– Стареешь, мой друг, раньше мы с тобой по две ночи не спали в шанцах[9], следили, – решил резюмировать поручик, затем назвал адрес и поинтересовался хозяином того дома.
– Полковник Вертаков с супругой там живут!
– А дети есть у них?
– Да, сын, а что?
– Получается, сын-то и шпион, – сделал вывод Георгий.
– Точно, Петька, сукин сын, вот он вымахал, а ума не прибавилось, – ухмыльнулся Димцов.
– Ну а кто же тот седой господин?! – делая шаги вперёд и назад, задавался вслух вопросом поручик.
– Да хоть чёрт болотный. Я спать, Георгий Александрович, до встречи, – Прохор, не дожидаясь ответа, ушёл в глубь лабиринтов стеллажей и захлопнул невидимую Георгием дверь за собой.
Поручик тоже молча покинул здание, он и сам заметно устал, но решил немного прогуляться, насладиться погодой. Георгий неторопливо шёл по улице и, остановившись у массивного дерева, подняв голову, долго смотрел, как сквозь сочно-зелёный дуршлаг просачивается свет.
«Большое счастье замечать мелочи вокруг, красоту, которая нас окружает, остановиться и смотреть, не думая о делах и заботах. Когда мы вместе, я могу просто молчать, ничего не поясняя, радоваться моменту. Такое состояние я испытывала лишь с Вами, отчего мне так спокойно и приятно…» – молодой граф мысленно вспомнил письмо Елизаветы.
Петербург, поместье Рахманских
Спустя пару недель, в полдень, возле белоснежной кровати матушки Елизавета, читала ей произведение Шекспира. Екатерина Владимировна восхищалась поэтическим слогом этого английского драматурга и, когда немного нездоровилось, просила своих дочерей почитать труды своего любимого автора.
– Правда, Лизанька, прекрасен и чуток Уильям Шекспир?
– Да, это так, читать дальше?
– Нет, оставь, у меня к тебе другой интерес.
Лиза закрыла книгу и, наклонившись вперёд, с ухмылкой спросила: – Я вижу, вам лучше, матушка?
– С тобой мне всегда хорошо, дочка, скажи мне вот что, как проходят ваши прогулки с Эдвардом, о чём говорите, и покажи наконец мне тот медальон!
– Вот Настя… ничего язык не держит!
– Не серчай на неё, она просто рада за вас с Эдвардом, вот и поделилась.
– Мама, что значит за нас? Мы просто друзья, причём с двенадцати лет… перестаньте.
– Милая, самые крепкие браки с дружбы начинаются, я-то знаю. А Эдвард – он отличная партия, приглядись внимательнее, это мужчина надёжный, верный, красивый, ну и обеспечен, разумеется.
Елизавета, еле сдерживая эмоциональный возмущённый всплеск, ответила:
– Я прекрасно знаю, какой Эдвард, и знаю, какой мужчина мне нужен. Смею вас заверить – это разные мужчины.
Екатерина Рахманская, глубоко вздохнув и покачав неодобрительно головой, посмотрела на дочь:
– Лиза, услышь меня, время идёт, и его не вернуть, а те мужчины, о которых мы мечтаем, остаются в облаках, тебе нужен реальный и приземлённый муж, здесь и сейчас!
– Я могу идти, матушка?
– Ступай.
– Поправляйтесь, – Лиза встала и направилась к выходу из комнаты и уже у двери добавила: – Позже принесу вам чай и варенье. Ну а в мечты нужно верить, как в уже произошедшее, и тогда они воплощаются в Вашу жизнь!
Спускаясь по ступеням в гостиную, Елизавета вспоминала фразу Георгия из письма, которую только что процитировала: «…От невыносимой разлуки с Вами меня спасают лишь воспоминания о нас и мечты. Я воспринимаю свои мечты как воспоминания, словно все мои желанные события уже свершились со мной. В мечты нужно верить, как в уже произошедшее, и тогда они воплощаются в Вашу жизнь…»
В гостиной Лиза неожиданно для себя встретила Настеньку.
– Вот ты где, ступай к маме и побудь с ней!
– Я занята, – резко ответила Настя.
– Чем же?
Взяв за руку Лизу, младшая сестра подвела её к окну:
– Наблюдаю уже час, как Эдвард стоит в саду и не заходит! Видишь?
Елизавета молча вышла из дома и направилась к гостю.
– Эдвард, доброго дня вам! Что вы тут стоите, отчего не проходите в дом? – спросила княжна, подойдя к своему другу детства.
– Добрый день, Елизавета Павловна, всё жду, пока вы меня заметите, давно уже жду этого. И вот вы рядом!
Елизавета ничего не ответила на эту двусмысленную фразу.
– У меня есть к вам просьба, – улыбчиво обратился Эдвард.
– Любопытно, какая же?
– Я завтра уезжаю обратно в Лондон, возможно, на пару месяцев, семейные дела. А сегодня я решил попрощаться с друзьями у себя в усадьбе. Я всем сердцем желаю, чтоб и вы были на этом званом ужине. Приехал лично вас просить о такой чести и вашу матушку.
Елизавета тяжело вздохнула:
– Маме нездоровится сегодня, да и у меня нет настроения и сил на званые ужины, простите меня, мой друг, мы можем попить чай в доме.
Юноша немного растерялся, он не ожидал отказа, так как пару дней назад уже договорился с матерью Лизы об этом вечере, и в итоге ответил:
– Приглашение на чай очень заманчиво, но давайте просто прогуляемся.
– Как изволите, пойдёмте.
Пара направилась по дорожке вокруг дома и построек поместья Рахманских.
– Вы не серчаете на меня?
– Нет, что вы, однако мне есть что вам сказать, если позволите.
– Пожалуйста, раскройте свою чрезмерную задумчивость, – согласилась Елизавета.
Эдвард, собравшись мыслями, продекламировал сонет Шекспира:
Твоя душа противится свиданьям.
Но ты скажи ей, как меня зовут.
Меня прозвали «волей» иль «желаньем»,
А воле есть в любой душе приют.
Она твоей души наполнит недра
Собой одной и множествами воль.
А в тех делах, где счёт ведётся щедро,
Число «один» – не более чем ноль.
Пусть я ничто во множестве несметном,
Но для тебя останусь я одним.
Для всех других я буду незаметным,
Но пусть тобою буду я любим.
Ты полюби сперва мое прозванье,
Тогда меня полюбишь. Я – желанье!
– Красиво, но к чему это вы? – слегка нахмурившись, спросила Елизавета.
– Мой мир изменился, когда я увидел вас после долгой разлуки, на ваших именинах… Я не могу забыть это впечатление, да и не хочу его забывать… Моё сердце, разум и все помыслы теперь ваши, мне страшно признаться в этом, ведь я всегда был вам, как брат… Всё это разрывает меня изнутри, наша дружба для меня бесценна, но за любовь вашу я готов предать дружбу и даже умереть, – юноша ответил так пылко и взволнованно, делая промежутки между предложениями, словно удивляясь своей смелости и решительности в данный момент.
– Скажу прямо, наша дружба для меня тоже бесценна, и предавать я её не буду, а любовь между нами всегда была, но она и вправду как у брата и сестры, – поучительным тоном ответила Лиза.
– Я не жду от вас никаких решений или ответа, я лишь открыл вам свои чувства и надеюсь на понимание и доброту ко мне.
– Эдвард, вы просто запутались в своих мыслях, не переживайте, – ответила молодая княжна, взяв юношу под руку, и продолжила путь.
– Я чувствую, что в гавани ваших мыслей пришвартован какой-то фрегат, такой массивный, что даже места для моей дружеской лодки нет, – выразил своё откровение юноша.
Лизу расстроил и оттолкнул такой упрёк, было задето то личное, на которое никому посягать непозволительно.
Впереди навстречу им приближался знакомый силуэт, это была Настенька. Когда она быстрым шагом подошла к паре, то, чуть запыхавшись, сказала:
– Добрый день! Лиза, мама зовет вас с Эдвардом на чай!
– Передай Екатерине Владимировне извинения, Эдвард уже покидает нас, его ждут гости.
