— Он либо уйдет отсюда доживать свои деньки где-нибудь, либо в следующий раз я самолично отправлю его к дьяволу.

— Ну-ну. И как потом собираешься на Посейдона давить?

Чёрная Борода вдруг утих, ошеломлённый этим вопросом. Подвеска, точно. Перси и Посейдон. Он же даже не попробовал узнать по этому поводу ровным счётом… ничего. Хирон вдруг оторвался от книги и изучающе посмотрел на Капитана.

— Ты же думал об этом? Или нет? Не ради этого ли ты держишь его подле себя?

— Он же всего лишь ребёнок, Хирон…

— Теперь ты его защищаешь. Я ж тебя не призываю использовать его как жертвенного козлёнка…

— Перси не заложник на моем корабле.

— Но Посейдон об этом не знает.

— Мне нужен свежий воздух.

Чёрная Борода просто встал и вышел из каюты. После слов Хирона и его предложения злость снова отошла. У него ведь и правда были планы на мальчишку. Которые он откладывал постоянно, а потом и вовсе о них забыл. Перси стал частью корабля, частью его самого, и идея использовать его просто исчезла, а теперь казалась дикой. Кажется, он и правда стареет и становится слишком сентиментальным.

Он поднялся на палубу проветриться и проверить заодно, что происходит наверху.

Обычно на корабле уже всем занимались Лука и Перси. Первый следил, чтобы все выполняли свою работу, а второй смотрел, чтобы «Месть Королевы Анны» была в своей лучшей форме.

Но сегодня корабль был как никогда грустным и поникшим. Лука нервничал больше обычного: мачты никто в порядок не привёл, там в беспорядке валяются шлюпки, команда шевелится абы как, и венцом этой унылой картины была одинокая фигура на корме. То был Перси, который не носился по кораблю в ожидании далёкого плавания, не поднимал общий дух весёлыми шутками и дурацкими песенками (и где только он их нахватался?).

Он почти висел на перилах, поникший, словно весь этот корабль тянул один он, бесконечно тоскливо смотрел туда, где совсем недавно была видна Тортуга. Он словно меньше всего хотел быть здесь.

Чёрная Борода вздохнул. Это просто ребёнок. Преданный ему, души в нём не чающий ребёнок. Капитан отобрал у одного из матросов бутылку рома и подошёл к мальчишке.

— Досталось тебе сегодня? — спросил он как бы невзначай.

Перси даже не повернулся.

— Я её не трогал. Я наоборот хотел помочь ей.

— Я знаю, парень. Арес головорез. С такими как он лучше не связываться.

— Он бы убил меня, если бы не появился второй пират, Посейдон.

Чёрная Борода теперь сам сделал глоток рома.

Перси, наконец, выпрямился и посмотрел на мужчину.

— Вы не видели мою подвеску? В виде трезубца, в тот день, когда вы взяли меня на корабль, я помню, что она была со мной. Вы не видели мою подвеску?

И он загнал Чёрную Бороду в угол. Наверняка он видел её на Посейдоне. Тот носил его на своей шее, такую же, только крупнее.

Широко распахнутые зелёные глаза были полны веры в своего капитана и надежды. Но за ними было что-то ещё. Он смотрел так, словно давал последний шанс на правильный ответ, одним своим взглядом он молил сделать правильный выбор, может, не обязательно тот, где будет правда, но тот, который сохранит его мир таким, какой он есть сейчас, вернёт его на круги своя и заставит забыть этот кошмарный день и ту мысль, что ему всё это время могли врать.

Он помнил. Помнил всё это время о чёртовой подвеске. Глупо было думать, что даже ребёнком он забудет единственную вещь, которую он оберегал больше своей жизни, которая связывала его с матерью и давала шанс найти отца, а Чёрная Борода просто забрал это.

Скажи ему правду, что тогда из-за этого трезубца мальчонку могли лишить головы, и он забрал этот трезубец ради его же безопасности, Перси бы вряд ли стал долго злиться на Капитана, но он бы наверняка ушёл.

А это мысль отозвалась болью в сердце пирата. Чёрная Борода не мог этого допустить. Соврать? Казалось, Перси готов поверить в любую ложь, которая его устроит, но какая ложь его устроит? Чего он хочет услышать?

— Тогда ж был ужасный шторм. Может, выронил, а море унесло его с собой? Я вот тоже потерял пару бутылок крепкого тогда, — Чёрная Борода произнёс это ровно, даже немного безразлично, словно сам просто предполагал. — Или кто-то их тогдашней команды украл и забрал с собой. Я не знаю, парень.

Перси кивнул, но лицо его стало ещё несчастнее.

— Лука сказал, что вы искали меня, — он произнёс это так тихо и слабо, что Капитану пришлось немного наклониться к нему, чтобы расслышать.

Он сказал это небрежно, но ответ на это ему был важен даже ещё больше, чем на первый вопрос. Возможно, Чёрная Борода был немного жесток с ним, и даже сейчас его первым порывом было нагрубить и отправить спать на палубе, как собаку, а может, просто запереть в трюме, чтобы он «подумал над своим поведением и больше никогда не смел ослушаться прямого приказа», но поступи он так, Перси бы ушёл. Исчез бы в тумане, дай ему сейчас только повод убедиться в том, что он лишний здесь, что им здесь никто не дорожит и его держат здесь за юнгу, отправляя только мыть палубы.

Поэтому Чёрная Борода положил на мальчишеское плечо руку и медленно ответил:

— Да, Перси, я искал тебя. Искал, потому что переживал, что ты вляпался в неприятности. Не очень я уж и ошибался, но… — мужчина тяжело вздохнул и, похлопав немного по спине юноши, продолжил: — Я тебе скажу то, что сказал Луке несколько лет назад. Семья — это не только мама и папа, Перси. И я хочу, чтобы ты знал вот ещё что: ты — душа этого корабля. И нашей небольшой семьи тоже.

Чёрной Бороде было трудно и несвойственно говорить такие слова, но на этот раз он говорил правду и говорил искренне. Может, это даже и прозвучало как-то коряво, но это подействовало на Перси, потому что он выдохнул и немного даже расслабился.

— Спасибо, Капитан. И простите, что ослушался приказа.

— Ничего, парень, — мужчина потрепал Джексона по голове. — Надеюсь, ты усвоил урок.

— Да, в следующий раз не сбегу, — Перси кивнул с серьёзным лицом.

— Не тот ответ, — заговорщицки подмигнул Капитан. — В следующий раз не позволь себя поймать.

Перси улыбнулся в ответ, и теперь на душе у Чёрной Бороды стало легко. Всё нормально. Всё наконец-то пришло на круги своя.

Жаль, что ненадолго.

========== Неправильный пират и шторм. ==========

— Приказ будет выполнен.

Джейсон Грейс уже начинал жалеть, что сказал это своему императору, когда тот отправил его служить на фронт.

С одной стороны, в этом не было ничего удивительного: в конце концов, он всего лишь бастард, и негоже ему мешаться под ногами у истинного наследника великого Рима. С другой стороны, он оторван от дома, от тех немногих, кого считал близкими людьми, и когда вернётся — вопрос, ответ на который «никогда». Во всяком случае, такое ощущение было у Джейсона, когда он смотрел на синие просторы океана и чувствовал себя брошенным посреди огромной водной пустыни. Это была не его стихия.

Несмотря на свой ещё юный возраст, он уже служил в пеших войсках и подавал большие надежды. Он должен был стать самым юным центурионом за всю историю их великого государства, когда его ни с того ни с сего вдруг отправили в морские войска начинать всё заново.

Другой на его месте бы подумал, что это всё проделки Аполлона, законного сына императора, которому изначально не понравилась идея отца принять в войска бастарда, но который не смел ему перечить открыто. Так подумал бы тот, кто ставил свою личность и её значение превыше всего, но не Джейсон. Он свято верил в общее дело Рима и в его силу, не в его характере было раздумывать о семейных интригах. Во всяком случае, ненадолго и не всерьёз. И раз уж его отправили на флот, так было нужно.

Рассвет только занимался, и скоро Джейсон должен был передать свою вахту другому, а пока он стоял на палубе, каждые пятнадцать минут обходил весь периметр, брал в руки бинокль, осматривал горизонт и потом обязательно встречался с Фрэнком Чжаном. Они докладывали друг другу, что всё чисто и всё в порядке.