Глаза Пауло расширились, а пухлые губы приоткрылись от изумления, но она справилась с эмоциями уже через мгновение, иначе не была бы собой. А удивляться было чему. Кто еще мог поспорить с ней, даже на сделках? И уж точно никто не вел себя так нахально в ее собственном кабинете. Конечно, можно было решить, что Лодброк не знал, кто перед ним, но нет, не тот случай. Он прекрасно знал. Но его абсолютно ничего не волновало. Мысли Софии совершенно точно спутались, что однозначно было на руку Ивару.

— Вы ведь гарантируете безопасность наших картин. Значит, вам не о чем беспокоиться. Разве не так? — Она следила за его манипуляциями с бутылкой с каким-то неопознанным интересом и, наверное, впервые в жизни, не знала, куда все это ее приведет.

— В пределах возможного и, — пробка глухо булькнула, — в какой-то степени — невозможного. Найдёшь бокалы? — Трость продолжила валяться возле дивана. Хлопоты, волнения и тяготы дня перемешались в голове Ивара. Единственное, чего хотелось больше всего, — завершить этот безумный день. Так почему бы не сделать это в компании итальянской стервочки, чьи коготки удалось немного подпилить. Или нет? Впрочем, Ивар точно не отказался бы, впусти она их в его кожу. — Отметим подписание и дальнейшее обоюдно необходимое сотрудничество. — Язык прошёлся по нижней губе. Казалось, всё складывалось удачно.

— Хорошо. — София поднялась на ноги, машинально поправляя край узкой юбки. А почему бы и нет? День с большой вероятностью выдался сложным не только у Лодброка, а он вызывал у Пауло любопытство, если не сказать интерес. Она много слышала об Иваре, его вспыльчивом характере и почти тиранических методах ведения бизнеса. Это вызывало желание «подергать за ниточки». Или «прощупать», как сказал бы Винсент Пауло, — будь он сейчас здесь, а не за сотни километров от жены, если верить информации, представленной Магнусом еще несколько дней назад. Иногда в переговорах такого уровня сделок любая мелочь могла сыграть свою роль. Софи достала два винных бокала из тумбочки и присела на диван, молчаливо приглашая Ивара следовать за ней. — Но я еще не согласилась на твои условия в этих пунктах, — напомнила она как бы невзначай.

Глухое рычание вырвалось у Лодброка непроизвольно.

— Девочка решила поиграть со мной? — Будь это полностью деловая встреча, Ивар никогда бы себе не позволил подобного, но он зашёл уже далеко. Однако и София только усмехнулась. — Я понимаю тебя, милая, устоять сложно. — Крепче сжав бутылку, Ивар более резко вернулся к дивану и небрежно наполнил бокалы рубиновым вином, опершись рукой на спинку рядом с Софией. Он опустился совсем близко, касаясь ее горячего даже через плотную ткань бедра. — Но будь хорошей девочкой. Не провоцируй меня на то, чтобы отказаться от уже предложенных других сладких вариантов. Да и кто, как ни я, понимает толк в деликатном, бережном обращении с ценностями? — Приняв бокал, Ивар почти залпом осушил его, едва поморщившись. Дорогое не всегда ровнялось вкусному. Факт.

Задумчиво покрутив фужер, София пригубила вино, но и ей его привкус принес разочарование. Наверное, поэтому подарок стоял в шкафу так долго. Пауло подняла на Лодброка прямой взгляд, прежде чем ответить:

— Не ты один здесь выбираешь. А у меня слишком ценный груз, чтобы принимать поспешные решения. Мои условия — для меня гарантия, а для тебя мотивация. А знаешь, что я думаю про твои варианты? Вряд ли они столь же платежеспособны. Я щедро плачу, более чем щедро, и тебе это прекрасно известно.

— Выбираю всегда я. — Ивар цокнул языком и склонил голову набок. Его взгляд пробирался до костей, изучал саму душу. — Ты недооцениваешь меня. Я мог бы прийти сюда в костюме Brioni, туфлях от Stefano и в трусах Hermes, — усмехнувшись, Ивар наполнил вновь свой бокал и добавил Софии, даже не спрашивая, — но какая разница, какие на мне шмотки, если всё равно я их снимаю рано или поздно. Или это делают за меня. — Многозначительно изогнув бровь, Ивар улыбнулся одним уголком рта. — А вот деньги на счетах остаются. Ты в надёжных руках, дорогая, — едва ощутимо Лодброк приподнял пальцем подбородок Пауло, взглянув ей в глаза, — твоя галерея. — В его собственных мыслях София уже вымаливала поставить подпись, выкрикивая охрипшим голосом одно только имя. И плевать, что она была замужем. Плевать, что дома ждал наверняка охреневающий Хвитсерк. Плевать. Эта сделка должна была быть закрытой сейчас.

— Всегда ли? — Алые губы растянулись в улыбке, слишком похожей на насмешку. София точно собиралась заключить контракт, не выкручивая Лодброку руки, еще до его появления. Вот только эта игра оказалась слишком увлекательной. — Ведь сейчас это я выбираю. — Пауло не отстранила его руку. Насмешливо-пытливый взгляд скользнул по его холодным глазам и остановился на линии губ. — Мне не интересно, какие на тебе трусы, и не интересны бренды — это все обертка, фантик. Показуха. А вот насколько ты готов зайти ради выполнения условия — обеспечения безопасности. Вот это любопытно.

— Так уж и не интересно? — рассмеялся Ивар. — А мне казалось, что ради этого ты и позвала меня сюда. Вечером. Хотя нет. Скорее, показать, какие на тебе? — Он подался вперед, слегка касаясь призывно приоткрытых губ Софии. — Если хочешь узнать, насколько я готов зайти, то не создавай препятствий. — Большой палец лёг на нижнюю губу Пауло, приоткрыв ротик. Нет. Ивар точно не мог проиграть этой зазнавшейся девчонке.

— Препятствия разжигают интерес. Азарт. Адреналин. — София едва уловимо дрогнула от близости чужих губ, от столь личного жеста и аромата дорогой туалетной воды, которой Ивар никогда не забывал пользоваться. Это было как негласное правило — идеален во всем. Пауло почти прикрыла глаза, но быстро моргнула пару раз, избавляясь, видимо, от слабости. Когда она последний раз испытывала то, о чем говорила только что сама? Когда мужские прикосновения вызывали сладкую дрожь, что сейчас заметно пробивала ее тело? София и сама наверняка не помнила, а вот Лодброк был в курсе, что ее муженек давно отсутствовал в Дании, а значит подход к этой стервочке был ясен. Магнетизм Ивара Лодброка включился на полную. Последний шанс остановить его уже исчез еще на моменте, когда София позволила ему остаться в кабинете.

— Так тебя интересует все запретное, — на выдохе произнес Ивар, склонив голову, отчего его дыхание пришлось в область шеи. — Насколько же я запретен для тебя, дорогая? — Пальцы Лодброка ловко выхватили прядь светлых волос из аккуратной прически. Он играл с ними, неторопливо поправляя за ухо, и тут же невзначай отпускал.

— Настолько, что ты даже не можешь себе представить, — ответила Пауло на одном дыхании, сократив дистанцию почти до минимума. Их губы оказались так близко, что Ивар мог ощутить клубничный вкус помады.

Правду говорят: запретный плод сладок. Хотя, в случае Лодброка — самый приятный способ выбросить чрезмерные эмоции и обнулить день.

— Я не из тех, кто готов запретить девушке получить желаемое, — коснувшись своим кончиком носа ее, Ивар сощурился. Пальцы переместились ниже, скользнули по шее, изучили каждую пуговку на белоснежной легкой рубашке и легли на бедро Софии, поглаживая. — Ненавижу офисную одежду. Вечно мешается. — Лодброк перенял бокал Пауло, касаясь ее пальцев, и отвлекся на короткие секунды лишь для того, чтобы избавить их от лишнего. Бутылка и бокалы переместились на пол.

— Но ты слишком много болтаешь. — Хитрая улыбка скользнула по губам Софии, когда она, облизнув их, устроила свои ножки по обе стороны бедер Ивара. Тот ухмыльнулся. В его глазах вспыхнула животная похоть. Удовлетворение от происходящего приятно щекотало и без того немалое эго Лодброка.

Внезапный поцелуй взорвал в головах обоих кипевшую страсть, распаляя безумное желание. Буря спонтанной потребности накрыла, поглощая в свои сладкие сети. Наверное, Ивару показалось слишком банальным такой вот секс на диване, потому как он, оттолкнув Софию, поднялся и приблизился к столу, одним движением смахнув с него всё ненужное и освободив место для куда более интересного. Дернув Пауло на себя, Лодброк вобрал в себя аромат ее тела, склонившись. София, выпустив те самые коготки, впилась в кожу Ивара, когда он опрокинул ее на стол. Ивар не заботился о комфорте никого, кроме себя, а его все вполне устраивало. Особенно горячее тело, податливо реагирующее на его поступательные мощные толчки. Каждая дурная мысль выталкивалась из его головы, уничтожалась с очередным сладким стоном. Несколько раз Софи порывалась снять с него полностью рубашку, царапая кожу, отчего Лодброк морщился и скидывал ее руки. Когда же ему это надоело, он сжал тонкие запястья над головой Пауло, едва не получив укус острыми зубками, когда имел неосторожность прижаться ближе. Усмехнувшись, Ивар оскалился и лишь усилил напор. Секретарь за дверью если не сбежала от столь пошлых стонов, рычаний и влажных шлепков кожи о кожу, то точно залилась краской. От этой мысли Лодброк распалился еще больше. Безумная сделка. Безумная владелица картинной галереи. Стервозная, упрямая и такая громкая, горячая и узкая под ним…