- Замечательная история, - оценил Раманд. - Полагаю, что мне стоит ответить такой же откровенностью. Потому что твоя изобретательность поистине ужасающа. Не знаю, что ты можешь придумать в отместку. Но чуть позже. Сейчас мне нужно кое-что сделать.

   - Как откажешь Владыке, - Яревена развела руками, показывая, что дом в его распоряжении.

   - Похоже, ты единственная, кому нравится так ко мне обращаться.

   Ее смех понесся ему в спину. Раманд вышел на внутренний двор дома. Чаша, горсть земли, искра, пламя, дым. Он повторил положенный ритуал, чтобы увидеть магическую жилу, что текла под ятоллой.

   Ни пятен, ни колебаний. Хеста, существование которого прекратилось быстро, не повлиял на нее.

   Раманд все же решился присмотреться внимательнее, чего не сделал в первый раз. Сейчас он повел взглядом от самого истока жилы, с самой восточной стороны Хаэссы, а дойдя до устья, подавил тяжелый вздох. Жила обрывалась ровно под островом. Тот потому и выбрали - окраина, силы много, но мало кто смотрит в ту сторону. Устье все еще искрило. При ритуале из нее вырвали целый кусок. Двадцать три года прошло, а жила до сих пор рану не затянула.

   Как тут память не тронутой оставить, если все в глаза лезет. А он тогда решение принял, не слепнуть, а смотреть неотрывно, и менять его не станет.

   Яревена, сидя на скамье подле дома, смотрела, как хозяин Аркоста приходит в себя, как обрывает длинные стебли травы, что переплелись с его венами. На землю брызгала кровь. Тоже несущественная боль?

   - Нам нужно вернуться, - произнес Раманд, проявляя магическую тропу возле себя.

   Яревена уже смирилась с мыслью, что ее собственный дом для нее же лишь временное пристанище. Так и будет заглядывать сюда урывками, пока связь с ее хозяином не завершится.

   - Возьмем их с собой, - он не спрашивал, он просто указал на псов Дарз-Аша, которые уже считали этот двор своим прибежищем.

   - Я им не хозяйка, - произнесла бывшая жрица, поглядывая на собак.

   Те прониклись абсолютным доверием к Владыке. Прям щенки. Неужто, как приласкает, так уже и уходить от него не захочется? А коле попробовать?..

   Яревена в ужасе отогнала подлую мысль. Едва знаменьем Пантеона себя не покрыла. Вовремя опомнилась, иначе бесчувственные руки прожгло бы до самых костей. Но неугодная искренне пожелала кругу огней гореть ярко и вечно, потому как Владыка не заметил всех ее переживаний. Уже благо.

  Глава 11.

   Аркост встречал их еще большей силой и густым расцветом. Яревена касалась сиреневых гроздей глициний. Целый шатер над головой, она смотрела и улыбалась. Слышались птицы. До того на загнивающей земле Дома пернатых не было. Отныне вернулись и пели на все голоса, стрелами носились в небе. Гихра за ними наблюдал из своего укрытия, не понимая, откуда у него столько соседей.

   - А виноградники вернешь? - спросила Яревена из любопытства. - Говорили, что вино на вашем столе всегда было отменным.

   - Идеальным оно стало, когда мачеха за лозами ухаживать стала, - заговорил странным голосом Раманд. - Если Аркост захочет, то вернет. Я в его решения не вмешиваюсь.

   Улыбка погасла на лице неугодной, когда она увидела мрачный взгляд хозяина Аркоста, направленный вдаль. Юго-западная сторона. Да, она видела. Краем глаза, когда гуляла. Подходить близко не решилась. На земле этого Дома продолжала существовать незаживающая рана. Клеймо отступников, превративших в жизнь свое первое злое намерение прямо здесь.

   - Она... пробыла с вами недолго? - тихо спросила Яревена, как будто по льду ступая. Почему-то казалось, что говорить о мачехе Раманду особенно тяжело. Об отце и брате он рассуждал трезво и холодно, но не о женщине, вступившей в дом с надеждой на счастье, а получившей распоротое от уха до уха горло.

   - Недолго, - ответил он тихо, - так недолго, что я не успел посчитать ее близкой. Ни разу матерью не назвал... Она ждала этого, я знаю. Но не дождалась.

   Ее принесли в жертву. Именно на том месте, которое с тех пор обожжено и не заживает. Испугаться она успела, а вот что-либо понять нет. Раманд корил себя за то, что не спас ее от безжалостной руки отца и равнодушного взгляда брата, смотревшего за изуверством со стороны. За тех, что погибли на острове, он не считал себя в ответе. К тому времени отступники уже вывернули ему руки, за то, что он не желал покрывать себя знаменьем Запретных, даже ребра поломали из-за злости. Недовольны были тем, что молокосос упрямо сопротивляется. Но здесь, в Аркосте, случившимся за несколько часов до острова, Раманд еще был цел. И в нем были силы. Он мог кинуться, начать кусаться и брыкаться, дать возможность мачехе сбежать...

   - Хватит, - одернул его строгий голос неугодной, и он вырвался из внутреннего болота, - тебе не идет слабость, кому угодно, только не тебе.

   Она не смотрела на него, сознательно отвернулась. Раманд стер одинокую слезу с ресниц.

   - Можно подумать, ты в ту ночь был чем-то сильнее только что рожденной меня, - бурчала себе под нос Яревена.

   Она не хотела видеть более его таким. Пусть издевается и ловит на каждом слове, пусть и дальше превращает ее в обезьянку со звонкими тарелками и усмехается самыми уголками губ. Что угодно, лишь бы не боль. Неужели с него не хватит?

   - Я в порядке, - произнес Раманд вполне человеческим голосом, - прости, если расстроил.

   Бывшая жрица недовольно дернула плечиком.

   Он ушел, чтобы проверить яму. Та вобрала в себя всю грязь Аркоста до последней капли. Теперь эта была рана, и ей надлежит залечиться. Уже с двух сторон подпирала земля, скоро раздавит, сомкнет края, не оставит даже намека на то что здесь было. Совсем хорошо станет. Не как раньше, по-новому, но станет.