— Я… просто проверить.
И он застыл на месте. Джейсон закрыл глаза и покачал головой. Этому парню явно не хватает смелости. Он мог бы запугивать всех только своим видом, а его страх делает из него неуклюжего тюленя.
Пират громко выдохнул, а потом чуть звякнули цепи: он поднял руки.
— Обещай быть нежным, если я пообещаю не сопротивляться, — дурачась, сказал пленник.
Фрэнк прочистил горло. Он сделал шаг вперёд, проверил оковы на руках, потом склонился, чтобы проверить кандалы на ногах и как крепко еще держатся цепи, и в эти короткие секунды Джейсон смог увидеть лицо пленного. Он сидел неподвижно и внимательно следил за Фрэнком с лёгкой насмешкой и интересом, ни тени злого умысла не было на его лице.
Фрэнк поднялся. Он что-то буркнул себе под нос, и пират лениво произнёс:
— Мне понравилось, а тебе? Может, повторим?
Чжана точно это смутило, Джейсону для этого не надо было видеть его красное лицо, а пират явно развлекался. Он тихо рассмеялся и добавил:
— Спокойно, это просто безобидная шутка. Здесь совсем не с кем поговорить. Без угрозы проколоть себе брюхо. Я не могу молчать. А ты не боишься меня слушать.
«Ну да, — подумал Джейсон. — Он боится тебя перебивать».
— Мне уже пора.
Джейсон спрятался за дверь и прислушался. Фрэнк сделал два шага, но остановился. Грейс едва ли не пустился уже бежать, но потом осторожно взглянул в щель.
— Тут в общем…
Фрэнк быстро подошёл к пирату и что-то ему протянул. Хлеб и воду. С чего это Чжан ради какого-то пирата решился стащить еды?
— Вот, — сказал он, а потом добавил: — Но флягу мне придётся забрать.
Пират, видимо, пока не стал брать предложенное, потому что Фрэнк не шевельнулся. Снова послышался лёгкий скрежет цепей.
— Саботаж? — тихо спросил пленный.
— Если ты не хочешь, то…
— Нет-нет-нет, тихо. Я ж не говорил, что не хочу.
Послышался тихий шорох открывающейся бутылки, немного возни, а потом пленный, явно с набитым ртом, спросил, при этом слегка чавкая:
— А с чего такие дары?
— Это… просто выполняю приказ.
Чавканье прекратилось, воцарилась тишина, и Джейсон едва ли удержался от того, чтобы побольше открыть дверь.
— И если я об этом проговорюсь той белобрысой крысе, то….
Фрэнк, очевидно, поменялся в лице, потому что пират тут же сказал:
— Всё, понял. Молчу.
— Давай быстрей. У меня не так много времени, — нервно проговорил Фрэнк и принялся расхаживать по трюму. Примерно с минуту ничего не происходило, слышны были только тихие звуки поедания еды и шаги Фрэнка.
— Ну так что, почему ты так расщедрился?
— Это за то, что вы не убили, когда была возможность, — тихо ответил Фрэнк.
Цепи тихо заскрежетали. Пират отпил из фляги и вытянул ноги. Он выдохнул и сказал:
— Ты оценил жизнь злотовласки в кусок хлеба и пару глотков воды?
«Злотовласка? — подумал Джейсон, нахмурившись. А рука неосознанно коснулась копны светлых волос. — Это меня он назвал злотовлаской?»
А Фрэнк сделал пару шагов к пирату и протянул к нему руки, но тот чуть двинулся в сторону и быстро сказал:
— Да чего ж ты такой обидчивый-то! Я ж не жалуюсь, — Чжан отошёл, а пират продолжил будничным тоном: — Слушай, а ты так ринулся за мной тогда из-за него. Близкий друг?
Джейсон рискнул чуть больше открыть дверь и даже дышать перестал, пытаясь не пропустить каждое следующее слово.
Фрэнк замялся, не отвечал ничего, а пират, наконец, махнул рукой.
— Можешь не отвечать.
Джейсон чертыхнулся про себя. И чего это любопытному пирату вдруг не захотелось получить ответ? И почему Фрэнк не стал отвечать? Почему вместо этого он продолжил ходить из стороны в сторону, пока пират допивал воду, а потом, наконец, вернул флягу.
— А ты храбрей многих здесь на корабле, — вдруг сказал пленник. — Спасибо.
Фрэнк кивнул и развернулся, чтобы выйти, но с Джейсоном не столкнулся — тот уже был на пути к палубе.
Джейсон чувствовал сердцем что-то неладное, но причину беспокойства понять не мог. Пару раз он рявкнул на двух рядовых моряков за слишком весёлый настрой, когда дело предстояло серьёзное, и в жёсткой манере дал им ещё новые приказания. Он ещё немного побродил по кораблю, невзначай прислушивался к разговорам, а потом решил проследить, чтобы Фрэнка сильно не доставали. Тот, как назло, никак не поддавался на чужие издёвки, а когда к нему подошёл Октавиан со своими вопросами, Чжан ответил коротко и по делу. Корникуларий, кажется, ничего не заподозрил, Джейсон восхитился и огорчился одновременно. А где его неловкость? Где невнятное бормотание? Где виноватое лицо, в конце концов?
Октавиан с парой римлян спустился вниз, и Джейсон был уверен, что он собирается к пленнику. У него был нездоровый интерес к этому парню, который никто не мог понять, но всем было уже всё равно. Фрэнк поспешил заняться своими делами, а Джейсон продолжил негодовать по поводу невозмутимости бывшего товарища.
Шторм начался со страшной духоты. Один из помощников Майкла предупредил, что скоро может начаться буря, а Октавиан, долго посмотрев на небо, изрёк: «через пару часов, не раньше».
Но очевидно, у природы были немного другие планы.
То, что по словам Октавиана должно было начаться через пару часов, нагрянуло гораздо раньше. Сначала корабль двигался быстро, мерно покачиваясь на волнах, словно сам океан, раскачивая судно, как на качелях, нёс его вперёд, а ветер толкал дальше, наполняя своим сильным дыханием паруса. Облака появились ниоткуда, словно кто-то небрежно набросал ваты на голубом небе, а потом вдруг разлил тёмно-синюю, с примесью серых оттенков краску. Тяжёлые тучи нависли над ними. Никто и не заметил, когда именно начался тихий вой нарастающей бури, но теперь его рычание заглушало жалобный скрип корабля. Потемневшее небо осветила яркая молния, а через пару секунд раздался раскат грома, словно вынося приговор. Волны поднялись, и корабль начало качать сильнее.
Спокойная рутина римлян сменилась быстрой организованной подготовкой к шторму. Майклу удалось наладить работу на борту: одних рядовых солдат отправили проверять грузовые отсеки, другим было велено проверить крепления шлюпок и плотов. Все отверстия внутри корабля были тщательно проверены и закрыты.
Шторм набирал силу. Ветер уже не был столь дружелюбен и бил по матчам, словно старясь завалить корабль. Седые волны с громким шипением поднимались над судном и обрушивались на палубу, накрывая солёным одеялом с головой. Майкл уже давно приказал убрать все мачты, но сделать это было не так легко. Фок-мачту, которая первая величаво стояла от носа корабля, убрали первой. С бизань-мачтой и второй грот-мачтой возились самые цепкие солдаты, не побоявшиеся упасть в синюю бездну.
А вот первая грот-мачта не поддавалась. Ветер поднялся слишком сильный: корабль опасно кренило, вода накрывала судно полностью, норовя потопить, но она отступала, и тогда за дело принимался ветер. Двое римлян, пытавшихся безуспешно поднять мачту, удержаться не смогли. Майкл посмотрел на мачту с опаской. Очевидно, там что-то заклинило. Если они сейчас же не уберут самую высокую мачту, галеон просто может перевернуться.
На палубе почти не осталось людей. В этой суматохе он не мог следить за всеми и всем помочь, а шторм разыгрался не на шутку. Он отправил почти всех в общую каюту, ещё двое отчаянных полезли на грот-мачту. Сам центурион и Джейсон вцепились в штурвал, пытаясь хоть как-то держать корабль так, чтобы его меньше кренило из-за ветра; ещё несколько римлян заканчивали привязывать мачты и убирали всё то, что можно было убрать. Двоих или троих всё же снесло волной, один умудрился удержаться, и Грейс кинулся помогать ему забраться обратно на борт. Он тревожно посмотрел на оставшуюся мачту: из двоих остался один, и он повис на канатах, едва удерживаясь на них. Ветер качал его из стороны в сторону, брызги солёных волн не давали ему ухватиться за мачту, а когда ему удалось, корабль вновь накренился, и он прильнул к бруску и не отпустил, даже когда на пару ценных секунд всё стихло.
