- Вы выбираете дурацкие забавы. Для Владыки.
- Какие же это забавы, мы будем драться насмерть.
Яревена надеялась, что он действительно это понимает.
- Если вам снесут голову, я тут же освобожусь. Неплохой расклад, - она встряхнулась, и жемчуга в волосах зашелестели.
- Голову, говорите, - как-то странно проговорил Раманд, будто пробуя слово на вкус, - хорошо, пусть будет голова.
Он все решил, а бывшая жрица не стала придавать значения его словам. Этот человек говорил странно обо всем.
- Вы знаете мою историю? - последовал неожиданный вопрос.
Она покосилась на него. Опасно. Еще опаснее было то, что спрашивал он об этом без всяких эмоций, Яревена не могла предсказать, какие чувства вызовет в нем ее ответ. И почему он сам об этом спрашивает? Разве наследник Аркоста не тот, кто как раз и должен молчать? Кто меньше всех должен прикасаться к прошлому, даже на словах? Тем более на словах. Двадцать три года назад Аркост наговорил достаточно...
- Ее все знают, - ответила Яревена сухо.
Невозможно не знать. Невозможно забыть. Ятолла впитала в себя боль и гнев, вся земля до сих пор еще вздрагивала в ту ночь, в которую все случилось. Сквозь годы тянулся этот кошмар. Она его не видела, она его не знала, но даже ей приходится нести в себе осколки. Они острые, ранят. Но они с Яревеной всю жизнь, она даже не знает, каково бы ей было без них.
Двадцать три года назад произошло преступление против богов и людей. Вся ятолла была в опасности. Несколько людей надумали вызвать Запретных богов. Тех, кому суждено быть изгнанниками среди бессмертных, кто предал и осквернил свою извечную душу. Боги подвержены грехам, но их грехи задевают весь мир. К ним нельзя обращаться, их нельзя вызволять из заточения. Но смертные непослушны, заносчивы не в меру, не по праву и пробуют преступить законы.
У них почти получилось. Минра, Аркост, Ериин - эти Дома оказались причастны, а под ними - куча городских жителей... Вовремя прибыл старший из богов, глава Пантеона и ясмир. Они предотвратили худшее, остановили беду. Виновных, что не погибли вследствие жуткого ритуала, как случилось с хозяином Минры, сковали цепями и приговорили. Наследника Ериин казнили на месте, Аркост увели на плаху и исполнили приговор у всех на глазах.
Беда была в том, что отступники имели семьи. На них-то и пал гнев всей ятоллы. Люди, пережившие ужас, потерявшие близких, сорвавшиеся, погрузившиеся в гнев и отчаяние, стали одержимы лишь одним желанием - разорвать. Хоть кого-нибудь, хотя бы одного.
Наследник Аркоста был тем одним. Единственным. Отец, в ту пору Владыка, и его старший сын приволокли младшего на остров за собой, он упирался и пытался вырваться. Он понимал, насколько ужасно преступление, в котором даже его мачеху не пощадили. Отступники не смогли заставить участвовать его в ритуале, поэтому он был тем, кто все видел, но ничего не мог сделать. Кошмары мучили его еще десять лет. Пока он не стал сильнее этих кошмаров.
- Когда все что-то знают, - продолжил Раманд в ответ на слова Яревены, - с этим невозможно бороться. Это как вырываться из морской воронки. Надо дать себя утянуть на самое дно. Любые попытки яростной борьбы бесполезны, но стоит сделать вид, что сдался, как тут же отпустит.
Яревене пришлось не по вкусу сравнение. Любые нападки на него будут косвенно задевать ее саму. Это правда, что стоит ему исчезнуть из этого мира, как она избавится от их связи. Но она не хотела разрушать ее таким способом. Двадцать три года назад одна злополучная ночь унесла множество жизней и еще больше искалечила судеб. Не хватит ли? Она отнесла бы себя к жертвам, но не считала, что имеет полное право. Все же она и здесь отыскала уловку, научилась справляться. Как жрица она была не против смерти, но против того чтобы эту смерть причиняли.
- Полагаю, мне стоит пойти с вами, - проговорила Яревена неуверенно.
Раманд слегка склонил голову перед ней, выражая благодарность. Он просить бы не стал, сам справится. Но присутствие "своего" ценно даже для него, для того, кто научился побеждать все и всех. Пусть этот "свой" поневоле и в цепях. Она на его стороне, пока ее держит связь.
- Вы еще чем-то недовольны, - подметил Раманд. Его спутница постоянно куда-то оборачивалась.
- Либо отпустите меня домой, либо сопроводите до храма Отвергнутых. Мне нужно поговорить с ними.
Она старалась звучать как всегда дерзко, но в ее голосе угадывалась просьба. Должно быть, она не верила в милость хозяина Аркоста.
- Вы вольны возвращаться к себе домой когда угодно, если не нужны мне. Я даю вам это разрешение.
Магия подтвердила его слова. Яревена облегченно вздохнула. В самом деле, ей нужно прекращать думать о людях только дурное. Стоило полгода пожить в качестве неугодной, и она уже сама озлобилась на всех.
- Я могу пойти прямо сейчас? - уточнила она.
- Льстит, что та, кто с богами не сильно церемонится, спрашивает у меня разрешение.
У него еще остались дела. Раманд намеревался посетить места, в которых бывшей жрице лучше не бывать. И он добился своими речами ровно то, чего хотел. Остался один. Обруганный с головы до ног словами, которые от такой красивой женщины не ждешь. Хотя нет, именно от красивых чего-то подобного ждать и стоит. Неугодная, оцарапав его взглядом, унеслась стрелой.
Весь путь до собственного дома Яревена сыпала проклятиями на своего хозяина.
В дом вернулась, будто год в нем не была. Бросилась к домашнему алтарю. Зажгла свечи по обе стороны, благовония, дала от них разгореться алтарным камням. Легкие наполнились приятным ароматом. Она стала звать.
Отвергнутые отвечали тяжело. Не как Пантеон, обрекающий смертных на ожидание в доказательства разницы. Низложенные вели себя как тяжело раненный зверь, которому нужно время, чтобы встать на все четыре лапы.
Яревена поведала о случившемся, низложенные и так все знали. На их главный алтарь пролилась кровь вернувшегося. Бывшая жрица все равно говорила, ей нужен ответ на главный вопрос.
