- Тебе обязательно вредить всякой женщине, с которой ты встречаешься? - проговорила Яревена на ухо просящему совершенно спокойно. - Последний раз говорю, уходи, иначе я выпотрошу тебя.

   Она убрала руку с его шеи, он, напуганный ее силой и болью, ретиво сопротивляться не мог. Неугодная держала его словно на прицеле стрелы под своим взглядом. Потом провела рукой по воздуху, не прикасаясь к тому, кто вызывал омерзение, от шеи до грудной клетки и дальше вниз.

   - Хочешь, избавлю тебя от желания посещать дешевые бордели?

   Поняв, что она имеет в виду, Нуроят издал странный скулящий звук и начал отползать по стене в сторону выхода. Яревена его побегу не препятствовала. Она лишь смотрела, и в этом взгляде было много плохого. Глава Ясхи выбежал через белую дверь. Чьи-нибудь глаза да увидят, завтра вся ятолла заговорит.

   Яревена услышала, что дверь дома закрылась и отряхнула руки.

   - То-то же.

   Настроение улучшилось. Она взялась подметать дом. Даже пожелала, чтобы кто незваный еще к ее порогу явился. Может, удастся весь гнев из себя выпустить.

   За выколачиванием ковров ее застала Лагри-Фаххи. Богиня, что получила радость от Машани, наблюдала за смертной с осторожностью и держала расстояние. Уж больно грозно та колотушкой орудовала.

   - Рано что-то ты, - проговорила неугодная, бросая на бессмертную взгляд. - Тебе еще гулять положено.

   - Я гуляю, вот к тебе забрела. Накорми и обогрей, - улыбнулась белоликая.

   Яревена отбросила колотушку в сторону и уперла руки в бока. Богине охота капризы свои проявить, а отказать ей бывшая жрица права не имеет. Пришлось застилать деревянный стол во дворе и расставлять перед гостьей полные тарелки.

   - Так гремишь, что сейчас скиснет все, - с наигранным осуждением произнесла бессмертная, первым делом хватая бокал с вином.

   Хозяйка дома фыркнула.

   - Да кто ж тебя всю так извел? - спросила Лагри-Фаххи, утолив первый голод, что накопился за все эти дни. Трапезничать абы где она не решалась, стол, накрытый руками той, что служит, гораздо приятнее, чем любой ужин в дорогой таверне.

   Яревена потерла лицо ладонями.

   - Я думала роль у Свидетеля попроще, а это болото.

   - А, ты об этом... - махнула рукой бессмертная.

   - Всего лишь, - криво усмехнулась хозяйка дома.

   - Сама потом рассудишь, повезло тебе или нет. Человека в Свидетели редко назначают, знаешь ведь. А когда назначают, то просто быть не может. Хозяин у тебя не простой.

   - Знаете его? - напряженно спросила Яревена.

   - Знаем-знаем, - повела ручкой Лагри-Фаххи. - Сплетни, слухи, сказки. Среди нас ходят истории о людях, также как вы говорите о нас. Разница лишь в том, что нам известны имена лишь самых интересных, - она многозначительно улыбнулась.

   - Это не то слово, каким его можно представить, - покачала головой неугодная.

   - Не спорю, но уж каков есть, - богиня вдруг стала очень серьезной. - Ты мне нравишься, потому предупрежу. Вздумаешь связать себя с ним, крыльев не получишь.

   Яревена посуровела. Такие слова слишком много значили. Такие слова неуместны. Им рано звучать. Еще слишком рано.

   Тем более что о крыльях она и не думала. Была такая легенда о любви, что дарует крылья. Легенд о любви было множество, но они могут все катиться в преисподнюю. Ей не нужна никакая связь с этим сумасшедшим. Лишь бы поскорее ее хозяином быть перестал. Вот что ей поможет.

   - Ему как следует сердце истрепали, - продолжала вещать богиня, довольная угощениями. - За одну секунду он потерял все: семью, свободу, жизнь. Не по своему выбору. И где он был все эти годы, даже моему брату неизвестно до конца.

   Брат Лагри-Фаххи за пути-дороги отвечал, и след смертных был для него открыт. Нужно уходить далеко и ходить долго, чтобы низложенный из виду потерял.

   - Ушел наш изгнанный с родной земли медвежонком, а вот вернулся зверем лютым. Поэтому подумай, хочешь ли ты в огне гореть.

   - Извиниться что ли перед Пантеоном? - с тоской протянула Яревена, опуская голову.

   Бессмертная расхохоталась во все горло.

   - Скорее уж со всех гор снега сойдут, чем наши правящие увидят тебя перед собой на коленях покорную.

   Богине не солжешь, известно то. Много гордости, еще больше гордыни. Неугодная не приклонится, не попросит простить, не возьмется умолять, чтобы прикрыли тело, сердце и душу от творящегося. Все самой придется нести и со всем справляться. Она должна смотреть вперед. Для нее, рожденной в унисоне с криками жертв, есть только эта дорога.

   - Ты голову себе так не морочь. Молода еще хмуриться да думать дольше пары минут. Зачем тебе морщины в таком возрасте.

   Яревена даже коснулась пальчиками лица, словно желая удостовериться, не покрылось ли оно ими целиком. Лагри-Фаххи хихикнула.

   - Хорошо у тебя, но пойду.

   Яревена повела богиню к порогу дома. Но та не удержалась и решила наставление вместо прощания дать.

   - Осторожнее, девочка, этот вернувшийся повязан с нами, но не только с нами, - тихо и тяжело заговорила Лагри-Фаххи, упирая взгляд в землю. - Воля отца... она для него - меч над головой. Он сильный, сломает, да вот только...

   Глаза богини вдруг остекленели, а из уголка рта потекла тоненькая струйка крови. Она медленно и судорожно повернула голову в сторону, словно старая кукла.