— Я его встретил потом ещё раз, и он привлёк моё внимание. Но я не был до конца уверен в том, кто он. Решил немного подождать, понаблюдать, и вот он похищен римлянами, а его капитан просит помощи.
— Помнится мне, — осторожно начал Перси, выпрямившись и подавшись вперёд, — что за это спасение капитан пообещал передать сообщение Аполлону, отдать вражеский вооружённый корабль и половину добычи с корабля. И если меня не подводит память, обе стороны выполнили свою часть сделки. Поэтому пора второй стороне перестать лезть в голову Луки, даже не думать о Джейсоне и оставить в покое капитана с его кораблём и людьми.
Посейдон ухмыльнулся.
— Ты их так защищаешь, рискнул даже собственной жизнью, чтобы дать им уйти тогда. Доверяешь им?
— Они моя семья. И они вернулись за мной.
— И ты не расскажешь мне правду о том, почему моё имя на твоём ошейнике.
— Я уже сказал.
— Твоя преданность и верность восхищает, Персей. Я уже начинаю жалеть, что не поверил тебе в первый раз и упустил во второй.
— Я хочу закончить весь этот разговор и вернуться на корабль, — устало выдохнул Перси.
— Да, к своей семье, — напомнил Посейдон и забрался руками во внутренний карман своего плаща. А потом, вытащив оттуда что-то небольшое, положил на стол: — Юпитер оставил тебя в живых не потому, что ты якобы с моего корабля. Он оставил тебя в живых, потому что ты мой сын. А он хотел этим воспользоваться. И теперь я хочу узнать, как именно ты его убедил без этого.
Перси нахмурился. У него спёрло дыхание, и он недоверчивым взглядом уставился на подвеску с трезубцем. Ту самую, которую потерял больше десяти лет назад. Рука сама потянулась к вещи, и дрожащими пальцами он взял её и начал крутить, осматривая со всех сторон.
— Откуда это? — спросил он, хотя сам уже догадывался.
Перси сжал губы и глубоко задышал, стараясь взять себя в руки. Он старался сейчас не думать о том, что это может значить. Чёрная Борода вдруг перестал казаться таким уж добрым и честным, а Лука… Он наверняка это знал, и если знал, их дружба началась со лжи.
— От твоей семьи, — съязвил Посейдон. Он придвинул к нему стакан с холодным пивом, и юноша на этот раз от глотка не отказался. А мужчина продолжил: — Персей, если бы я хотел вас бросить, я бы не стал оставлять тебе подвеску. Но мне нужно было время, чтобы построить своё дело, свою… империю, чтобы и ты, и твоя мать были в безопасности.
— Мне не нужна была твоя империя тогда, и тем более она мне не нужна сейчас. Ты бросил нас. А в тот единственный раз, когда мне удалось тебя встретить, ты не пожелал даже разговаривать со мной, — холодно сказал Перси, тяжело дыша. — Это было через пару недель после того, как Чёрная Борода забрал меня. Через пару недель, как я потерял чёртову подвеску, и только тогда я, как назло, встретил тебя, а тебе было не просто плевать, ты даже едва ли обратил на меня своё внимание, — Перси остановился, снова сделал глоток холодного напитка. Он не хотел говорить ничего из того, что уже сказал, но ему было уже плевать. Посейдон и так всё это знал, а у него появилась возможность выговориться. — Знаешь, как Юпитер понял, что я связан с тобой? — выговорить «я твой сын» он не смог. Перси положил левую руку на стол, а правой принялся развязывать шнуровку браслета. Из-за того, что он нервничал, пальцы путались, но наконец браслет упал, открывая кусочек бледной кожи со шрамом в виде трезубца. — Он увидел это и понял, что ребёнок не стал бы себя резать просто так.
Перси вернул браслет на место и сжал в руках шнурок с трезубцем.
— Я заберу это. Но не как память о тебе. А как память о маме. Это единственное, что у меня осталось от неё.
Посейдон только хмуро кивнул.
— Ты всё ещё хочешь вернуться на корабль? И не спросишь, почему Чёрная Борода взял тебя к себе, забрав твою подвеску?
Перси встал, сжав в руках трезубец. Он был зол, обижен, расстроен — его обуревала куча разных эмоций, но всё это он сдерживал из всех сил.
— Не лезь в мою голову, — процедил он. — И если тебе по какой-то причине не плевать, если вдруг проснулась родительская ответственность, оставь меня и мою семью в покое, — он перевёл дыхание, а потом продолжил: — Я скажу всем, что ты передал им своё прощание.
Перси встал и собрался было уйти, но Посейдон схватил его за предплечье.
— Если вдруг тебе снова понадобится помочь или… что угодно. Без сделок, без условий. И прежде чем ты сейчас что-то скажешь, дам тебе совет: не руби с плеча, даже если очень хочется. Некоторые двери стоит оставлять приоткрытыми.
Комментарий к Проблема отцов и детей
Конечно, не то, что я ожидала толпу желающих, но всего два коммента к главе было немного обидно)
Сворачиваем лавочку или продолжать? Несвязанные между собой истории с пиратским ау. У меня там дальше было кое-что интересненькое в планах, продолжаем?)
========== Кораблекрушение ==========
— Приказ будет выполнен.
Джейсону было всего лет шесть, и впервые эти слова он услышал от высокого статного мужчины с длинными спутанными волосами до плеч и косматой бородой. Его тёмные карие глаза смотрели с сожалением на мальчика, когда он пришёл в первый раз, а потом надолго засел во внутреннем дворике, о чём-то переговариваясь с матерью.
Такой отчаявшейся Берил Грейс ещё никогда не была. Она беспокойно металась в тот день по всему дому, собирала вещи, кидая их в старый большой чемодан, и подбегала к Джейсону, чтобы взять его лицо в свои руки, поцеловать его в лоб и прижать к себе, а потом вновь кинуться к шкафам, перебирая всю одежду.
— Не уходи далеко, милый, — молила она, ладошкой стряхивая слёзы. — Побудь здесь со мной, хорошо?
И потом она снова принималась за дело, постоянно оборачивалась на сына, проверяя, что он на месте. А Джейсон тихо сидел в гостиной, перепуганный слишком, чтобы подойти к маме и одёрнуть её, и послушный чересчур, чтобы сбежать.
— Где… где, я же помню, что ставила её сюда!
Берил теперь не собирала вещи, она всё переворачивала, ища что-то важное. Это безумие проходило примерно час, когда в гостиную вошла её старшая дочь.
— Джейсон, ты где? — позвала девочка, которой всего было двенадцать лет. — Я принесла тебе свежих фруктов… Боже, мама!
Берил тут же обернулась на голос вошедшей дочери.
— Талия, собирай вещи! Нам сегодня же нужно уходить отсюда!
— Мама, погоди! — девушка первым делом вывела Джейсона из гостиной и быстро осмотрела его, убеждаясь, что у него всё в порядке, а потом оставила свою корзину со свежей едой.
Она была в привычной длинной тоге белоснежного цвета с открытыми рукавами, а её длинные тёмные волосы, которые достались от матери, были аккуратно собраны в длинную косу до самого пояса. В свои молодые годы Талия взяла на себя львиную часть работы по дому и заботу о Джейсоне. Мать едва ли сводила концы с концами на работе, пытаясь обеспечить двоих детей. И она часто теряла самообладание. В самые плохие вечера, она срывалась и начинала кричать о том, какой отец у её детей сволочь и скотина, выбросивший их на улицу, и тогда Талия хватала младшего брата в охапку и уходила с ним гулять. Иногда они не возвращались до самого утра, пока мама, уставшая, не засыпала.
— Пойдём пройдёмся, хорошо? — Талия быстро и нервно улыбнулась.
Она встала и взяла за руку Джейсона, собираясь с ним выйти, но дорогу им преградила мама.
— Вы никуда не пойдёте, Талия, я никому не дам вас забрать!
— Джейсон, пойди к себе в комнату, подожди меня, хорошо? — девочка подтолкнула его в сторону двери, а потом снова посмотрела на мать. — Расскажи мне, что случилось!
Мама вдруг вместо ответа расплакалась. А Джейсон остановился у двери, не желая выходить. Талия металась между ними двумя, явно не зная, кому помочь сначала, а потом, что-то сказав маме, подошла к брату и вывела его из гостиной.
— Маме просто грустно, — спокойно объяснила она, погладив брата по щеке. Она устало выдохнула и вымучено улыбнулась. — Ты можешь подождать нас тут, пожалуйста? Я скоро приду, и мы пойдём с тобой гулять.
