— Только глянь, Мик, — Мик? Серьезно? С каких, нахуй, пор? — Прям настоящий рыцарь, а где твои ебаные доспехи?

— Да, он достает меня. Вы оба, — кивнул Милкович, на этот раз уходя подальше от них обоих.

— Спасибо, блядь, огромное, — вновь заговорил Родж, глядя брюнету вслед и рассматривая его задницу — честно, для Галлагера до сих пор оставалось загадкой то, как этого идиота до сих пор держали за натурала… по крайней мере, большая часть школы.

— Какого хрена тебе от него нужно? — прошипел он, заставляя парня, наконец, перевести взгляд на него.

— Точно не ебаное свидание, — фыркнул Роджер, и Йен тут же напрягся всем телом, что парень тут же заметил. — Успокойся, Господи! Он знает, чего хочет, как и я, — лишь пожал тот плечами.

— Откуда тебе знать, блядь, чего он хочет? — поморщился Галлагер, оглядываясь на брюнета, который смеялся над чем-то с Карен. Он так редко видел эту улыбку в последнее время.

— Ему семнадцать, он чёртов подросток, — покачал головой тот, словно это было элементарно. — Он хочет трахаться. Он хочет трахаться с тем, кто знает, что делает. И это, очевидно, не ты. Мне ли это не знать, — фыркнул тот.

— Иди на хуй, при чем здесь вообще это? Я его…

— А то ты не знаешь, — перебил его Роджер, посмеиваясь. — Просто смирись, тебе нихуя здесь не светит, — Галлагер уставился в пол, внутри вскипая от злости.

А Спайки лишь продолжил говорить: — Но спасибо за наводку, — кивнул ему парень. — Хотя, по правде, я думал, что это будет проще. Знаешь, учитывая то, из какой он семьи, не думал, что он будет себя вести, как ебаная монашка. Сестра его, эта Мэнди, её же, блядь, даже просить не надо. Может, я первооткрыватель? Говорят, девственники быстро заводятся, а я… — продолжал говорить он, словно они с Йеном были гребаными друзьями. Словно он мог такое ему говорить.

Он не успел даже подумать, как набросился на парня.

~

Его мать была так убедительна в этот раз, что он почти поверил ей. Женщине понадобилось всего два дня, чтобы Микки вновь заговорил с ней так, как раньше. Его пугало то, как быстро он вновь и вновь мог довериться ей. И каждый чёртов раз он жалел об этом.

Это была глубокая ночь, когда он доделывал свой доклад по биологии, при этом пытаясь не уснуть прямо за столом. Тогда он и услышал, как кто-то шумит в гостиной. Пытаясь тихонько открыть дверь, он молился про себя, лишь бы за ней оказался не Терри. Но если бы он знал, что увидит в следующую минуту, то уж точно предпочел бы наткнуться на своего чокнутого папашу.

Первое, что бросилось в глаза — это телик, горевший уродливым синим светом, что как раз падал на его мать. Она валялась на диване в полном отрубе в неестественной для сна позе — её голова была откинута назад под странным углом, а на ногах все еще были надеты ботинки. Только после этого его взгляд упал на шприц, лежащий рядом с ее рукой.

— Дорогой… — парень вздрогнул всем телом от испуга, только сейчас понимая, что женщина не спала. — Маме было плохо, — еле шевеля языком, пояснила женщина. — Сейчас все хорошо, — на её лице проскользнула едва заметная улыбка.

По правде, глядя на неё, Микки не казалось, что всё хорошо. Она выглядела ужасно. До того, как мама заговорила, ему казалось, что она не спит. Она выглядела мертвой.

— Не говори папе, милый, — было последнее, что она пробормотала, прежде чем вновь прикрыть глаза.

— Т-тебе нужна помощь, — слова давались ему с трудом. Он словно увидел свой самый жуткий кошмар наяву. Ему было страшно, что она вновь его оставит. И на этот раз уже навсегда. — Мам?..

~

Они сидели в кабинете медсестры по разным углам комнаты. И на самом деле, Галлагер понятия не имел, какого хрена он здесь забыл — Спайки лишь слегка заехал ему по лицу. Боже, да его и так исключили на неделю, какого хрена он теряет здесь время?..

Уже схватив рюкзак и накинув его на плечо, Йен двинулся к выходу, когда Спайки бросил ему в спину: — Так держать, Галлагер. Твоя мамаша, наверное, так бы обрадовалась, увидев тебя сейчас. Яблоко от яблоньки, — с усталой улыбкой сказал тот.

— Да, точно, — усмехнулся Йен, внутри проклиная себя за то, что когда-то доверился такому черствому и мерзкому человеку, как Спайки. — Этим мы и отличаемся. Готов поспорить, твой отец не был бы так счастлив, узнав, чем ты тут занимаешься.

— Не, мужик, это уже не прокатит, — злобно оскалившись, качнул головой Роджер, — мой батя все прекрасно знает. Ты думаешь, торчал бы я здесь с вами — гребаными отбросами, если бы он не знал?

— Последний год остался, думаю, вытерпишь, — лишь кинул Йен. Теперь стало ясно, почему Спайки перестал доебывать остальных учеников, которые по его мнению выглядели, как пидоры. Может, тогда стало незачем играть роль гомофобного ублюдка. — Только от него отъебись.

— Не указывай мне что делать! — внезапно взбесился парень, подрываясь с места и тыкая пальцем Галлагеру в лицо. — Меня достало, что все!..

— Роджер, а ну-ка быстро сядь на место! — помешала его тираде медсестра, вовремя вернувшаяся в кабинет.

И пользуясь моментом, Йен ускользнул за дверь. Может, неделя отдыха от этого цирка ему не помешала бы.

~

С каждым днем становилось только хуже. Его мать все чаще не возвращалась домой, и Микки начал жить в постоянном страхе, что в следующий раз она и вовсе не вернется. А если возвращалась, то парень гадал — заметит ли папа на этот раз, что с ней происходит? И если заметит, то что с ней будет? Что будет со всеми ними?

Ему просто хотелось, чтобы это прекратилось. Но казалось, что пока он здесь, в этом проклятом доме с этим ебнутым тираном по имени Терри, то это не прекратится еще очень долго. А ему бы так хотелось, чтобы все, наконец-то, стало по-другому. Только он, Мэнди и мама (он надеялся, что когда-то её дети смогут сделать ее счастливее, чем все те препараты, которые она постоянно принимает). И Йен, конечно. Без него Микки не представлял себе хорошей жизни.

Он один шел домой со школы — Галлагер в последнее время задерживался на школьной площадке. И Микки смирился с этим, но только потому, что сейчас ему было не до этого. И его отец вновь напомнил ему об этом, когда он открыл дверь в дом.

И то, что почувствовал Мик в тот момент, можно было описать лишь, как животный страх. Все его тело буквально кричало, чтобы он бежал из этого дома куда подальше и сейчас же. Только вот ноги словно приросли к полу, пока он, не моргая, смотрел на мать, лежащую в отключке. И это не было так, как в тот вечер, у телевизора. Её лицо было все в крови, на неё было пиздецки страшно смотреть. Всё, чего Микки хотел в тот момент — это спасти её, вытащить отсюда.

Но когда Терри вышел из своей комнаты — злой как чёрт — Микки понял, что желает чего-то несбыточного. Наверное, здесь его ждала лишь такая жизнь. Теперь он хотя бы понимал, почему мама не задерживалась здесь надолго.

~

Плетясь домой, Йен обошел чуть ли не все близлежащие кварталы. Ему не хотелось говорить с Фионой или Липом о том, что произошло. Ему, по правде, в последнее время не хотелось ни с кем говорить, кроме Микки. Если бы он только…

— Я ничего не говорил! — услышал он голос Микки, и на секунду ему показалось, что он сошел с ума. Но когда парень поднял глаза, он понял, что ноги сами привели его к дому Милковича. И кажется, очень вовремя.

— Ты мелкий пизденыш! — кричал в ответ Терри, которого, в этот момент, сдерживали сотрудники полиции. — Такой же пиздливый, как твоя больная мать, эта тупая тварь! Нужно было прикончить её еще тогда!.. — дверь машины захлопнулась за мужчиной как раз в то время, когда Йен подбежал к Микки, что стоял, словно вкопанный, глядя на то, как увозят его отца.

— Какого хуя это было? — выдохнул Галлагер, глядя на парня во все глаза. Но тот лишь так же стоял на месте, глядя на то, как машина отдаляется. Словно боясь, что сейчас они развернутся и скажут, что это была ошибка.

— Мик?.. — только когда Галлагер дотронулся до его запястья, Мик повернулся к нему. Он не выглядел злым. Он не выглядел расстроенным. Он был напуган. — Эй, все хорошо, — прошептал Галлагер, прижимая брюнета к себе.