Хао вспомнил кучу трагических смертей, свидетелями которых ему приходилось стать, а эти воспоминания влекли за собой ещё большую боль. Хао тряхнул головой.

— Мне плевать, что происходило с тобой, Йомей всю свою жизнь положил на то, чтобы не замарать честь семьи, а стоило появится тебе…

— Я уже понял, что ты не рад моему появлению здесь, но я не виноват в том, что произошло, — уже спокойней сказал Хао, смотря в глаза Микихисе.

— Попробуй убедить в этом мою обожжённую тобой часть лица.

— Может, с ней поговорит вторая, которую я выжгу сейчас? — прорычал Хао.

— Вот и всё, что о тебе нужно знать, — даже за маской проскочила самодовольная ухмылка Микихисы. — Везде, где ты, есть насилие и жестокость, Хао. Ты лишился своих сил и строишь из себя раскаявшегося только для того, чтобы тебя защитили здесь.

— Я бы никогда не воспользовался этим!

— Ну конечно, нет. Ты же прожил такую честную и полную достоинства жизнь, Хао, — съязвил Микихиса.

— Достаточно.

Это было Кино, которая спустилась вниз на спор Хао и Микихисы. Её строгий голос вернул шамана в реальность, и он только заметил, что на их шум спустился весь дом. На Йо он так и не смог посмотреть. Чувство вины легло на его плечи неподъемным грузом.

— Нашим гостям не обязательно становится свидетелями ваших ссор. Устроили разборки, что за позор! Расходитесь по комнатам, и не шумите. Йомею нужен отдых.

Хао хотел было выйти из дома, но Микихиса схватил его за плечо.

— Ты и шагу не ступишь из этого дома. Сейчас всем нужно отдохнуть, а утром разберёмся, что произошло и решим, что с тобой делать.

Хао отмокал в ванной, потому что уснуть был не в состоянии. Вода давно остыла, но его это не волновало. Он с головой уходил под воду, задерживая дыхание, и выныривал обратно, чувствуя, как струйки воды быстро стекают вниз, а волосы липнут по всему телу. Противное ощущение чужой крови на себе его не покидало, и он держался из последних сил, чтобы не поддаться паранойе и не начать тереться мочалкой, сдирая с себя кожу.

Йо поднялся к деду и не отходил от него ни на секунду, Анна и Кейко следили за его состоянием, а Микихиса с друзьями Йо обошёл весь дом и его окрестности.

Хао откинулся на бортик, чувствуя себя бесполезным. Шаман сделал пару глубоких вдохов и выдохов и, вытащив руку из воды, вытянул её над дрогнувшей поверхностью.

Ладно, он не справился с огнём, но у него есть ещё четыре стихии. Хао водил кругами по воде, желая вызвать хотя бы небольшой местный водоворот. Но вода только пошла рябью, и на этом всё кончилось. У Хао не было сил даже злиться из-за этого.

Он вышел из ванной аж под утро, когда Тамао и Рио уже спустились, чтобы приготовить завтрак. Хао собрал ещё влажные волосы в высокий хвост, оделся в тёмные штаны и чёрную футболку и прошёл на первый этаж. Ему хотелось выйти на улицу, подышать чистым воздухом, но в коридоре он встретил Кино.

— Хао, я как раз тебя искала, — сказала старушка. — Йомей очнулся и зовёт тебя.

Хао сдержанно кивнул и поднялся на второй этаж вслед за Кино.

В комнате Йомея было тихо и светло. Анна открыла окно, впустив свежий воздух, а Кейко осторожно помогла ему сесть . Грудь и руки старика были недавно перевязаны, а сам он был бледным, но живым.

Микихиса и Йо, оба с серьёзными лицами, сидели перед стариком, сложив руки на коленях. Хао, чуть подумав, сел рядом с братом. Анна и Кейко расположились рядом с Йомеем на случай, если нужна будет помощь.

— Случившееся вчера было моим недочётом, — начал старик. Никто с ним спорить не стал только потому, что он обвёл всех тяжёлым взглядом. Микихиса с этим был больше всего не согласен, и заметив это, Йомей продолжил: — Хао спас меня. Тот человек убил бы меня, не расправься Хао с ним первым. И я благодарен тебе за это, — шаман лишь сдержанно кивнул. Микихиса сжал руки на коленях крепче. Старик продолжил: — Но в эту ситуацию мы попали по моей ошибке. Боюсь, это была моя последняя подобная церемония и вообще мне стоит уже отходить от дел. Микихиса, теперь ответственность за всю семью на твоих плечах, я помогу, если смогу. Йо, я уже не в силах защищать всех нас. У нас не так много учеников, но они есть, и есть люди, которых ты обязан защитить.

Хао сидел с каменным лицом. Ему было жаль наблюдать за тем, как Йомею приходиться признавать свою слабость и делать это при всей семье. Старик выглядел очень разбитым. Это нападение выбило у него почву из-под ног, и он пал духом, а за ним подвело и тело.

— Всё будет в порядке, дедушка, — мягким голосом приободрил Йо, улыбнувшись.

— Да, конечно, — выдохнул Йомей, а на лице его была тоска. — Идите, дети, я чего-то утомился.

Хао молча встал и вышел первым. Нет, на такое положение дел он не согласен. Йомей винил себя в случившемся, но Хао тоже был хорош. Обладай он своим фурьёку, сохрани он способность читать чужие мысли, ничего этого бы не произошло. Йомей не передавал бы свои обязанности Микихисе и Йо, а Хао не пришлось бы чувствовать себя таким бесполезным.

— Господин Хао, завтрак готов…

Хао не удосужился даже ответить Рио. Он чуть не вылетел из дома и быстрыми шагами направился в свой храм. Быть не может, что за тысячу лет он не оставил хоть чего-то, что может помочь ему вернуть свои силы.

Хао распахнул тяжёлые двери своего поместья, и на этот раз не стал закрывать. Утренние лучи солнца робко пробрались внутрь, освещая бардак внутри. Хао глубоко вдохнул и шагнул вперёд. Ему предстоит долгая работа, но о найдёт способ вернуть своё фурьёку и духов обратно.

Оценив масштабы бедствия, Хао сначала притащил таз с водой и кучу тряпок. Он распахнул все окна, впуская в поместье свежий воздух и солнечный свет. Да, работы даже больше, чем ему казалось в начале. Хао встал перед своим портретом и посмотрел себе в глаза.

— Я положил начало величию семьи Асакура, — сказал он себе. — Я привёл их к высоким постам при императоре, я привёл их к трону Короля шаманов. Я сделаю это вновь. Но сначала помогу себе.

Хао принялся разгребать весь мусор. Сначала он выкинул весь мусор от разбитых столов и подставок. Потом осторожно собрал амулеты, небольшие статуэтки и реликвии и сложил их у алтаря, отсортировав их по значимости. Благо, ничего важного не разбилось, когда он крушил всё вокруг. А вот книги и целые пергаменты… Хао засучил бы рукава, если они были, и принялся за работу.

— Хао?

Когда Кейко зашла в поместье, Хао, весь в паутине и периодически чихающий от пыли, сидел вокруг кучи книг и склонился над одной, аккуратно заклеивая страницу. Он был максимально сосредоточен и аккуратен и не заметил, как Кейко прошла вперёд и присела рядом.

Когда он поднял на неё взгляд, она улыбнулась и сказала:

— Я рада, что ты решил вернуться. По-настоящему вернуться.

Она не дожидалась от него ответа и сама уже не хотела говорить, поэтому просто молча принялась помогать ему восстанавливать книги. Он смотрел на неё несколько секунд, задумчиво, словно пытаясь понять, что происходит, а потом, лишь рассеянно кивнув, продолжил. Здесь же были небольшие картины, чьи-то портреты или просто холсты, изображающие членов огромной семьи Асакур в разные эпохи и времена.

Кейко нашла среди этих портретов один особо старый. Он был самый маленький из всех и самый целый. Кто-то очень сильно им дорожил, запрятал в укромное место и не доставал, чтобы не испортить полотно и чтобы краски не выцвели. На картине была молодая женщина. Она была изображена сидящей на пороге дома в длинном кимоно, украшенном плавным красивым орнаментом. Её длинные волосы красивыми линиями ложились на плечи и грудь, а выдающаяся чёлка немного прикрывала взгляд тёплых чёрных глаз. Она прижимала руки к сердцу и улыбалась тёплой, но грустной улыбкой. Портрет не был подписан и даже даты не было, но не было сомнений в том, кто это был. И тем не менее…

— Хао, а кто это?

Хао отвлёкся от книги и, присев рядом с Кейко, посмотрел на портрет. Его лицо застыло в том хмуро-изучающем выражении, что было и секунду назад, только глаза стали темней, чем обычно. Он замялся на несколько секунд, не зная, отвечать или нет, но… Кейко. Это была Кейко, а ей он не мог отказать. Ей он не мог лгать.