========== Кейко ==========

Их просто выбросило из Деревни и всё закончилось.

Хао исчез. Шаманы оказались разбросаны по всей пустыне. Патчи оповестили о перерыве в Турнире и, оставив кучу вопросов без ответов, просто исчезли.

Ничего другого, как вернуться к своей обычно жизни, шаманам не оставалось.

Фунбари Онсен в последнее время стал пристанищем для шаманов, а вся семья Асакуры решила пока остаться там, чтобы помочь молодым уладить быт в гостинице. Йо нужно было восстановится после боя и полноценный сон и любимая еда пока не справлялись.

Только Кейко отправилась в Изумо, справедливо отметив, что нельзя оставлять поместье совсем уж без присмотра. Огромный дом с прилегающими садами оказался полностью во власти Кейко, и она была рада остаться здесь одна. Ну, почти.

Кейко любила делать все дела по дому с раннего утра. Пробуждения с рассветом совершенно её не утомляли, и обычно к восьми утра у неё был готов завтрак на всю большую семью. Сейчас же приготовить ей нужно было всего на двоих.

Кейко заботливо собрала завтрак на поднос: пресная рисовая каша, немного ягод в отдельном блюдечке, пару китайских мягких булочек, зелёный чай, заваривающийся на небольшой свече, с полевыми травами и небольшая чашка, с заботливо насыпанным сахаром. Всего пол ложки.

Кейко взяла поднос в руки и не спеша, чтобы не разрушить красоту завтрака, вышла из кухни, а потом и из поместья. Этот дом ещё давно стал обителью для всей семьи Асакур, учеников и гостей, но ей нужна была древняя часть этого поместья. Та, в которую остальные страшились пройти.

Тяжёлая дверь открылась со скрипом, и Кейко осторожно пнула её ногой, помогая себе.

В самой тихой части лежал футон. Весьма необычное дополнение к этому уже нежилому поместью, за столетия больше превратившегося в музей. Это место совершенно не напрягало Кейко, тогда как остальные члены её семьи не выносили древней энергии сильнейшего из их рода.

Кейко неторопливыми и тихими шагами подошла к футону и осторожно присела, поставив поднос на пол.

Юноша, проснувшийся от её шагов, едва сумел приоткрыть глаза и, увидев гостью, выдохнул.

Кейко, улыбнувшись гостю, встала. Она не хотела смущать юношу, а потому только пожелала приятного аппетита и пообещала вернуться уже с обедом.

Гость ничего не ответил. Впрочем, он ни слова не сказал с самого первого дня здесь. То ли из-за абсурдности ситуации, то ли банально сил не было.

Кейко ответа не ждала. Она улыбнулась и вышла из поместья, чтобы потом вернуться вновь.

Раньше дом был полон шаманов и слуг. Здешние стены помнили шум и веселье бесчисленных гостей, вечную суматоху и жаждущих новых знаний ребят. Невозможно было уследить за всем сразу, запоминать что где лежало было весьма бесполезным занятием, поскольку каждый передвигал вещи по своему желанию.

Сейчас же любое движение вызывало удивление и вопросы.

Как и поднос, оказавшийся у двери жилого дома.

Кейко улыбнулась, вернула поднос в кухню и взяла другой, с готовым обедом.

Дверь в поместье оказалась немного приоткрытой, и Кейко, пройдя внутрь, первым делом взглянула в угол, где лежал футон. Теперь он был заправленный, и на нём никого не оказалось.

Сердце Кейко пропустило удар. А вдруг он ушёл? Она сделала глубокий вдох и прошла дальше, вглубь поместья. Гость, накинувший на себя халат, нашёлся за огромным алтарём, перед портретом предка Асакуры. Сидел, сложив ноги под себя, а руки поставил на коленях, будто молился.

— Тебе ещё рано вставать, — мягко сказала Кейко.

Гость ничего не ответил, и Кейко как обычно поставила поднос у его футона. Она сомневалась, что ему захочется обедать напротив портрета хмурого шамана.

Правда, потом она вновь вернулась к юноше. Он попытался встать, но пошатнулся, и из уст вырвался нежеланный стон. Кейко тут же оказалась рядом и подала ему руку, позволив опереться на себя. Гость отвернулся, не в силах выносить самого себя в таком состоянии, а Кейко, как мудрая хозяйка и женщина, не стала ничего говорить, а медленно повела его к футону.

— Это очень смело с твоей стороны.

Кейко чуть вздрогнула от голоса гостя. Чуть хрипловатый, лишённый насмешки, но не твёрдости. Он впервые за всю неделю соблаговолил заговорить.

— Благодарю, — сказала она, закрыла глаза и чуть склонила голову, будто в знак уважения. — Но я не могла поступить иначе.

— Боюсь, семья с тобой не согласится.

Кейко лишь улыбнулась. В другой ситуации она бы не ответила, а сейчас понимала, что честность — её лучшая тактика.

— Видишь ли, я была не рада и шестнадцать лет назад, когда семья решила за меня избавиться от моих детей. Второй раз уже не позволю. Уверена, сумей я настоять на своём тогда, сейчас всё было бы иначе.

Остальные мысли по поводу того, в какое дальнее путешествие она бы хотела отправить Микихису и Йомея, она решила не озвучить. Её и без слов услышали. Кейко встала и улыбнулась.

— Приятного аппетита, Хао.

========== Хао ==========

Хао никогда бы не подумал, что в мягкой молчаливой Кейко столько сил и мужества. Мало того, что она умудрилась спасти его из пустыни, так ещё и она излечила его страшных ран и выходила как младенца.

В ней чувствовалась скрытая сила, тихая, но уверенная, и если она и была покладистой женой и дочерью, то только потому, что сама захотела, а не потому, что была слаба.

Хао проникся к ней уважением и благодарностью. Из этих же чувств он оставался в своём старом поместье, лишь изредка выбираясь наружу и то только для того, чтобы отнести подносы и отставить их у нового дома.

Хао быстро привык к тишине и спокойствию вокруг. Его обитель, тёмная и холодная, вполне его устраивала. Заброшенная вот уже много веков и использующая только как хранилище для его знаний,она была совсем не рада гостям. Отсутствие всяких удобств намекало всякому не задерживаться здесь надолго, а Хао и не собирался обосновываться тут.

Кейко очень редко принимала гостей, пока не было семьи Асакура. Хао, впрочем, не было до этого дела. В Зал Тьмы, как его назвали потомки, и так никто не заходил. Ещё пару дней, и следа его здесь не будет. Только бы окрепнуть.

Утренняя рутина теперь состояла из раннего подъёма, небольшой прогулки до уличной раковины, зарядки, завтрака, небольшой прогулки до нового дома, чтобы не утруждать Кейко уборкой за собой, а потом до самого ужина он садился перед своим портретом и медитировал. Футон он всегда убирал, чтобы не разрушать нежилую атмосферу своей обители, и устраивался за алтарём, так, что вошедшему его не видно.

Но однажды его покой потревожили.

— Хао, приехала семья, — оповестила Кейко, войдя в дом с привычным подносом с завтраком.

— Спасибо, что предупредила. Ночью, когда все улягутся спать, я уйду.

— Я тебе сказала это не для того, чтобы ты уходил. Тем более, ты не до конца восстановился.

— Боюсь, тебя не поймут, если меня найдут здесь, — ухмыльнулся Хао.

— Ты только не используй своё фурьёку, — посоветовала Кейко. — Тебя могут по ней выследить. А так оставайся. Если хочешь, могу представить семье.

Хао даже повернулся к ней и заглянул в лицо, словно хотел убедиться, что она не шутит. Кейко, как и всегда, была спокойна и умиротворена.

— Ты не моя мать, чтобы так обо мне заботиться, — огрызнулся шаман, надеясь задеть её, да побольней, но Кейко только улыбнулась.

— Хао, я бы рассказала тебе о том, как так случилось, что ты сумел реинкорнироваться в своей семье, каким долгим было ожидание и болезненным его конец, но, боюсь, ты смутишься.

Хао и правда залился краской и отвернулся. С Кейко он не мог спорить. Все его аргументы разбивались о её спокойствие и доброту.

«Я не смогла защитить своего ребёнка, — услышал он её мысли. — Позволила забрать его, и почти погубила обоих. Я никогда не прощу себя за это».

— Не говори, что я здесь, — наконец, решил Хао. — Проведу ещё пару дней, восстановлюсь, а потом уйду.

Кейко лишь довольно улыбнулась.