- Совет ятоллы? - догадался Раманд, не уделяя и доли внимания ни названию Дома, ни имени хозяина. Он покрутил перстни на пальцах. - Он отныне не считается состоявшимся, если на нем нет меня. А мне пока некогда.

   Атуа скрипнул зубами.

   - Несите ответственность за сказанные слова.

   - Несу. Полную, - объявивший себя Владыкой указал себе за плечо: - Добро это не будет вечно там лежать, под солнцем сгниет за пару часов. Пользуйтесь моментом.

   Короткой речью он возбудил всю толпу. Чудовище приобрело в их глазах больший вес, чем его убийца. Туша заблудшего была огромной. На всех хватит.

   Глава Дома Ангу знал, что вернувшийся сознательно отвел от себя внимание. А сам Раманд подумал, что должно быть Дома и город теперь точно попытаются его вытравить со своих территорий. Возможно, даже буквально.

  Глава 4.

   Сон богини сторожить, это значит, на себя все ее кошмары брать. Дурные сновидения нападают на богиню, не дают ей покоя, преграждают путь, и она не может приблизиться к своему жениху. Яревена уводила их на себя.

   Поэтому очнулась бывшая жрица с помутившимся рассудком и долго возвращала его себе обратно. Отбивалась от липких сетей чужого кошмара и лечила свою душу памятью о том, что сердце у нее свое собственное и в него вовсе не впивается тысяча когтей. Это от Руи-Эхал, это все ей принадлежит.

   Яревена поднялась с трудом, добралась до домашней купальни, держась за стены. Что-то совсем дурно сегодня. Холодная вода в лицо и на голову. Еще раз и еще. Кошмары уходили, истаивали. Неугодная тяжело вздыхала и смотрела на себя в зеркало в полный рост.

   - Красота, - объявила она своему отражению.

   Нельзя, торопиться надо, а Яревена все равно полезла в огромный деревянный чан, наполненный теплой водой. Надо сделать что-то обычное, привычное, чтобы в себя прийти, утреннее омовение подойдет. Всего лишь несколько минут тишины и покоя. Так она будет готова служить дальше в полную силу.

   Она вышла в кухню, с мокрых волос капала вода. Богиня сидела за столом и смотрела в окно. При появлении хозяйки дома благодарно ей кивнула. Этот дом - истинная благость, ценность, подобная жемчугу в океане. Неугодная Пантеону являлась самым настоящим спасением для этой бессмертной. Руи-Эхал неустанно благодарила судьбу за то, что смертная обрела такой путь.

   Яревена принялась ухаживать за богиней, накрывать стол. Руи-Эхал смотрела на выставленные перед ней яства без всякого аппетита. Поела также.

   - Когда он пробудится? - хозяйка дома нарушила тишину.

   Богиня вздрогнула. Бывшая жрица смотрела на нее прямо своими темными глазами. Не имела права на такой взгляд, а слова произносить - значит окончательно нарушить все правила. Дерзновенна как всегда. Без этой своей дерзости, отличительной черты, она бы все еще принадлежала Пантеону и купалась в жаре его круга огней. А как иначе, была лучшей из жриц всей ятоллы.

   - Суженый мой спит без малого уже тысячу ночей, - мягко и тихо заговорила богиня, опуская ресницы, - а как пройдет полторы, так он очнется, но меня позабудет. Если снова не полюбит, то я исчезну. Память к нему в ту же секунду вернется, и он не вынесет разлуки. Поднимется в небо, сложит крылья и камнем рухнет вниз.

   - Я не об этом спрашивала, - произнесла Яревена безжалостно.

   Руи-Эхал повторяла одни и те же слова всякий раз. Это проклятие, это наказание. Отвергнутым богам достается лишь горе да душевные терзания, только это. Проигравшие, низложенные. Было время когда и они правили, а другие занимали их нынешнее место. Боги в отведенный час дерутся за власть, все, кто проигрывает, падает вниз, все, кто проходит испытание, пребывает на вершине. Извечный круговорот. Человеческие жизнь и смерть в сравнение с этим не кажутся такими уж сложными.

   - Тысяча ночей это много, может, другой путь есть?

   Если в одно и то же стекло постоянно биться, да по сторонам не смотреть, можно распахнутую дверь не заметить. Так казалось неугодной. Но даже бывшей жрице не ведомы все секреты бессмертных.

   - Нет, нет его, - прошептала богиня со слезами в голосе и глазах.

   Невеста полоза, она пыталась прийти в сон своего жениха, но у нее не получалось. Если до истечения срока не получится... руки задрожали, и сила из них ушла. Чашку с отваром Руи-Эхал выронила.

   - Бессмертные, а в голове то же безумие, что у нас, - критично подметила бывшая жрица, поднимаясь, чтобы убрать осколки. - Даже обидно.

   Богиня ничего не ответила. Сквозь окно она смотрела в ту сторону, в которой был он. Вся ее любовь, вся ее жизнь, само ее сердце.

   - Раньше чем через декаду не приходи, - проговорила Яревена строго, - сил у меня до этого времени не будет. А если меня не станет... сама понимаешь.

   Без неугодной Отвергнутым хуже придется, за эти полгода она их избаловала своими трудами. К хорошему привыкаешь быстро.

   Руи-Эхал покинула дом.

   Оставшись одна, Яревена поднялась в свою спальню и осмотрела постель. Придется сжечь. Магия низложенной богини не позволит здесь лечь. Неугодная собрала все белье и понесла его во внутренний дворик. Разожгла костер и исполнила задуманное.

   Что-то тревожило край сознания, когда она в огонь смотрела. О чем же позабыла?

   Собаки Дарз-Аша, привлеченные ярким пламенем, вылезли из дома, запрыгали вокруг костра, словно вокруг круга огней. Яревена вспомнила.

   Дикий вой ночью! Выворотень! Сны богини были до того гнетущи, что перебили чудовище в сознании неугодной.