогда, когда дочь написала, что жена рожает. Сам тогда все готовил, не пускал ее на кухню. Уехал на работу, а она такое с собой сотворила. Звонила до этого, кричала, требовала, чтобы я вернулся, иначе она детей порешит, и сама с собой чего сделает. Вот хотел узнать, есть ли на мне новый приворот или нет".

Ответила ему: "Если нет навязчивого состояния, одержимости женой, то значит все чисто". Снова сообщение прилетело: "Делать то мне что? Я жить с ней не хочу, а детей жалко. А вдруг, когда я на работе буду, она с ними чего сделает?". Я ему ответила: "В таких вопросах я советчик плохой. Сам решай, дядя взрослый, не стоит перекладывать на кого-то ответственность". Ответ от него прилетел: "Спасибо вам за все. Всего доброго".

И как после такого работать, как на чужой исповеди побывала.

Еще полчаса потыкала карточки, но голова была забита девочкой и ее отцом. Сколько событий за эти несколько дней произошли, что моя прошлая жизнь казалось такой далекой и чужой. Чего сидеть глазами монитор прожигать, пойду ка я лучше блинами займусь. Напеку большую стопочку, разделю ее на две части, в одну заверну сладкого творога, а другую со сметаной и с вареньем поедим. Меня готовка всегда успокаивает, так бы готовила и готовила. Люблю вот открыть холодильник, а там, чтобы всякая всячина стояла, что хочешь, то и ешь.

Развела тесто на блины на литр молока. Поставила на полчаса, чтобы клейковина набухла и комочки, какие не промешала, разошлись. Сама полезла искать сковородку блинную, у меня в городской квартире их две штуки осталось, надо будет в следующий раз забрать. Роюсь в шкафчике, аж по пояс туда залезла, слышу, телефон пиликает, кто-то сообщениями меня забрасывает. Нашла подходящую сковороду и пошла, смотреть, кому там неймется. Оказывается, муж активировался, интересуется моей жизнью, как я устроилась на новом месте, чем занимаюсь. Пишу ему, что блины пеку, и он мне мешает. Обрадовался, говорит, как замечательно, значит, на ужин у нас блинчики будут. Ой, какой наивный чукотский мальчик, думал, что нашел свою наивную чукотскую девочку. Нет, говорю, это у нас на обед блинчики будут, а на ужин мы в гости идем.

Замолчал телефон, на том конце воздушной связи кто-то сильно обиделся на меня, надулся, как мышь на крупу. Но я, же не со зла, я счастья ему желаю, пусть его новая пассия отростками бобов кормит и читает лекции о вреде копченого сала и пирогов с рыбой. Пущай организм свой оздоравливает и живет с ней в мире и согласии, не чего рушить новую ячейку общества блинами.

Сковородка оказалась вполне себе приличной, блинчики легко отлеплялись и переворачивались. Дело спорилось, а горка все росла и росла. Развела творог со сметаной и сахаром, завернула его в уже остывающие блины. Половину сразу отложила, уберу потом в морозилку, маме возьму с собой в город. Так она деревенский творог отказывается есть, брезгует, так может от блинов не откажется.

– Мамуль, – в дверях появилась Катюшка, – а я когда в новую комнату перееду?

– Дочь, давай через полторы недельки, не надо пока тебе там жить, пройдет сорок дней, и дух бывшей хозяйки из дома уйдет, вот тогда и ремонт будем там делать.

– Ну ладно. Я блинчик возьму? – она потащила с тарелки аппетитный круг блина, разорвала его пополам, половинку сунула мне в рот, а половинку утащила в комнату.

Вот каждый день заботы какие-то и времени нет домом заняться. В кладовке в подполе нужно ревизию провести в первую очередь, там продукты, все перебрать и пересмотреть, чего выкинуть, а что в первую очередь есть. Может излишки отдать кому. Пообедаем, и полезу, гляну, что к чему. Оля только к вечеру подойдет, надеюсь, успею до нее. Карточки писать свои тогда вечером буду.

Обед удался на славу, половина блинов еще осталась. На ужин у нас вчерашний плов. Посидела пять минут, отдышалась, взяла ведро, пару пакетов, да полезла вниз на винные погреба. В кладовке чего только нет, и соленья, и варенья, и овощи, и даже яблоки с виноградом, завернутые в пергаментную бумагу. Достала ящик, яблоки еще не испортились, а вот у винограда кое, где порченые ягодки попадаются. Виноград весь перебрала, порченое убрала, отложила нам с дочерью хороших пару веточек, добавила несколько яблок. Полезла по полкам банки смотреть, учет запасам делать. Надо будет пару банок огурцов тетке отвезти, она их любит.

Двигаю банки туда-сюда и что-то рукой задеваю, глаза прикрыла, приготовилась услышать дзынь, ан нет, упало глухо. Посмотрела сначала одним глазом, затем другим мешок какой-то, заглянула и обалдела. Накидала быстро в ведро картошки, кинула туда три морковки, в пакет сунула яблоки и виноград. Подхватила мешок с добром и поднялась наверх, рассматривать находку. Поставила его на кухонный стол и опустила края, и дрожь у меня по всему телу пошла, неприятный такой озноб. В мешочке было золото, да не простое, а обручальные кольца, печатки, колечки, перстни, крестики нательные, цепочки и серьги, все видно хорошо ношенное. Килограмма полтора, а может и больше добра лежит. Вот так бабушка Семеновна.

Пошла за телефоном опять Петру писать. Сначала сфотографировала, а потом написала, а то опять будет отмахиваться, что ему ничего не надо. Через пять минут спрашивает: "Что это?". Отвечаю: "Золото, килограмма полтора, в погребе нашла". Тишина в ответ. Мешочек завязала и назад в погреб отнесла, не надо мне такого добра, не мое оно, вон пусть наследник сам разбирается, что с ним делать.

Вот весь день сегодня наперекосяк, как начался в магазине с чертями, так и пошло и поехало. Золото это в конец мне настроение испортило, и времени до вечера еще куча. Значит нужно заняться карточками, хватит рефлексировать. Села за ноут, завела будильник на пять вечера и принялась мужественно сражаться за интернет магазин. Не заметила, как втянулась и перевыполнила дневную норму. Тут и Ольга мне звякнула, что она пришла и ждет. Взяла банку с мазью и пошла на улицу. Стоит, вся лохматая, на лице печать забот. Сунула мне пакет с продуктами, забрала мазь.