Аннабет вдруг стало плохо. Она не хотела видеть это, но не могла отвести взгляд. Крик Бесси, когда Хрисаор вспорол ему брюхо, врезался в её голову, оглушая. Тритон отвернулся, а пират, упиваясь страданиями несчастного животного, продолжал распарывать его, подбираясь к горлу. Вопли Бесси были подобны электрическому разряду, пущенному прямо по оголённым нервам, и Аннабет хоть и смотрела, но перестала видеть, что происходит.

Хрисаор с маниакальным удовольствием продолжал вскрывать Бесси, не замечая, как несчастный офиотавр, неустанно крича, извивался, не в силах за себя постоять. Истошные вопли умирающего существа стали тише. Из глаз текли слезы, и он уставился молящими печальными глазами на Перси. Из его тела утекала жизнь наиотвратительнейшим образом, и Аннабет уже была не в силах продолжать на это смотреть. Но стоило ей отвернуться, как картина тут же смещалась. И куда бы девушка ни посмотрела, везде перед её глазами представал Хрисаор, который уже кидал органы мёртвого офиотавра в жертвенный огонь.

Тритон тем временем схватил Перси за ворот его футболки и поволок к жертвенному огню, сначала обваляв в крови офиотавра. Он даже не поленился достать его меч и испачкать его, а потом услужливо вложил оружие в его руку.

— Быстрей! — поторопил Тритон Хрисаора, который с особым упоением сжигал органы.

Пират недовольно зыркнул на напарника.

— Вечно ты все портишь!

— Мне ещё нужно успеть спуститься к отцу и привести его сюда! — рявкнул в ответ Бог. — Он должен это увидеть, иначе всё было зря!

Хрисаор, ругаясь, стал быстрее кидать органы в огонь, ещё раз проверил, до конца ли выпотрошил офиотавра, а потом, встав перед жертвенным огнём, стал что-то шептать на древнем языке.

Когда они закончили, Тритон просто взмахнул рукой, и оба исчезли. В аквариуме остался Перси, выпотрошенный офиотавр и Аннабет, осознавшая ужас всего происходящего.

Юноша дёрнулся, просыпаясь от своего кошмара. Уставший и измученный, он еле открыл глаза, словно заставлял себя встать. Он непонимающе оглянулся вокруг, искренне не понимая, откуда кровь, а потом его взгляд упал на убитого Бесси. Он ужаснулся, увидев мертвое существо, но подойти не решился. В его глазах застыл ужас, а потом он посмотрел прямо на Аннабет.

— Я этого не делал, — прошептал он.

Аннабет стало дурно. Вся эта сцена вдруг исчезла, и она снова оказалась в этом странном лесу. Вот только теперь он не казался ей таким уж спокойным и красивым.

Где-то позади она продолжала слышать хаотичный шепот Перси, молящегося, чтобы она ему поверила, и клянущегося, что не совершал того зверского преступления. Словно подгоняемая бичом, она бежала прочь от этого голоса вглубь леса, больше не разглядывая окружающую фауну.

Аннабет поступила с ним так, как обещала больше никогда не поступать с Лукой. Она предала Перси, отказавшись верить в его невиновность, и сама стала одной из тех, кто бросил в него камень.

В какой-то момент Аннабет стало дурно. Она даже остановилась, чтобы отдышаться, а к горлу подступила тошнота.

“Он верил тебе, — грубо сказал внутренний голос. — А ты его предала! Ты поступила с ним так же, как с Лукой! Ты отвернулась от него тогда, когда он больше всего в тебе нуждался!”

Аннабет пустилась бежать ещё быстрее. Голоса позади становились громче, молебный шепот Перси почти настиг её, когда всё внезапно затихло и перед ней вновь появился юноша.

— Перси, прости… — дрожащими губами попросила Аннабет.

Юноша поднял на неё взгляд, и у Чейз застыло сердце. Он смотрел на неё с пренебрежением и ненавистью, словно она его самый заклятый враг. Джексон ухмыльнулся и чуть наклонил голову вбок, словно оценивая девушку, а потом отвернулся. Просто отвернулся, будто она не стоила его внимания.

Аннабет дернулась за ним, и тут же попала в другую реальность.

Девушка оказалась в каком-то замке с абсолютно голыми стенами и унылой архитектурой, которую, впрочем, оценивать не было возможности. Единственной вещью в этом огромном зале был трон, на котором восседал мужчина солидного возраста. Он был высоким, широкоплечим и жилистым. Аннабет не назвала бы его красивым, как Олимпийские Боги: он казался древнее их, и во всем его образе было нечто первобытное и дикое. Но самым необычным в его облике были его глаза: в них плескался океан, волновались огромные волны, щелкая корабли, как семечки.

Он смотрел на юношу, преклонившего перед ним колено, и Аннабет с ужасом поняла, что это Перси. Измотанный и в изрядно потрепанной одежде, он стоял перед Океаном, покорно опустив голову.

— Да, ты прав. Хрисаор и Тритон вышли из-под контроля, — тихо начал Океан, и только его огромная рука, сжимающая подлокотник трона, выдала его злость.— Но с чего мне думать, что ты останешься мне верен? Я не могу тебе доверять, тем более в таком вопросе.

— Олимпийцы, в том числе и Тритон с Хрисаором, сделали всё, чтобы я захотел их падения, — сказал Перси, и в отличие от Океана своего гнева он не скрывал. — Хрисаор почувствовал свою силу, он безрассудный идиот, который не понимает слова “стоп”. Ты, конечно, можешь его угомонить, но тогда ты рискуешь разбудить Его.

Перси остановился, ожидая ответной реплики от Океана, но он молчал, взвешивая слова юноши. А потом наконец сказал:

— Я слушаю твое предложение.

— Я знаю лучше Хрисаора и Тритона, как лишить Олимпийцев сил, при этом не убивая два Лагеря. И я преподнесу Олимп к твоим ногам.

— А что ты будешь делать с Хрисаором и Тритоном?

Перси поджал губы. Ответа на этот вопрос, видимо, у него пока не было, но он, лишь замявшись на пару секунд, ответил:

— Снесу их любой ценой.

На губах Океана мелькнула тень довольной улыбки.

— Я дам тебе армию. Они пойдут за тобой, куда бы ты их ни повел. Но помни, что я слежу за тобой. И если я увижу, что ты не справляешься, можешь забыть о нашей сделке. Мне проще рискнуть и поставить на колени Олимп самому, чем ждать, пока это сделаешь ты. Или не сделаешь.

Перси поднял голову и посмотрел Океану прямо в глаза.

— Клянусь рекой Стикс, я поставлю Олимп на колени и заставлю их подчиниться тебе.

Океан, сохраняя ледяную серьезность, кивнул.

— Армия твоя. Делай, что угодно. Времени тебе месяц. Устрани Хрисаора и Тритона и достань мне Зевса.

Перси лишь кивнул и с несвойственной ему покорностью вновь склонил голову. Океан исчез, а когда юноша встал, в его глазах Аннабет не увидела ничего, кроме жажды мести и пугающей холодной злобы.

Хрисаор и Тритон с огромной армией вдруг показались лишь детской игрушкой. Уж Аннабет, увидев такого Перси, знала, кого стоит на самом деле бояться.

Комментарий к 27. Аннабет

Благодарю kaneko yumiko за мое возвращение и пинок) Вам всё ещё интересно? Выкладывать дальше или уже мирно свалить в закат?

========== 28. Аннабет ==========

Она сходила с ума. И увы, это не было метафорой для более красочного описания того, что с ней происходило.

Внутреннее противоречие, преследовавшее её с того рокового дня, теперь просто раздирало на части, лишая привычного хладнокровия и рассудительности. Аннабет бежала вглубь леса, совсем не разбирая дороги и давно позабыв, что с ней были Рейна и Джейсон, которые теперь куда-то подевались.

“Я этого не совершал”, — доносился тихий беспомощный шёпот Перси.

“Я своими глазами тебя там видела!” — слышала Аннабет собственные слова, которые теперь звучали особенно жестоко. А за всем этим вдогонку доносился злой смех Хрисаора и Тритона.

Столько вопросов, и ни на один из них не было ясного ответа, и больше всего её сводило с ума незнание. Всё, что происходило и происходит до сих пор, оказалось одной большой тайной, которую Аннабет, дочь Афины, не смогла не только разгадать, но и разглядеть. Огромный запутанный ком, и распутать его она пока не знала как.

Лес становился всё древнее и страшнее. Аннабет то и дело спотыкалась или натыкалась на ветки, на корни деревьев, словно всё было против её нахождения здесь и так и требовало, чтобы она отсюда убралась. Чейз оглянулась вокруг, ища выход, но стоило ей замедлиться, как голоса становились громче, и она, словно подгоняемая бичом, бежала вперёд, загоняя себя всё дальше в ловушку.