Лицо Перси и его накидка были в крови, и это придавало ему немного сумасшедший вид. Он растерянно посмотрел на Джейсона, словно не совсем понимал, что он тут делает, а когда совладал с собой, сказал:
— Если в следующий раз тебе просто надо будет подыграть, чтобы цезарь похвалил, ты просто можешь попросить и не унижать меня, — заявил он.
Джейсон лишь кивнул.
— Пошли. Ещё ничего не закончилось.
Перси по пути снял с себя плащ и вытер лицо, но на деле лишь ещё больше размазал кровь. Он скомкал ткань в руках и держал её в руках, пока они шли по коридорам. Тут и там валялись трупы, и Джейсон каждый раз испытывал облегчение, когда понимал, что это не римляне.
Они поднялись к жилому деку. Здесь всё ещё было с десяток пиратов на трое римлян, один из которых был серьёзно ранен.
— Иди в кубрик. Если тебя о чём-то спросят, отвечай, что ты просто исполнял мою волю и ничего больше, пусть все вопросы задают мне, — быстро проговорил Джейсон и кинулся сражаться с пиратами.
Перси попытался пройти внутрь каюты тихо, но ему преградил путь пират с мечом. Он кинулся на парня, а тот, вспомнив про плащ в руках, швырнул его в противника, сбив с толку, и толкнул его, расчищая себе путь. Но пират быстро избавился от тряпки и кинулся на Перси, сбив его с ног. Он занёс над ним меч, но Джексон схватил его за локти, пытаясь удержать его руки с острым клинком подальше от своего лица. Он не мог так долго держать его вдали от себя, у него уже задрожали мышцы, и в самый последний момент он изо всех сил двинулся в сторону, и меч вошёл в пол между половиц.
— Лови! — это закричал Джейсон.
Он толкнул чей-то меч прямо к рукам Перси и тот успел схватить и ударить в бок врага быстрее, чем тот успел очухаться.
Юноша выбрался из-под умирающего тела и встал на ноги. Он хотел было бросить оружие и уйти в кубрик, но потом посмотрел на пиратов, громящих всё вокруг, на римлян, которые уже не могли справиться с таким количеством противников. На его глаза попались несколько хорошо знакомых ему тел: молодые слуги и рабы, которые оказались здесь сейчас не больше, чем простым пушечным мясом, и примерно ещё две дюжины сбились в кучку, а перед ними — мальчишки с трясущимися коленками, которым явно впервые всунули в руки оружие.
Перси крепче сжал меч. Джейсон едва стоял на ногах: он опирался о стену коридора и одной рукой отталкивался от неё, помогая себе нападать. Сейчас он резко упал и ударил врага снизу. Встать он уже не смог, а ещё один пират был близко.
Джексон кинулся к нему. Он определённо потерял прежнюю хватку и реакция стала медленней, но кое-какие рефлексы всё ещё были при нём. Его умений было достаточно, чтобы положить на лопатки четверых и помочь добить ещё одного, но в конечном итоге он пропустил удар и упал. Спазм, видимо, охватил его руку, потому что он не смог разжать пальцы, чтобы отпустить меч или перехватить его по удобней. Но успел увернуться, чтобы его не добили.
На этот раз на помощь пришёл Фрэнк. Он схватил противника за шкирку, приложил его о стенку и швырнул на пол.
А потом послышались радостные крики. На палубе раздались громкие быстрые шаги, и еще через пару мгновений коридоры заполнились римлянами. Они скандировали имя Аполлона, и тот что-то радостно им отвечал.
Джейсон попытался встать. Фрэнк оказался рядом, чтобы подставить своё плечо.
— Это было прекрасно! — донёсся голос Аполлона совсем рядом. Он что-то оживлённо рассказывал, получая овации и одобрение в ответ, а потом быстро затих.
Весь корабль затаил дыхание, пока он спускался в жилые деки. Перед Аполлоном Джейсон предстал полуживым и едва ли способным связать два слова. Кухня разрушена, склад с провизией в бардаке, половина слуг и рабов перебита, тут и там торчали половицы и зияли пробоины в стенах. Оглушённый Перси попробовал встать; рука, всё ещё вцепившаяся в меч, дрожала.
— Какого дьявола у него в руках оружие? — прорычал Аполлон, и прежде, чем ему хоть кто-нибудь успел ответить, он кинулся к нему, рывком поднял на ноги, вывернул руку, выбив меч, а потом ударил так, что Перси, вскрикнув, упал.
— Аполлон, не надо, он сражался за нас! — зло крикнул Джейсон прежде, чем успел обдумать.
Центурион обернулся к Грейсу. Он тяжело дышал, его голубые глаза метали молнии, он едва ли сдерживал свой гнев.
— Мне теперь кинуться ему в ноги и благодарить? — процедил он. — И тебе бы я сейчас советовал вообще заткнуться и молить о пощаде. Охранять нижние деки. Вот что тебе было поручено. Это похоже на выполненный приказ? — Аполлон раскинул руки. Он был в бешенстве, но не менее зол был и Джейсон.
Он медленно задышал и силой заставил себя замолчать, давая себе обещание, что обязательно поговорит с дорогим братом наедине. А сейчас уж лучше помолчит. Покуситься на авторитет сына цезаря при всех? Уж лучше он сразу накинет на свою шею верёвку.
— Ты отстранён от воинской должности на время этого плавания, а когда мы вернёмся в Рим, я поставлю вопрос о лишении её тебя до конца твоих дней. Сдай оружие и доспехи своему офицеру и даже не вздумай появляться в общей каюте воинов.
В ту ночь Джейсон пришёл в кубрик позже всех. Он тихо закрыл за собой дверь и свалился на первую свободную койку. Перси был единственным, кто еще не спал. Он сел, а потом, немного помявшись, подошёл к Джейсону и занял свободную койку рядом. В темноте их лиц не было видно, да они оба не особо хотели смотреть друг на друга.
— Мне жаль, — тихо произнёс Перси.
Его два слова прозвучали в сотню крат искренней всех обещаний цезаря, которыми он кормил его всю жизнь. И от этого было лишь больней.
— Мне тоже, — ответил Джейсон.
— Приказ будет выполнен, — Джейсон вспомнил первый день, когда с благоговением произнёс эти слова, только что поклявшись в верности императору.
Он пережил несколько лет ада, чтобы выслужиться до чести предстать перед своим цезарем и вступить в его войска в качестве полноценного воина, самого юного и многообещающего в пехоте. В тот день Юпитер в первый раз обратил на него своё внимание и попросил остаться после на разговор.
— Подойди сюда, Джейсон, — подозвал император, простирая руку в сторону юноши.
Грейсу этот день никогда не забыть. В тот миг весь мир перестал иметь значение. Все сложности, которые были и которые предстояли, казались пустяком, неприятной необходимостью, легко преодолимой ради того, чтобы в итоге стоять рядом с отцом, который улыбался тепло и дружелюбно. Ради того, чтобы удостоиться этого мгновения, выступить против всего мира во имя императора казалось посильным подвигом.
Джейсон осознал, как сильно его волнение, когда понял, как трудно дался ему шаг на встречу, как сильно ноги приросли к полу, но он сделал над собой усилие и надеялся, что его походка была достаточно твёрдой.
Император ободряюще улыбнулся и махнул рукой, призывая идти быстрее. Он стоял на балконе своего дворца, на верхнем этаже, откуда был виден весь Рим. Город, который расцвёл под его началом и продолжал расти.
Джейсон подошёл к императору, склонив голову, а Юпитер обнял его за плечи и сделал с ним шаг вперёд, осматривая длинные улицы и шумные площади своего города.
Грейс стоял, коря себя за бешеное сердцебиение и излишнюю нервозность, но цезаря это, казалось, не волновало. Когда он впервые издалека увидел его, будучи ещё ребёнком? Засыпал, слушая истории о великом императоре, и просыпался, смотря на могучие столбы белоснежного дворца и мечтая когда-нибудь попасть туда, и для него эта встреча была сосредоточением всех сил и страданий в его короткой жизни, величайшей наградой, о какой не смеет мечтать обычный ребёнок. И вот он стоит рядом с ним, обнимает, представляя собой исполнившуюся мечту мальчишки.
— Я рад, что твоя мать отпустила тебя и ты оказался здесь, — начал цезарь с улыбкой.
Джейсон всё ещё не был в силах ничего произнести. Он уже плохо помнил мать. Ей приходилось работать, чтобы прокормить сына, и он вечно был под присмотром её сестры или соседки. А когда ему исполнилось пять, когда к ним заявился мужчина, представившийся доверенным императора, забрал его и взялся за его обучение на пару лет. Имя его он уже запамятовал, но лицо первого наставника не забыть, и под его достаточно жёстким контролем он научился держать в руках меч, учился пользоваться копьём и даже стрелять из лука. А потом и он исчез, а после наставники менялись одним за другим. Все эти семь лет он шёл к этому моменту.
