Когда он поднялся на палубу, уже занимался закат. Ещё один день, наполненный беспорядком, подошёл к своему концу. Нью-Йорк давно утонул за синим горизонтом; они плыли в открытом океане. Неспокойные волны сильно качали корабль, а у Перси элементарно не было ни сил, ни желания эту ситуацию исправлять. Пусть качает. Морской болезнью он всё равно не страдал. Луки и Калипсо не было видно, а за штурвалом стоял Тайсон. Циклоп вцепился в него, определённо чувствуя неуверенность в управлении огромным судном, но смотрел он с какой-то тяжёлой грустью. А ещё он постоянно то и дело вытирал своей огромной лапищей лицо.

— О, Перси, ты встал! — воскликнул он, заметив на палубе Джексона.

Правда, его улыбка сразу померкла, потому что юноша счастливым от встречи с братом на этот раз не выглядел.

— Ты сказал, что это воля Посейдона, — прохрипел Перси и сам удивился тому, как жёстко и грубо звучит его голос.

— Д-да, — неуверенно сказал циклоп, не понимая, к чему клонит полубог.

— Ты сказал, что Посейдон знает об этом, — продолжал он, а в голове зазвучали слова отца «Тебя здесь вообще не должно было быть!». — Сказал, что защитит, лишь бы мама сказала правду, но ты солгал!

Циклоп отшатнулся от штурвала, явно ошеломлённый криком Перси. Волны вокруг стали больше, и корабль начало качать сильнее.

— Но я… Но Посейдон и правда хотел этого! — в отчаянии воскликнул циклоп.

— Посейдон понятия не имел, что я отправлюсь в Нью-Йорк!

— Но Тритон сказал, что это так!

Перси замер. Его словно огрели тяжёлой дубиной, и он стоял минуту, переваривая сказанное Тайсоном. И уж лучше бы циклоп этого не говорил.

— Тритон? То есть это Тритон от имени Посейдона отправил тебя ко мне? — в голосе Перси звучала тихая ярость, и он вперил яростный взгляд зелёных глаз на брата.

— Д-да, — жалко прошептал Тайсон, искренне не понимая, почему так злится Перси.

— Почему ты сразу мне не сказал, что это Тритон? Почему ты не подумал, что он может тебя обмануть?!

— Но… я не… я не…

— Что «ты не»? — рычал Перси, наступая на циклопа, а тот пятился к борту и уже упёрся спиной в перила, слишком хрупкие для такого огромного существа. — Ты промолчал, что это слова Тритона, а я доверился тебе! Доверился тебе и как полный идиот пошёл к матери, и из-за этого её убили!

— Перси, я… — большой глаз циклопа стал блестеть, и он быстро вытер непрошенные слёзы. Он потупил взгляд, словно заново осознавал то, что уже произошло.

— От тебя требовалось лишь сказать, что это слова Тритона! Тритона, а не Посейдона!

— Но Тритон ведь тоже сын Посейдона! — попытался оправдаться Тайсон. — Тритон хороший!

— Тритон ненавидит меня, дурень! — закричал Перси, схватив огромного циклопа за грудки. — Я — ребёнок, родившийся вопреки клятве Посейдона не иметь детей. Я — напоминание о том, что Посейдон был неверен Амфитрите. Правда думаешь, что Тритон стал бы желать мне добра?

Единственный глаз Тайсона широко распахнулся.

— Я не знал… Перси, я не знал…

— Я ненавижу тебя, — прорычал Джексон. — И не хочу тебя больше видеть. Убирайся.

Кто-то отдёрнул его от циклопа, схватил за плечи, больно впившись в кожу пальцами, и встряхнул его.

Пелена ярости, застилавшая сознание юноши до этих пор, подёрнулась, и он смог различить черты лица Луки, пытающегося дозваться до него.

— Тайсон не виноват в том, что его подставил Тритон, — строго сказал Кастеллан, когда взгляд зелёных глаз стал более осознанным. — Он думал, что помогает тебе и сделал то, что считал правильным. Ненавидь и выплёскивай свою ярость на Тритона, если у тебя хватит силёнок, а Тайсона оставь в покое.

— Ты что ещё здесь делаешь? — спросил Перси, сбрасывая с себя руки Луки. И память тут же услужливо подбросила напоминание, что Кастеллан предупреждал о том, что ехать к матери тогда, когда Зевс и большая часть Олимпийцев точит на него зуб, затея опасная.

Впрочем, Лука даже не собирался поучительно-издевательским тоном сообщать, что «он же говорил!».

— Ты разозлился так, что вызвал землетрясение в Нью Йорке амплитудой семь с половиной баллов по двенадцатибальной шкале. Разрушено полностью три квартирных дома, пару магазинов, эвакуированы люди из высоток, объявлено ЧП. Думаешь, стоило оставить тебя одного в таком состоянии?

Перси словно водой окатили. Корабль перестало сильно штормить, но юноша почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Ему даже пришлось схватиться за борт, чтобы устоять на ногах.

Мир вокруг пошатнулся, и крик мамы снова стоял в ушах.

Перси тряхнул головой, и мир вокруг снова подёрнулся прозрачной пеленой.

— Это Тритон, — сказал он. — Не знаю, как и зачем, Тритон убил Бесси и подставил меня. Он же от имени Тайсона отправил меня к матери. Остаётся узнать зачем и откуда он знал, что маме есть что мне сказать? И напоследок, что всё-таки хотела сообщить мне мама?

Лука тихо выдохнул и опустил взгляд. Ни на один из этих вопросов у него не находился ответ, да и Перси выглядел неважно. Весь день пролежал в каюте, уставившись в потолок, и вышел только к вечеру, накричал на Тайсона, а теперь снова, как ни в чём не бывало, рассуждал о том, кто мог за всем этим стоять. Впрочем, это всё было не удивительно. За пару дней он лишился всего, что у него было: уважения, друзей, своё благородное имя, а теперь и матери. Странно было, что он не крушил всё вокруг.

— Ты в порядке? — спросил Лука. — Уверен, что не хочешь поговорить о…

— Нет, — жёстко прервал его Перси. — Я говорить об этом точно не хочу.

— Ладно, — кивнул Лука. — Тогда… зачем ему делать это?

Перси поднял на сына Гермеса хмурый взгляд.

— Ты о чём?

— О Тритоне. Зачем Тритону так тебя подставлять? Если он хотел убить офиотавра, он мог бы просто это сделать. И вообще, откуда он знал про аквариум? Зевс же охранял и молчал о нём, как мог.

— Тритон помогал Посейдону обустраивать Бесси. Так что он знал, где он. А подставил, наверно, чтобы на него никто не подумал.

— Зачем ему это? Он же и так Бог. Зачем ему сила офиотавра?

— Я не знаю! — раздражённо рявкнул Перси; корабль сильно качнуло, и большая волна, ударившись о нос корабля, обрушилась на палубу. Джексон тяжело задышал, пытаясь успокоиться. — Это Тритон. Больше никто не мог, кроме него. Он мог меня вырубить и подставить.

Лука ничего на это не ответил, но его сморщенное лицо более чем красноречиво говорило о том, что он не согласен с юношей. А Перси отвернулся к океану. Прохладный ветер ласково обволакивал слишком разгорячённого полубога, успокаивая и убаюкивая. Волны совсем угомонились, но корабль, как обычно услышав мысли Джексона, теперь смело плыл вперёд, не нуждаясь в дополнительном управлении. Перси, немного придя в себя и собрав мысли в кучку, вновь повернулся к Луке.

— Куда мы плывём? И откуда этот корабль?

Кастеллан поджал губы и хмыкнул:

— Корабль я решил одолжить. Всяко лучше, чем наша старая лодка. А куда мы плывём…

— Мы плывём на остров Цирцеи.

Перси повернулся на девчачий знакомый голос. Калипсо подошла к мальчишкам и обеспокоенно посмотрела на Джексона, который, при названии этого острова, сморщился от неприятных воспоминаний.

— Зачем?

— Ты должен кое-что узнать, — расплывчато ответила Калипсо.

Перси тяжело выдохнул, и корабль тут же остановился.

— У меня нет времени на твои непонятые планы, — начал Перси. Он не готовил речи, не строил планов, но сейчас, с каждой секундой, он всё яснее видел и понимал, чего хотел. — Ты ещё не ответила, что значили твои слова тогда в лагере? Что значит: «Зевс понял, что из-за меня открылся Тартар»?

— Это долгая история…

— Сделай её короче.

— Перси, — строго сказал Лука, но когда Джексон поднял на него зелёный стеклянный взгляд, где-то в глубине которого загоралось дикое пламя, он заткнулся.

— У меня нет ни времени, ни желания выслушивать вас. Я хочу видеть головы Олимпийцев на пиках. Хочу лично прорезать им глотки и выпотрошить их своим мечом. Первым будет Зевс. За ним — Тритон, а дальше как получится.