— Ты внёс смуту, — продолжал Зевс, наступая, а молния в его руке становилась больше.

Перси чувствовал, как внутри всё сжимается от страха за мать. Он не мог её сейчас защитить, и от этого его мелко трясло, хотя он и продолжал закрывать её собой.

— Ты убил офиотавра и разверз Тартар в Лагере. Ты убийца, Персей. И за свои преступления придётся ответить не только тебе.

— Нет, — только успел прошептать Перси.

Зевс махнул рукой, и юношу снесло ветром в сторону. Он снёс собой стол, а Салли оказалась беззащитна. Она, кажется, даже понять ничего не успела. А вот Перси запомнил каждое мгновение. Громовержец занёс руку с молнией над головой, и полубог, как в замедленной съёмке, видел, как яркий свет летит прямо в его мать. За эти жалкие мгновения перед глазами пронеслась вся его жизнь. Вся его чёртова жизнь, в которой единственной путеводной звездой для него была мама. Она была всегда рядом, чтобы защитить, и никогда её не волновала цена, а Перси в самый ответственный момент был просто бессилен что-либо сделать. Он тут же кинулся к ней, но её окутало белым светом, а потом она загорелась, настолько мощной оказалась молния. У неё не было никаких шансов выжить. Его путеводная звезда, загоревшись, теперь гасла, оставив после себя лишь обезображенное бездыханное тело.

Секунды растянулись в долгие вязкие минуты. Собственный крик Перси слышал как через толщу воды. Внезапная ярость, разгоревшаяся со скоростью света, заполнила каждую частицу его тела, и от энергии внутри ему казалось, что он вот-вот загорится сам. Голова раскалывалась от боли. Настолько сильной, что на пару мгновений он потерял сознание, вырубившись. А когда очнулся, всё вокруг оказалось залито водой. Браслеты рядом валялись ненужными игрушками, тело мамы догорало рядом. Зевс ошалело смотрел на Перси, а тот… Тот не видел перед собой ровным счётом ничего. Его словно оглушили, и происходящее казалось дурным сном.

Зевс вновь вскинул руку, и яркая молния начала становиться больше над его головой. Перси не шевелился. Он хотел , чтобы громовержец это сделал. Юноша обречённо смотрел на обгоревшее тело Салли и стоял ровно, ожидая, когда то же самое сделает с ним Бог. Голова раскалывалась на части, всё тело болело, а руки нещадно горели. Правда, всего этого он не замечал. Всё это не имело никакого значения, потому что в нос ему ударил отвратительный запах обгорелого тела, и он больше не мог смотреть на это. Если не Зевс его убьёт, он это сделает сам.

Друзья за дверью притихли. Наверно, громовержец убил и их. Конечно, убил. Церемониться Зевс не любит.

Перси всё продолжал стоять на месте, не понимая, почему Зевс медлит. Он заставил себя отвести взгляд от тела матери, которое догорало, и посмотрел на Бога. И понял, что это было очень большой ошибкой. Всё его нутро охватила ярость, и он почувствовал привычное давление в животе. Только на этот раз его ничего не сдерживало. Вода вырвалась мощными струями из труб и тут же завернулась в воронку, снося собой всё на своём пути. А сам он, почувствовав новый прилив сил, вскочил на ноги, крепче сжав меч.

Ненависть, клокотавшая внутри, превратилась в бешеную энергию, которую Перси чувствовал каждой клеточкой своего тела. И от её избытка он ощутил сначала покалывание, а потом и вовсе дрожь в пальцах. В голове проносились самые последние воспоминания: от убийства офиотавра и предательства друзей до жуткой трагедии с мамой. И все, что видел юноша в тот миг — изувеченное тело громовержца, разрушенный Олимп и Боги, молящие о пощаде. Перси полностью сконцентрировался на мече и на Зевсе с занесённой молнией. Он не заметил, что Анаклузмос вдруг начал светиться, не заметил, что сам дом начал дрожать. Все, что было важно — добраться на Царя Богов, который уже не был таким уверенным. Меч загорелся ярче, и эфес порядком нагрелся, но это было не важно. Зевс, надменно вскинув бровь, тут же взмахнул рукой и за секунду в его руках вместо молнии появился яркий клинок. Он ловко отразил удар Перси и откинул его, как котёнка. И Джексона это только раззадорило. Не теряя времени, он быстро вскочил на ноги и вновь кинулся на Бога. Анаклузмос в руках чувствовался как раскалённое железо, но он не обращал на это внимания. Всё, что сейчас было важно — добраться до громовержца. И ему это почти удалось, как вдруг меч, даже ещё не коснувшись Бога, с громким хрустом развалился на части. И Перси остался стоять без оружия прямо перед Зевсом.

— Ты ведь не вздумал тягаться со мной? — прорычал Бог, занося меч.

Перси не отступал. Он лишь гордо вздёрнул подбородок, готовясь к смерти. Всё равно он уже всё потерял. Всё. Чего теперь стоит его жизнь?

— Он и не сможет.

Прямо перед Перси появился ещё один Бог. Посейдон. И на этот раз он повернулся к сыну, чтобы сказать:

— Тебя здесь вообще не должно было быть. Какого дьявола ты явился сюда?! — ответа ждать Посейдон не стал. — Уводите его отсюда, — сказал он кому-то, и затем обоих Богов и след простыл.

Мир снова поплыл перед глазами Перси. Весь дом задрожал, и юноша был бы рад погибнуть в его обломках, но кто-то сгрёб его за руку и увёл из кухни. Кто-то закричал. Кажется, он сам. Пытался подойти к телу матери, чтобы забрать, но ему не позволили. Потолок начал обваливаться, и его вытащили оттуда, заставив наблюдать, как маленькая кухня превращается в груду обломков.

Перси вновь почувствовал, как внутри всё скручивает. Отовсюду вновь послышались взрывы.

— Успокойся, чёрт тебя дери, успокойся! — закричал ему кто-то рядом.

Он не слышал. Перед глазами стояло тело мамы, а над ним — Зевс. И Перси видел его в праведном огне. Видел, как собственноручно перерезает ему горло. Сначала ему, а потом Аресу, за ним — Аиду… И так со всеми Олимпийцами. С каждым до единого. Особо сладкими ему слышались крики Геры и её неадекватного муженька.

Как его вывели из здания, он так и не понял. Но оказавшись на улице, заметил, что здесь собралось много людей. Они говорили о землетрясении. Все до единого говорили о грозной стихии, которая снесла пару домов. В том числе и дом, в котором была квартира Перси. Дом, в котором погибла его мать. А теперь он даже не мог достойно предать её тело земле — она потеряна для него среди обломков рухнувшего здания.

— Нам нужно идти, — твердил кто-то рядом, и он не сопротивлялся, позволяя увести себя.

========== 20. Перси ==========

В голове крутилась одна единственная сцена: он, совсем беспомощный, Зевс с молнией над головой, с перекошенным от гнева лицом, и Салли на полу, которая даже не поняла, что случилось. А в следующий миг она уже горела ярким огнём.

Почему-то всё это ему упорно казалось лишь чьей-то глупой шуткой, идиотской сценой из какого-нибудь дешёвого экшн-фильма, но никак не реальностью, которая произошла с ним.

Даже новость о том, что весь Нью-Йорк сотрясло небывалым для города землетрясением амплитудой в семь с половиной градусов, не сделала это явью. А причиной этого бедствия был он. Правда, осознание собственной слишком разрушительной силы как-то не особо повергало в шок. Всё равно по словам репортёров урон от этой стихии был минимален: всего пару до основания разрушенных квартирных домов, один небоскрёб, немного невысоких зданий и пробки по всему городу из-за экстренной эвакуации. Жертв не больше пяти, включая Салли, двенадцать отправлены в больницу с тяжёлыми травмами и еще человек тридцать лишь немного пострадали.

Перси на всех них было плевать. Его словно огрели чем-то тяжёлым, и он сейчас, как бывает в идиотских мультиках, не особо осознавал, что происходит, а голова больше походила на бешено крутящуюся карусель.

Он не помнил, что именно хотела сказать ему мать. Да и это было уже не важно. Ничего уже не имело значения; всё, что у него было, теперь исчезло под обломками старого квартирного дома в Нью-Йорке.

Как Перси оказался на корабле, он тоже не помнил. Его сюда кто-то притащил. В каюте оказалось небольшое радио, по которому он и услышал новости, но сейчас оно слишком раздражало, да и Перси захотелось выбраться на свежий воздух. Корабль, на котором он плыл, оказался далеко не новым судном с примитивным именем “Мария”. Никакой фантазии у владельца.