Зарывшись пальцами в эти темные мягкие волосы, Йен вдыхал его запах, словно успокаивая себя, а не его. Но дыхание парня с каждой секундой становилось все спокойнее, говоря Галлагеру, что он все делает правильно.

~

Кажется, он уже сутки не выходил из своей комнаты, боясь даже шелохнуться лишний раз. Повезло же Мэнди с её гребаными подругами — девушка как раз ночевала сегодня у одной из одноклассниц, в спокойствии и тишине.

В их же доме стало тихо лишь под утро. Микки только часа в четыре услышал, как хлопнула входная дверь — Терри ушел по очередным делам. Тогда он рискнул выйти и проверить, что с мамой.

Микки застал её в спальне. Она судорожно собирала свои вещи в мешок из-под мусора трясущимися руками. И брюнет почувствовал, как тошнота подступила к горлу.

— …Мам?.. — тихо позвал он женщину, проходя в комнату.

Она тут же подпрыгнула. — Господи, Микки! Ты, блядь, напугал меня, мелкий!.. — мотнув головой, она снова начала укладывать свои шмотки. — Ты чего не спишь?! — грубо спросила мать, даже не глядя на сына.

Но Микки словно пропускал ее слова мимо ушей. Сердце его так сильно стучало где-то в горле, что он не мог думать ни о чем другом, кроме как: — Я не останусь тут без тебя, — честно, Мик ненавидел себя за всхлип, что невольно вырвался из его рта. Он вообще ненавидел себя сейчас за эту слабость. Он вел себя, как последний трус. — Слышишь?! Я не собираюсь!..

— Выбирай тон, когда разговариваешь с матерью! — внезапно закричала та, отчего Микки почувствовал такую, блядь, безнадегу. Словно последнее хорошее в его жизни ускользает от него.

— Господи, боже… Прости, милый, — вдруг мотнула головой женщина, тяжело вздыхая и, наконец, откладывая сборку вещей. — Я не хотела, — с этими словами она прижала сына к своей груди, обнимая.

Микки только кивнул, сжимая губы. Он привык к крикам, не подумайте, он же Милкович. Это не то, что могло его испугать.

— Не оставляй нас здесь, я прошу, — зажмурившись, прошептал он, хватаясь за чужие плечи.

— …С ним вам будет лучше, Мик, — неуверенно возразила она, обхватывая лицо мальчика своими ладонями, заставляя тем самым взглянуть на неё. — Ты был прав, дорогой, мне нужна помощь. Я пока поживу у друзей, и когда все наладится, я обещаю!..

— Господи, опять ты это делаешь! — закричал Милкович, отталкивая женщину от себя. — Какого чёрта, мам? Сейчас нам нужна твоя чёртова помощь! Хотя бы раз сделай что-нибудь ради нас, ради меня!

Тогда она так и уставилась на сына, словно решая в голове охуенно сложную задачу. Отчасти так и было.

— Тогда нам нужно уходить прямо сейчас, — на секунду он подумал, что ослышался. Он серьезно сейчас уйдет с ней? Стоп, а как же…

— Мэнди вернется часов в десять, нам нужно… — начал он, рыская по карманам в поисках телефона. Ему нужно было дозвониться до неё.

— Микки, сейчас же! Он вышел за ебаными сигаретами, так что-либо сейчас, либо ты остаешься здесь! — она взглянула на него с сожалением в глазах, словно прося прощения. Но Микки знал, что не сможет.

Он даже себя, блядь, не сможет простить — он уже заранее знал это, когда складывал первые попавшиеся вещи к себе в рюкзак. Его удивляло лишь то, что его мать делала это безо всякого сожаления несколько лет подряд, в то время как ему сейчас словно разрывало душу на куски.

— Не вздумай звонить и говорить с ней, Микки, не сейчас. Она точно скажет отцу, ты ее знаешь, — Микки не понимал, почему она говорит так. Микки не понимал, почему она не хочет забрать её. Микки нихуя сейчас не понимал. Но ему казалось, что он совершает, блядь, огромную ошибку, уезжая с ней.

~

Они ехали в каком-то старом грузовике уже хуеву тучу часов. Мама на переднем сиденье разговаривала с водителем, вечно смеясь над чем-то, так, словно ничего не произошло. Микки же все это время, как ни пытался, не мог уснуть. В груди поселилось тревожное чувство, которое все никак не проходило — более того, оно лишь росло с каждой минутой.

Мать запретила звонить домой. Но ему так хотелось услышать чей-то родной голос. И единственным человеком, кто мог бы его успокоить сейчас, был Йен. Может, он скажет ему, что он полный идиот и что ему нужно сейчас же возвращаться назад? Может, он разрешит остаться с ним на время? Может?..

— Ты вообще не вовремя, Микки, — но может, ему пора перестать желать слишком многого?

— Прости, я… Йен, я, кажется, сделал что-то пиздец глупое, — как можно тише пытался говорить парень, чувствуя подступающий к горлу ком. — Мне кажется, мне…

— Микки, ты не вовремя, — вновь шикнул Галлагер, тяжело дыша. — Давай расскажешь в школе, потом, — с явным раздражением в голосе проговорил Галлагер, пока на фоне какой-то парень — Микки догадывался, кто именно — что-то ему кричал. И уже в следующую секунду Йен сбросил вызов.

Наверное, это то самое время, когда ему стоило начать самому о себе заботиться.

========== Глава 6: Но я хочу знать ==========

— Блядь, прости, — словно пришел в себя Микки спустя какое-то время, выпутываясь из чужих объятий. — Ненавижу это, — парень слабо усмехнулся, избегая взгляда зеленых глаз.

— Все нормально, — покачал Галлагер головой, неосознанно делая очередной шаг навстречу к брюнету. Но Микки, скрестив руки на груди, всем своим видом показал, что золотая минута прошла, поэтому Йен решил разрядить обстановку и сменить тему: — С тобой и Мэнди все будет в порядке? — его голос выдавал то, как он на самом деле беспокоился за ребят.

— Как и всегда, — фыркнул тот. — Я просто надеюсь, что на этот раз его упекут надолго, — уже тише добавил Милкович.

— Ты всегда можешь прийти ко мне, и Мэнди тоже! — воскликнул парень, даже слишком воодушевленно. — Ты же знаешь, я всегда…

— Да, ладно, — прервал его Мик, натянуто улыбаясь, и Йен тут же понял, что тот не принял его слова всерьез. — Я, наверное, пойду. Нужно собираться на работу, — неловко попрощался Милкович, разворачиваясь к входной двери дома.

— …Я знаю, что ты до сих пор расстроен и злишься на меня, но я правда имею это в виду, — кинул ему Галлагер в спину, буквально за секунду до того, как парень скрылся за дверью.

— …Хорошо, спасибо, — коротко кивнул Мик, выглядя смущенным — хотя, может, Йену и показалось.

Но ему хотелось бы верить, что хоть и на мгновение, но тот Микки, которого он знал и так любил — вернулся.

~

Первый месяц они слонялись по всяким притонам — иначе Микки это назвать никак не мог. Видеть мать под наркотой стало привычным делом, но не сказать, что это вдруг стало для него приятной картиной. Её друзья были еще хуже, потому что даже не пытались помочь. Они просто хотели оторваться.

Каждый гребаный день казался парню вечностью. Словно это был один сплошной непрекращающийся кошмар. Только сейчас он понимал, что мечтал о полной хуйне. Но возвращаться было поздно. Мэнди уж точно не будет рада его видеть. А отец бы и вовсе убил его, заявись Микки на порог дома. Хотя перед тем как прикончить его, он, скорее всего, попытался бы выбить из сына информацию о том, где сейчас его мамаша. А что касается Йена…

Он так старательно игнорировал все попытки Галлагера поговорить с ним, что уже и забыл, почему он это делал. Может, его достало быть целую ебаную вечность на втором месте? Раньше ему казалось, что Йен единственный, кто забьет на всех и вся, если он будет нужен ему. Потому что Микки всегда так и поступал. Но правда оказалась горькой, так что поначалу он охуенно сильно злился на него. Так сильно, что иногда ему хотелось вернуться в Чикаго лишь для того, чтобы треснуть того по башке.

Но после, когда злость утихла, внутри будто ничего не осталось. Совершенная пустота. Словно не за что было зацепиться. Раньше в голове вертелось так много вещей, которых он хотел бы высказать Йену и его глупому дружку, что иногда казалось, будто он взорвется от переполняющих его эмоций. Но сейчас, когда злость поутихла — может, потому что он не видел и не слышал Йена так долго — Микки просто не видел в этом смысла. Он далеко, они уже вряд ли увидятся, так зачем это все? Теперь у него есть только он сам. Хотя, может быть, так оно всегда и было.