Густая листва липы, что росла напротив гостиницы, скрывалась за плотными клубами облаков, как и соседние здания. Отсутствие солнца не мешало птицам звонко напевать мелодичные трели, лаяли собаки, бегающие друг за другом по туманной улице. По улице, занятой облаками.

Помимо меня куда-либо выходить из гостиницы готова была только Фаина. Вроде бы с нами пошла Гюляра. Перед глазами то и дело расползались чёрные круги усталости, и я не понимала, в чьей компании нахожусь.

Пройдя во главе с Азатом за угол гостиницы, мы ступили на не слишком надёжные ступеньки и спустились вниз. У меня закружилась голова, а ступеньки перед глазами заплясали. Ногтями я вцепилась в кирпичную стенку и очень пожалела о том, что не осталась в номере.

Вниз мы спускались из-за массажа. Гюляра рассказала всем про чудодейственный гималайский массаж, который делали в том же здании, где мы жили. Все заинтересовались и поспешили воспользоваться возможностью попробовать.

Пока кто-то записывался и расспрашивал о противопоказаниях массажа, я присела на лавочку. В ушах неприятно гудело. Ярко-розовые лепестки пышных цветков клонились к траве, в зарослях порхали белёсые бабочки. Нечёткая картинка мира плавала перед глазами и искажала цвета.

– А ты пойдёшь на массаж? – внезапно ворвался в гул головокружения голос Гюляры.

Я отрицательно покачала головой. Я, кажется, теперь вообще никуда не пойду.

Вернувшись на дорогу с помощью кирпичной стены, я встала перед выбором – идти гулять или спать. Упрямство сдалось здравому смыслу, и я вернулась в номер.

Ольга раскладывала одежду на полки шкафа и, увидев меня, сказала, что тоже пойдёт узнавать на счёт массажа. Вместо ответа я рухнула на кровать, забралась под одеяло и закрыла глаза.

Забытьё, наступившее почти сразу, не перешло в сон. Разболелось лицо, онемели руки и свело ногу. В висок и около брови больно стреляло. Я дотронулась до лица и как будто увязла в нём. Всё вокруг кружилось.

Только без паники, сказала я себе, осторожно перевернулась на бок и попыталась заснуть.

Свет в комнате раздражал веки, я прикрыла лицо ладонью и сосредоточилась на дыхании. Зашуршала входная дверь, послышались шаги.

– Мы идём обедать, – раздался за спиной резкий голос Ольги.

– Нет, я не хочу… – язык еле выговаривал слова, а мысли не помогали с формулировками.

Ничто не могло заставить меня подняться с кровати. Слова превратились в звуки, не имеющие смысла. Сквозь дремоту я не испытывала разочарования, как это бывает, когда я не могу куда-то пойти вместе со всеми. Дверь снова зашуршала, а я уснула.

Я проспала около двух часов и проснулась в лучшей форме, чем засыпала. Глаза хорошо фокусировались на предметах, впечатления чётко и ясно разложились в голове, и только один вопрос не давал покоя: «Где все?» Мне неважно знать, куда и насколько мои спутники уходили поесть, другое дело, если бы они отправились на прогулку по окрестностям.

Я прислушалась. Кто-то ходил по коридору и разговаривал. Нужно срочно вставать, они явно куда-то собираются без меня! Пока я одевалась, в номер зашла Ольга и подтвердила мои догадки.

Жалуясь им же на то, что они пытались меня бросить, я собрала рюкзак. Фразы о том, что «мы решили, что раз ребёнок спит, лучше его не трогать» я пропустила мимо ушей. Как меня не называй – сути дела не меняет. Я твёрдо решила игнорировать комментарии, связанные с моим возрастом. Всегда игнорирую всё, что мне не нравится.

Вопрос о том, куда мы едем, от меня уже вошёл в традицию.

Манали. Поселение за тридцать километров от Наггара.

Мы добрались до него на такси, которое собрало все кочки извилистого серпантина. В Манали нас встретил давний друг Азата непалец Чату. С самого утра Азат много говорил о нём, подготавливая благоприятную почву перед встречей. Он убедил нас, что Чату нам понравится.

Чату был ниже меня на голову, на его смуглом лице постоянно появлялась улыбка. Непалец суетился вокруг Азата, а, увидев Гюляру, заулыбался в два раза шире. Они познакомились в её прошлую поездку, и Чату называл Гюляру grandmother5. Видеть в каждой новой группе маленькую семью – точно по-буддистски.

Поборовшись с ударением поселения, я сдалась и переключилась на центральную улицу, плавно заполняющуюся вечерними сумерками. Хорошо, что я вовремя проснулась.

Первая встреча с индийским базаром совсем не обрадовала. Я видела, как у моих спутниц загорелись глаза, а в головах возникли списки того, что неплохо бы приобрести.

Широкие штаны, льняные рубашки, пёстрые сарафаны, шёлковые сари… Я знала, что не буду носить такую одежду, и уныло ходила следом за своей группой, бегло оглядывая предлагаемый товар.

После того, как Ольга выбрала себе шерстяные шаровары и рубашку, мы начали торговаться. В Индии это считается обычным делом. Казалось, что процесс покупки замедлится и затруднится из-за нашего несовершенного английского языка, но всё, что от нас требовалось, это предлагать цифры ниже, чем называл продавец. Метод впоследствии работал через раз, но всё-таки…

Уверенность в том, что мне ничего не нужно, испарилась, когда я увидела в одной из палаток висящее на крючке бело-голубое пончо. Постояв рядом с ним несколько секунд, я пошла дальше вдоль улицы. Одни магазины сменялись другими, а я всё думала, купить его или нет.

– Если нравится – купи, – Ольга озвучила мои мысли, а я уже искала глазами ту самую палатку.

Женщины увлечённо торговались за какую-то другую покупку, и Азат выделил мне в спутники Чату, чтобы узнать о стоимости пончо. Чату так стремительно ринулся к палатке, что мне пришлось не идти, а бежать за ним. Указав пальцем на пончо, я пронаблюдала короткий диалог между продавцом и Чату и побежала за ним обратно к Азату. Я уже точно знала, что куплю пончо. Если бы не купила, то долго бы жалела. Услышав перевод цены, я опять пошла с Чату к палатке.

Остальные догнали нас позже, чтобы прокомментировать покупку. Глаз меня не обманул, в пончо я чувствовала себя лучше, чем в собственной коже. Этим мои покупки, как ни странно, не ограничились.

Шарфы. Кто же знал, что их тут так много.

Сначала я не проявляла к ним никакого интереса, ведь подобное можно приобрести и в Москве. Женщины щупали их, мяли, оценивали натуральность, как и моего пончо, которое успели поджечь в целях проверки качества.

– Можно на шавасане ими укрываться. Тепло будет, – Азат купил себе один шарф размером с плед и уложил в рюкзак.

Йога. Точно! Я забыла про йогу. Судя по погоде, замёрзнуть мне было суждено не раз… Я тоже купила шарф. Двести рупий за всё удовольствие.

Мы поужинали в одном из местных заведений с тибетской кухней. Несмотря на то, что ничего не ела с утра, голодной я себя не чувствовала. Из-за непривычного вкусового спектра пищи желудок как будто свернулся. Я не люблю эксперименты с едой, а тут даже вкус чёрного чая с молоком отличался от привычного. Голод скромничал и просил еды с осторожностью.

Мы заказали момо со шпинатом. Похоже на пельмени, только вместо мяса – шпинат. И главное – без специй! Подавали их с соевым соусом.

После ужина мы вновь прошлись по базару. На этот раз была конкретная цель. Манго. Я понятия не имела, что это такое. Фрукт не привлекал меня своим названием, но, глядя на восторг и воодушевление тех, кто его пробовал, я поддалась общему желанию его приобрести.

Заставленные палатками улицы Манали, горящие оранжевыми огнями фонари и толпы индийских мужчин и женщин вновь напомнили мне о том, где я нахожусь. У меня не получалось принять тот факт, что моё желание сбылось, что я уехала, что я далеко и всё, что происходит, происходит со мной.

В гостиницу мы вернулись затемно.

Всю ночь я провертелась в кровати как юла и провалилась в сон лишь за пару часов до подъёма. Чем ближе подходило утро, тем больше я сомневалась в том, что мне стоит идти на утреннюю практику йоги.