- Теперь, когда все научены горьким опытом, можно и вмешаться, - произнес Раманд, делая шаг вперед.

   Яревена с гневом смотрела ему в спину. Она понимала, почему он убил Круо, но она не понимала, почему он поступил сейчас так жестоко. Снова захотелось бежать куда подальше от этого человека. Хоть Пантеон моли о милости и защите.

   Сила Владыки взметнулась вокруг Раманда. Хеста перестал смотреть на остальных, он воззрился только на того, кто был самым сильным здесь.

   - Игры закончены, - объявил хозяин Аркоста.

   Капли, что висели рядом в воздухе, превратились во множество мелких острых кинжалов и понеслись в его сторону. Раманд взмахом руки заставил их испариться.

   - Совсем не слушаешь. Так не пойдет.

   Он переместился с такой скоростью, что никто ничего не успел увидеть. Так выглядит бросок кобры. Владыка вдруг оказался внутри этой огромной волны, а потом уже вне нее. Он уходил от Хесты внутрь берега, волоча за собой нечто, не имевшее формы, но исторгающее из себя звучный рев. Дух.

   Раманд швырнул его себе под ноги. Тот метался по сухой земле, давясь ею и воздухом, которым дышать не мог. Вся вода, что полнила пространство и держалась над землей, рухнула обратно с оглушительным грохотом. Залив заполнился. Раманд не обратил ни на что внимания, хоть с него и лило ручьями. Он склонился над духом.

   - Давно не пороли?

   Тот шипел и пытался ударить водными щупальцами смертного, у которого оказалось так много сил. Страх переливался в духе быстрыми волнами, он чувствовал превосходящую силу человека. Тот не позволил себя даже коснуться, отмахнулся лишь раз - и дух распластался по земле, оглушенный.

   - Раздражаешь, - признался Раманд. - Сжечь тебя что ли?

   Кончики его пальцев охватило пламя. Дух завизжал подбитой псиной, когда огонь жадно лизнул по его воде. Говорить на человеческом языке духи не могли, но понимали ее. Он замер под тяжелым взглядом смертного.

   - Гневаешься на ятоллу?

   По воде побежала рябь.

   - Нет? Обидел кто? Тоже нет. Но с тобой же сотворили это. Укажи мне его?

   Дух заметался, расплескался по берегу, свернулся в клубок. Он не мог дать ответа. Он боялся говорить. Он знал, что в беде из-за своего молчания. Человек, что спрашивал его, не шутит, водный дух хорошо это чувствовал. Все, что он мог, это показать собой в виде запечатлевшихся в нем отражений луну и золотые дары.

   - В последнее полнолуние. Четыре дня назад, - догадался Раманд, погасив огонь.

   Духа опять баловали, городские девушки, мечтавшие о заморских аристократах, одаривали славного духа всю ночь. Пели ему и танцевали вместе с ним. А кто-то в это же время творил магию, у которой есть лишь один оттенок. Черный как уголь.

   Раманд принял решение.

   - Я вырву у тебя сердце, и ты снова станешь водой, и не будешь напоминать собою отродье, не относящееся ни к одному из живых видов.

   У воды не должно быть сердца, дух это сила, обретшая форму. Таковой ей и надлежит оставаться. Но ее изменили, переделали на иной лад, чтобы проявить Хесту. Ведь если есть сердце, то непременно будут чувства. Дух, не знавший их, к ним прикоснулся и сотворил беду.

   Тот слушал человека, замерев, загипнотизированный взглядом страшных глаз. Согласился.

   Движение было молниеносным, и вот уже сердце воды было в руках Владыки. Он сжал его в пальцах, давя и уничтожая, кровь брызнула в стороны. А дух сразу же стал самим собой, водой, ушел в землю, стек по ней в родной залив и растворился в нем. Все прекратилось. Хеста исчез.

   - Что это значит? - Яревена, приближаясь и убирая мокрые пряди с лица, смотрела на руки Раманда. Те были перепачканы кровью.

   Она отчетливо все видела. Сердце. У духа было сердце! Это черная магия, запрещенная Пантеоном под страхом казни. Даже Отвергнутые на такое никогда не пойдут. Мерзкое действо, требующее слишком много от того, кто его затеял.

   - Вы знаете, - ограничился Раманд словами. Он смотрел на тех, кто еще был здесь, он думал о тех, кто ушел отсюда.

   Кто из них? Кто? Духу можно дать сердце двумя способами. Отдать свое по собственной воле, обрекая себя на мученическое завершение жизни. Прожить после такого, как ни странно удастся, немного. Посмотреть за тем, что сотворил и отправиться в преисподнюю. Еще можно вырвать это сердце из чужой груди, после ритуала, истратив силы и использовав достаточное количество крови. Если вырывать, то у невинного.

   - Дети не пропадали? - спросил Раманд.

   Яревена покачала головой.

   - Ко мне прибежали тут же, если бы кого не нашли. Неужели кто-то может детей...

   - Могут, люди все что угодно могут, - он дошел до воды и отмылся от крови. - Мы отличны в этом от богов не в лучшую сторону. Впрочем, если у вас тут полно девиц, берегущих себя для великой любви и свадьбы, могли и такую выбрать.

   - Как будто это лучше! - выкрикнула Яревена.

   Все равно цена - чужая жизнь. Все равно - нарушение всех правил против богов и людей.

   - Не лучше, но прекратите плакать, - одернул ее Раманд, приблизившись обратно. - Слезы - та же вода, только ни на что не способны.

   Неугодная провела руками по щекам. Она вся была мокрая, а слезы и правда вода, но только они жгли кожу. Она отвернулась от своего хозяина. Ото всех.

   - Они могли использовать самих себя, а не кого-то, - прошептал Раманд, склонившись близко к ней. - Не всегда... ломаются жизни невинных людей. Иногда прогнившие идут до самого конца только своими силами.