— А кто их спрашивает? — подозрительно прищурившись, спросил рослый гном.

— Их друзья. — заверил юноша. — Меня зовут Аргилай, а это Лиса.

— Аргилай, Аргилай… — гук нахмурил густые кустистые брови и задумчиво поскреб пальцами в бороде. — Ах, да! Аргилай, у меня для тебя письмо от Нюха.

— Да? — забеспокоился Лаи. — А сам Нюх? С ним все в порядке. Где он?

— А Вы не в курсе? — удивился гук. — Наш король Барабум объявил всеобщую мобилизацию. Каждый гном, способный держать в руках оружие, обязан явиться к призывному пункту в городе в котором находится. А после быть оплавленным к месту сбора. Его величество собирает армию.

— Ого. — поразился Аргилай. — Я слышал, что ваш король собирает армию, но не знал, что таким образом.

— Да, у вас людей все иначе. — с важным видом сообщил мускулистый гук. — У нас каждый гном обязан сражаться в случае войны, а не прятаться за чужими спинами.

— Каждый? — уточнила Лиса, поглядывая на продавца лавки Кошеля.

— Каждый. — кивнул гук.

— Но Вы здесь. — нахмурилась девочка.

— А я… — слегка смутился могучий гном. — А мне здоровье не позволяет. И за магазином следить надо. Если я уйду, то это ж какие убытки! Кому воевать, а кому и деньги зарабатывать надобно.

— Так много слов, чтобы заменить одно единственное — сдрейфил! — Лиса фыркнула не хуже, чем Трицитиана.

Гном недовольно насупился и ничего не ответил.

— Вы про письмо говорили. — напомнил Аргилай.

— Угу. — кивнул хмурый продавец и достав из-под прилавка конверт, швырнул его юноше.

Лаи с шуршанием извлек из конверта письмо и пробежался глазами по угловатым буквам. Лиса привстала на носочки и заглянула через руку. Алфавит варварка еще не начала учить и юноше пришлось читать вслух.

«Дорогие друзья!» — гласило письмо. — «Если вы читаете эти строки, значит нам не удалось увидеться лично, о чем я сильно сожалею. Мы с Бипой выполнили задуманное. Виновный в нападении на караван понес суровое наказание. Я приложил много усилий, но к несчастью мне не удалось выудить достаточно информации. Единственное имя, которое мне поведал негодяй — это «Лорд Джордан». Не знаю соврал ли он или сказал правду, но на всякий случай советую опасаться этого высокопоставленного господина. Я слышал лорд очень влиятелен. За сим прощаюсь. Ваш друг Нюх.

И еще: если ваш путь пересечется с армией короля Барабума, то обязательно загляните в гости. У нас много выпивки!»

— Кто такой лорд Джордан? — спросила Лиса, когда Лаи закончил чтение.

— Тот, с кем нам действительно не стоит пересекаться. Особенно если у него хорошая память. — пояснил юноша, складывая письмо обратно в конверт. — Мы слегка подпалили поместье и убили любимую домашнюю зверюшку Его Светлости.

— Зачем? — удивилась девочка.

— Затем, что жизнь даже самого маленького человека имеет значение. — со вздохом ответил Аргилай, вспоминая Совенка. — Но я рад, что сейчас мы далеко от лорда Джордана. Не хотелось бы с ним встретиться.

Спустя три дня, сборы торгового каравана в Фельдбон были окончены. Однако фургоны все так стояли во дворе. В этот раз задержку отправления каравана вызвала армия Тильбона, так не вовремя решившая пройти через Грейсван. Все главные улицы города перекрыли для марша многочисленной пехоты. Мирным жителям остались лишь узкие улочки да переулки, где сразу образовались многочасовые заторы и пробки. Это безобразие продолжалось почти целый день. По городу бодрым шагом двигалась панцирная пехота в черно-белых гербовых накидках. Солдаты с гордостью несли в руках длинные копья. За копейщиками следовало ополчение, набранное в столице. Лихие тильбонские парни распевали веселые песни, клеились к местным девушкам и вообще мало походили на войско. В довершении плачевной картины, ополчение было вооружено чем попало, поскольку делало это за свой счет.

И вот настало утро, столь долгожданного отъезда. Трицитиана заняла место в оборудованном для пассажиров фургоне, расположившись на мягких перинах со всеми удобствами. Аргилай заглянул в фургон и решив для себя, что путешествовать в духоте в деревянной коробке без окон он не хочет, отправился седлать Упрямца. Лиса согласилась с мнением юноши о духоте и отсутствии возможности глазеть по сторонам, а потому отыскала себе самое, как она выразилась «козырное» место — на покатой крыше фургона.

— На фургоне сижу, далеко вдаль гляжу? — пошутил Лаи, поглядывая на варварку, расположившуюся на крыше.

Та в ответ одарила юношу широченной самодовольной улыбкой и напела детскую песенку:

— На фургоне сижу, далеко вдаль гляжу, стрелу на лук наложу, ежа в глаз уложу!

Аргилай засмеялся и подпел:

— Жу-жу-жу!

Прибывая в хорошем настроении, гости тепло распрощались с гостеприимным хозяином Марселем Роже, и три бронированных фургона, грохоча окованными сталью колесами, покатили по улицам Грейсвана. Караван сопровождал чернокожий Мамба, сидевший верхом на могучем коне-тяжеловозе, и пять конных наемников, за каждого из которых луноликий поручиться лично.

Три больших деревянных фургона, усиленных стальными полосами, миновали южные ворота Грейсвана. Каменная мостовая под колесами сменилась грязью размытого осенними дождями тракта. Когда караван значительно отдалился от города, Аргилай остановил Упрямца и обернулся. Передним ним вновь предстал город-герой, но теперь уже не блистающий белоснежными стенами в лучах солнца, а погруженный в серую дождевую дымку. Угрюмый, мрачный и тревожный. Юноша вздохнул, прокручивая в голове невеселые события последних нескольких дней. Лаи второй раз покидал большой город и вновь оставлял позади себя лишь горькие воспоминания и потери. Оставалось надеяться, что грядущий визит в Фельдбон окончется на более мажорной ноте.

Караван быстро катился вглубь Ваниции по широкому Южному тракту. Путники на дороге встречались часто. Они с уважением и опаской сходили на обочину, чтобы пропустить бронированные фургоны с серьезной охраной.

Когда солнце, что так и не появилось сегодня из-за туч, село за горизонт, караван нагнал Тильбонскую армию. Словно тысячи ярких звезд, упавших с неба на землю, по степи рассыпались множество костров. Бронированные копейщики и разномастное ополчение остановились на ночлег. Вокруг стоял многоголосый гомон, пахло дымом и едой, местами слышался женский смех с нотками разврата и алкоголя. Торговцы из ближайших селений сновали от костра к костру пытаясь загнать по тройной цене самые различные товары.

Мамба велел не спешиваться. Несмотря на наступившую ночь было принято решение ехать дальше — стоянка посреди армейского лагеря, представлялась не лучшей идеей. Следовать с армией, а тем более за армией, которая, как саранча объедает все постоялые дворы и выпивает, ценную в степи, воду — сомнительное удовольствие. В итоге фургоны двигались по тракту еще несколько часов, а остановились на отдых почти на рассвете. Зато Тильбонская шумная саранча осталась позади, как и проблемы с нехваткой продовольствия и воды.

Отдохнут пять часов караван продолжил свой путь. Вокруг простиралась однообразная сухая степь со скудной растительностью и редко встречающимися поселениями. Дожди прекратились, на небо вернулось яркое солнце. Сразу заметно потеплело. Все, кто ехал верхом, скинули с себя шерстяные плащи, которые уже порядком надоели. Ведь странно ехать на юг в теплой одежде.

День протекал за днем не особо отличаясь от предыдущего. Степь вокруг упрямо не хотела вносить разнообразие в свой однообразный ландшафт. Запыленные путники, попадавшиеся на тракте, были похожи один на другого, а изредка встречавшиеся селения, не отличались разнообразием. Наемники, явно привыкшие к подобной жизни, в скучающем молчании, лениво покачивались в своих седлах. Трицитиана, все еще пребывавшая в плохом настроении — не вылезала из фургона и тоже не отличалась словоохотливостью.

Чтобы как-то себя развеселить Аргилай, под насмешливыми взглядами наемников, ежедневно отрабатывал удары и связки, которым успела научить его наставница. А также стрелял из арбалета до тех пор, пока не растерял половину колчана стрел.