— О, Перси! — Джейсон, стоявший рядом с Аннабет у Большого Дома, помахал рукой, и юноша, помахав в ответ, направился к ним. — Да вы посмотрите, что это за милашка!

— Он может быть твоим! — тут же оживился Перси.

— Нет-нет-нет, мистер!

— Хедж, — процедил Джексон, закатив глаза и глубоко вздохнув.

Сатир бодрой походкой подошёл к юноше и наставил на него свой указующий перс.

— Вы же должны быть на медовом месяце с Мелли. Что-то пошло не так? — как можно вежливей спросил Перси.

— Пришёл убедиться, что ты, кексик, добросовестно отбываешь своё наказание и не отлыниваешь от дел.

— Не беспокойтесь, мистер Хедж, с вашим малышом все будет в порядке!

И тут сатирёнок, посмотрев на отца, а потом на Перси, заплакал.

— И что ты собираешься делать с этим, кексик? — спокойно спросил Глисон, смерив полубога строгим взглядом.

Перси взял малыша на руки, сначала попробовал покачать, но когда плач стал сильнее, он поднял его на вытянутых руках и принялся строить смешные рожицы, пританцовывая. И старался не думать, что выглядит как идиот. Впрочем, ему ли не привыкать. Малыш замолк, склонив голову на бок и наблюдая за взрослым зеленоглазым юношей, а потом рассмеялся в голос, вновь принявшись дрыгать ногами.

— Хороший мальчик! — засмеялся Перси, уворачиваясь от тяжёлых конечностей младенца. — А знаете, тренер, он очень похож на вас!

— Не подлизывайся, кексик! Смотри за ним внимательно, мы вернёмся через три дня.

— Как через три дня? — синхронно спросили Аннабет и Перси.

— Надеюсь, у вас хватит приличия при ребёнке «случайно» не засыпать! А теперь мне пора. И я слежу за вами!

Тренер, смерив подростков недовольным взглядом, гордо удалился. А Аннабет и Перси устало вздохнули.

— Кажется, за пару часов спокойного сна я лишусь целого лица.

— Удачи тебе с малышом, а мы пошли работать! — улыбнулась Аннабет.

— Я надеюсь слышать эту фразу в последний раз! — заметил Перси и отправился дальше искать Гроувера.

Сатиры занимались озеленением матушки-природы, но Гроувер вроде был занят руководящей должностью. В Большом Доме ему даже отвели целую комнату под кабинет, где он занимался делами козлоногих.

В самой гостиной было пусто, лишь Сеймур одиноко подвывал на стене, и Перси бросил ему кусок мяса, стащив вкусняшку со стола. Обычно здесь обитал Дионис, поражая всяк сюда входящего своим большим пузом и кучей банок из-под диетической колы. Сейчас же здесь было тихо.

Малыш на руках тоже замолк, рассматривая все вокруг своими большими карими глазёнками, а Перси прошёл дальше по коридору, к кабинету Гроувера. Услышав голоса, доносящиеся из кабинета, он нахмурился, но вошёл. И закрыл глаза сатирёнку, который радостно взвизгнул, увидев Диониса и Гроувера вместе за столом.

Перси с минуту разглядывал открывшуюся перед ним картину: директор с огромным пузом, которое торчало из-под слишком короткой футболки, заляпанной чем-то красным (и вряд ли это был сок граната или любой другой безалкогольный напиток), сидел у круглого стола, водрузив свои толстые короткие ножки на несчастное дерево, и держал в руках карты для игры в безик. Гроувер тоже закинул свои мохнатые копытца на стол, округлив свои большие карие глаза на вошедшего гостя. В зубах обоих были курительные трубки, из-за которых под потолком собралось приличное облачко белого дыма, и что-то подсказывало Перси, что он не хочет знать, что именно они курят.

Гроувер, увидев гостя, быстро убрал ноги со стола и хотел было спрятать все следы преступления: виноград для Диониса, пара консервных банок для сатира, карты и куча мусора из-под вредной еды, на которую Хирон, вообще-то, наложил запрет. Но директор вальяжным движением руки остановил его.

— Я даже знать не хочу, что тут происходит, но, Гроувер, серьезно?! — воскликнул Перси.

Ундервуд хотел было начать оправдываться: его брови взлетели вверх, глаза приняли идеальную форму круга, а ротик, под которым росла жиденькая бородка, хватал жадно воздух, которого в этот момент ему так не хватало.

— Спокойно, — распорядился Дионис. — Сатир слишком заработался, а я предложил ему отдохнуть. Проблемы?

Перси задумался.

— Да никаких! Я с вами! — юноша закрыл за собой дверь, но подошёл к окну и открыл его. — Только проверим комнату, а то тут ребёнок, в конце концов.

— Уже спиногрыз?! — удивлённо воскликнул Дионис. — Не тому я тебя учил, Джонсон.

— Это сатир, мистер Ди, — заметил Перси. — И я Джексон.

— Ты изменил своей светленькой девчонке, которая вечно отрабатывает на тебе свои приёмчики?!

— Это ребёнок тренера Хеджа, — процедил Перси, борясь с желанием огреть директора тяжёлой детской сумкой.

— Оу, — Бог нахмурился, подумал немного, а потом спросил: — И за что тебе такое наказание?

— Не спрашивайте, — покачал головой юноша и сел за стол.

Сатирёнок в его руках радостно засмеялся и похлопал по столу своими ручками, издав звук, отдалённо похожий на блеяние.

— Мы готовы играть! Гроувер, раздавай карты.

Конечно, играть у них не получилось. Первые две минуты малыш был увлечён забавными картинками на картах, а потом он подумал, что ему слишком скучно, и принялся швыряться всем, до чего мог дотянуться. Сатирёнок был истинным сыном своего отца — лягнул пару раз Перси, требуя выпустить его из «кенгуру», и когда юноша это опрометчиво сделал, он выпустил на волю катастрофу местного назначения.

Дионис, закатив глаза, свалил, а Гроувер и Перси на пару часов превратились из двух адекватных людей в клоунов, пытающихся развлечь одного маленького сатирёнка. Но зато они его накормили, напоили, сводили в туалет, получив яркие ощущения на всю свою долгую жизнь, и даже сумели уложить спать.

Вместе с ребёнком заснул и Гроувер, но это уже обычные побочные эффекты колыбельных, которые научился петь Перси своей маленькой сестрёнке.

По правде говоря, он сам готов был вырубиться, но желудок вдруг завыл заунывную песню, и он понял, что не ел с самого утра, носившись с ребёнком, и даже забыл об этом.

Перси вновь уложил сатирёнка в «кенгуру», укутал одеялом, закрыв глазки, и вышел из Большого Дома. Солнце потихоньку скрывалось за горизонтом, и ребята закруглялись с сегодняшней работой. Домик Афродиты из-за большого количества полубогов уже начинал накрывать дополнительные столы. Перси осторожно закрыл маленькие ушки малыша и прижал к себе, чтобы тот не проснулся, и пошел искать Аннабет и своих друзей. Они все собирались в Обеденном павильоне, уставшие и измотанные, но довольные до улыбок и тихих бесед.

— Ох ты, Перси, что это за милое….

— Чшшшш! — яростно шикнул юноша, прижав палец к губам.

Уилл нахмурился, но замолчал, а Нико, сопровождающий его мрачной тенью, хмыкнул.

— Он спит, — шёпотом сказал Перси, осуждающе смотря на Соласа.

— И потому ты пришёл с ним сюда, — съязвил ди Анджело, взмахом руки указав на переполненный полубогами обеденный зал.

— Они не орут прямо у меня под ухом, — заметил Перси, отмечая, что Нико стал более…. людимым, что ли.

И только теперь, зная, какие чувства испытывал к нему мальчишка, многое в их отношениях стало ясно. И лишь сейчас юноша заметил, что чего-то не хватало в тёмных глазах мальчишки, когда он смотрел на него. Того, что появлялось в них всякий раз при взгляде на Соласа.

— Что вообще ребёнок Хеджа делает у тебя? — спросил Уилл, скрестив руки на груди.

— Я его похитил, а тренера и его жену отправил в медовый месяц. Мечтал об этом всю последнюю неделю, — съязвил Перси.

— Перси! Ты где был?

Это был громкий голос Аннабет.

Ему пришлось повернуться к ней и шикнуть на неё.

— Проснётся — и укладывать будешь ты! — заявил он.

— Неа, даже не мечтай, Рыбьи Мозги, — отозвалась девушка. — Это всё из-за тебя.

— Что ты в нём вообще нашла? — спросил Нико, поморщившись.

— То же, что и ты, — с улыбкой отозвалась Чейз.

— Эй, я уже избавился от этого, — заметил ди Анджело.

— Мог бы и не хвастаться! — шутливо протянула Аннабет.