Я налил себе ещё коньяка и выпил. Не-ет, выход у меня пока один: смотаюсь и буду прятаться сколько возможно. Если уж совсем обложат, то…

А что, Машин вариант у меня всегда есть!

Хотя нет, поправился я, это можно сделать только тогда, когда я подключён к сети. В противном случае душа моя ни в какое виртуальное пространство не отправится.

Я налил ещё. Всё решено: завтра пораньше двину на автовокзал, если автобуса подходящего нет, то к электричке. Не такие уж у нас менты сообразительные, что пасти меня там. В конце концов, у них же нет стопроцентной уверенности, что я – убийца.

Я взял бутылку и хотел налить ещё немного коньяка, но тут резкая продолжительная трель звонка чуть не сбросила меня с кухонной табуретки. Я вскочил и, как был с бутылкой в руке, прокрался к двери.

На площадке были слышны мужские голоса. Они о чём-то негромко совещались. Вдруг среди этого неясного гомона прорезался визгливый голос Веры Ивановны.

– Вот сука! – я был уже немного пьяненький и эта фраза вырвалась у меня довольно громко, но наверняка именно эта старая кляча позвонила в милицию.

Звонок резко и настойчиво забренчал почти у меня над головой, и я вздрогнул. В дверь ещё и забарабанили для солидности.

– Гражданин Батурин! – теперь уже очень громко сказал мужской голос. – Открывайте, мы знаем, вы дома! Открывайте, милиция!

Выпитый коньяк разливался по жилам приятным теплом и туманил голову. Плакала моя электричка, и автобус вместе с ней.

На площадке снова заговорили, и я услышал, как заверещала и заулюлюкала рация. «Будем вызывать группу для вскрытия двери», – ясно услышал я мужской голос.

«Да дома он, дома», – повизгивало на площадке эхо голосом Веры Ивановны, которая явно наслаждалась разворачивавшимся на её глазах действом.

«Вы что считаете, придурки, что я уже на нарах? Ни хрена не выйдет! Убийцу нашли! Калабанова этого ловите!» – подумал я и, хлебнув прямо из горлышка ещё немного для храбрости, бросил бутылку на пол и побежал к компьютеру.

Минут десять-пятнадцать для того, чтобы успеть уйти, у меня пока точно было.

Утром я поохотился и подстрелил хорошего кабанчика. Не очень умело, но я разделал тушку, часть мяса замариновал для шашлыка, а остальное заложил в холодильник. Здесь в глуши мне страшно не хватало хорошей компании, но я мог поесть шашлыков и один. Впрочем, я был не совсем один: откуда ни возьмись ко мне приблудилась собака – обычный кобелишка-дворняга, которых можно пачками найти на улицах, но я ей был рад. Собака охотно отзывалась на кличку Шарик и помогала мне на охоте.

Я развёл огонь в мангале, который сам сложил, выбрав подходящие камни на берегу океана, и подождал, пока прогорят дрова. Конечно, собирался я, мягко говоря, в спешке, а то можно было предусмотреть побольше так нужных иногда мелочей. Однако каменный мангал – тоже мангал, особенно, если ты сам его сделал.

Жил я в небольшом военном рейдере, который успел притащить с собой. Этот кораблик, судя по техническим характеристикам, вполне мог покрыть расстояние в несколько десятков световых лет. Я бы дано уже стартовал на поиски Миши и Маши в ближайших мирах, однако не вполне освоился с управлением кораблём, которое, несмотря на всю автоматику, требовало хороших навыков, особенно при пилотировании в одиночку, а права разбиваться здесь насмерть я теперь, увы, уже не имел. Точнее имел, но только один раз – первый и последний.

Иногда я прослушивал каналы связи. На планете начался очередной переворот, и сейчас войска новоявленного диктатора некоего Вано Быкошвилли бились с отчаянно наступавшими отрядами, верными капитану Колоту Винову, который сам сварганил переворот всего несколько дней назад. Впрочем, то, что капитан скинул Хиггинса, меня нисколько не расстраивало.

Дрова почти прогорели, и получились прекрасные угли. Я принёс котёл с замаринованным мясом и начал насаживать его на шампуры. Шарик, дремавший рядом после настоящего обжорства сырым мясом открыл один глаз и тихонько гавкнул, очевидно, намекая, что и ему следует подбросить ещё. Я бросил кусок мяса, и пёс поймал его налету, сглотнул, после чего снова закрыл глаза.

Естественно, настоящих шампуров у меня не было, но в хозяйственном отсеке рейдера среди стандартного набора материалов нашлась толстая стальная проволока, которая вполне сгодилась. Я только чуть-чуть расплющил её, чтобы удобнее было фиксировать шампуры в определённом положении над огнём с разных сторон.

Восхитительный запах поплыл над пляжем, и я сразу вспомнил свой первый визит сюда, когда я голый с автоматом обозревал окрестности. Вот и сбылась моя тогдашняя мечта: был шашлык, и было даже пиво. Не было, правда, хорошей компании – Шарик всё-таки в счёт не шёл. Эх, я должен найти Мишку и Машку во что бы то ни стало, ведь, как ни крути, это единственные родные мне люди в этом мире.

Я принёс пару бутылок холодного пива и сидел, потягивая светлое «Кистон-Узбе» в ожидании готовности мяса. Честно говоря, моё вынужденное одиночество на меня уже немного давило.

Конечно, я понимал, что такие настроения возникают во многом ещё и из-за того, что я пока не знал, за что взяться и куда отправиться. Был бы у меня чёткий план действий, было бы легче. На этом фон у меня пару раз даже промелькнула мысль, что не поторопился ли я, бросаясь вслед за Мишей и Машей?

Но, во-первых, сделанного уже не воротишь. Во-вторых, я тут же вспоминал визг «болгарки», режущей мою железную дверь, и прекрасно представлял себе, что за этим последовало бы: омоновцы в пахучем камуфляже, врывающиеся в квартиру, крики, пинки, швыряние на пол, обыск. И нары в КПЗ, по сравнению с которым нары в службе безопасности космодрома, где я провёл несколько часов, могли показаться кроватью как минимум в трёхзвёздочном отеле: параша-то там была такая, каких в наших тюрьмах точно нет.

Выхода у меня всё равно не было, если я не хотел лишиться Мишкиного мира, а его лишиться я просто не мог. Я бы потом всё равно с тоски повесился.

Но отличие моего нынешнего положения от первых визитов в этот мир заключается в том, что теперь я здесь не «заместитель бога», а всего лишь обычный житель. Такая же, по большому счёту, «серость» как и у себя дома, только не со старой «девяткой», а с маленьким космическим кораблём, что не слишком принципиально по большому счёту в масштабах вселенной.

Да, не долго я исполнял обязанности Господа здесь – пришлось перейти на более низкую должность, в рядовые, так сказать, сотрудники. Что ж, это как бы возможность начать жизнь заново, точнее – возможность повторно сдать экзамен на место под солнцем, пусть даже под виртуальным. Для меня оно сейчас – самое, что ни на есть, настоящее.

Но не каждому ведь это даётся – пересдать экзамен жизни: большинство и до сессии-то не дотягивают, так и не понимают, чем же они занимались весь единственный, отпущенный природой семестр. А если этот экзамен удаётся пересдать где-то в другом месте, а? Здесь, например, даже живут дольше, чем в реальности на Земле – если не хлопнут раньше, можно дотянуть лет до ста пятидесяти. Самое главное: у меня теперь есть вторая попытка. Виртуальная, если смотреть с той стороны, но здесь этого никто не знает, и это мой весьма неплохой шанс.

Я специально сложил мангал так, чтобы с одного края мясо прожаривалось побыстрее – ел-то я всё равно один, и первый шампур был уже готов.

С наслаждением содрав зубами кусок мяса с проволоки, я отхлебнул пива и, прищурившись, посмотрел на клонящееся к водному горизонту солнце, мягко касавшееся моей кожи своими тёплыми лучами.

Нет, всё-таки ничего я, наверное, не потерял. Я обязательно включусь в эту новую жизнь, да к тому же цель-то у меня для начала есть: найти Мишку и Машку.

Уже уписывая второй шампур, я услышал тихое гудение мотора. Я посмотрел по сторонам и на всякий случай пододвинул к себе бластер.

Гудение заглушилось хрустом камней и песка, и метрах в ста от меня, там, где обрыв переходил в пологий спуск к пляжу из леса выехала странная машина. Возможно, я просмотрел её в Мишкином меню, а, возможно, её там и не было. Внешность её была одновременно и неуклюжей, и изящной – нечто среднее между плавающим танком и быстроходной яхтой. Выступающие по бокам полукруги подсказали мне, что на машине имеется и антигравитационный двигатель, правда, явно вспомогательный. В основном это было плавающе-ездящее средство.