Марк Твен как литературный журналист упоминается в следующих работах: У. Деннис и Э. Риверс «Другие голоса: Новая журналистика в Америке» (1974), Ч. Флиппен «Освобождение медиа: новая журналистика» (1974), Д. Холловел в труде «Факт и вымысел: новая журналистика и документальный роман»(1977),Р. Вебер «Литература факта: литературная журналистика в американских работах (1980), Ш. Фишкин «От факта к вымыслу: журналистика и художественная литература в Америке» (1985), Т. Коннери «Библиографический указатель американской литературной журналистики: типичные писатели развивающегося жанра» (1992), Э. Эпплгейт «Литературная журналистика: биографический словарь писателей и редакторов» (1996)[26].
Т. Коннери отмечает: «Литературную журналистику можно кратко определить, как невымышленную прозу, чьё поддающееся проверке содержание видоизменено и облачено в форму рассказа или очерка, благодаря использованию повествовательных и риторических приёмов, обычно ассоциирующихся с литературным произведением»[27]. Исследователь также замечает: «Некоторые крайние консерваторы всё ещё настаивают на использовании термина «новая журналистика», но литературная документалистика, художественная документалистика, документальный роман, документальный рассказ и новый репортаж – это несколько названий, используемых для описания того, что здесь называется новой журналистикой»[28].
С начала 70-х гг. XIX в. Марк Твен начинает совершенствоваться в жанре памфлета, который также в отечественной науке принадлежит к художественной публицистике. Справедливости ради заметим, что это слово (англ. «pamphlet») используют и американские учёные, что нельзя сказать о фельетоне – его эквивалентом в англоязычной филологии выступают слова «скетч», «очерк» (англ. «feature story» / «sketch»). Однако необходимо уточнить, что английский термин «памфлет» прежде всего относится к самой форме публикации – это брошюра, буклет. Например, Фрэнк Ливелл замечает по поводу «Монолога короля Леопольда»: «Посчитав статью слишком серьёзной для журналов, Твен отдал её в общество по проведению реформ в Конго, которое напечатало её как брошюру в 1905 году»[29]. То, что мы привыкли называть памфлетом – экспрессивная речь или материал для газеты, представляющий реакцию на злободневные и, как правило, значительные события, в западной критике часто обозначается более нейтральным словом «эссе».
Мы будем использовать как термин «памфлет», так и родственный ему – «публицистическое эссе». С той лишь разницей, что во втором случае предполагается, что обличительный пафос не носит такого бескомпромиссного и ожесточённого характера – присутствует критика и рассуждения Марка Твена как краеугольный камень произведения, но отсутствует третья функция памфлета по теории П. В. Балдицына[30] – низвержение социального зла. В параграфе о памфлетах Марка Твена выделены подвиды этого жанра: памфлет-новелла, памфлет-маска от лица «невинного» рассказчика, памфлет-парадокс, памфлет-речь, памфлет в форме диалога, памфлет-антиутопия, памфлет-политическое обозрение, памфлет-обвинение в форме защиты.
В американском литературоведении термин «фельетон» практически вышел из употребления, и его значение значительно отличается от представленного в отечественных исследованиях. Это слово впервые появилось во французской журналистике и сначала обозначало материал незатейливого содержания, помещающийся под чертой в конце страницы. Вскоре так стали называть художественное произведение, чаще роман, который печатали с продолжением, в нескольких выпусках одного журнала. В середине девятнадцатого века фельетоны распространились в викторианской Британии, приобретя, правда, весьма «неоднозначный статус»[31]: «Термин всё чаще стал свободно использоваться в Британии для обозначения литературного пасквиля в журнале или газете <…> Серьёзная пресса часто принижала фельетон за его поверхностность»[32].
Совсем другое отношение к фельетону в России. Его содержание – это обычно поучительная история из жизни, главной составляющей которой является юмор или мягкая ирония, в отличие от саркастичного памфлета. В этом смысле у Марка Твена действительно было немало фельетонов. Использовать именно этот термин в работе позволил нам и тот факт, что о фельетоне, применительно к творчеству американского писателя, немало было сказано в нашей критике. Лишь некоторые примеры: «Твен быстро выдвинулся как фельетонист “Энтерпрайз”»[33]; «С другой стороны, во многих статьях писателя, носящих ясно выраженный публицистический характер, не говоря уже о его фельетонах, есть немало художественного вымысла, вставных сценок и т. д.[34]»; «От конкретных фактов Твен идёт к обобщению, от обличительных репортажей и фельетонов – к художественно-публицистическому памфлету»[35] и др.
Пограничное положение очерка между публицистикой и художественной прозой объясняет те сложности, которые возникают, когда мы решаем, к журналистике или же литературе относится такое произведение. В исследовании проделана большая работа по выделению основных признаков журналистского проблемного очерка Марка Твена: наравне с повествовательным дискурсом, это документальность и публицистическая заострённость.
В главе 1 «Сэмюэл Клеменс в новостной журналистике» представлен подробный анализ журналистской деятельности Марка Твена с 1862 по 1863 г. Мы обращаемся к ранним новостным заметкам и репортажам в газете «Территориэл Энтерпрайз», в которых в первую очередь выделяем опору на факт. Глава состоит из двух параграфов.
В главе 2 «Сочетание различных жанровых форм и взаимодействие факта и вымысла. Подвижный жанр письма-корреспонденции в ранней журналистике» мы вводим термин «письмо-корреспонденция», указывающий на тесное взаимодействие двух речевых пластов – журналистского дискурса и стиля личного сообщения, напоминающего дневниковую запись. В главе рассмотрены произведения Сэмюэла Клеменса для газеты «Маскатин Джорнэл», написанные им в 1853–1855 гг, а также серия произведений для газеты «Сан-Франциско Дейли Морнинг Колл» (1863) и заметки для «Сан Франциско Буллетин» (ноябрь-декабрь 1866). В главе 3 параграфа.
В главе 3 «Вымысел и вымышленные персонажи в журналистике Марка Твена» мы вплотную приближаемся к той границе, что отделяет литературу от информационных жанров. В первом параграфе мы обращаемся к журналистским мистификациям. По своим целям они отличались от литературных. Во втором параграфе главы подробно останавливаемся на образе Ненадёжного – вымышленном персонаже многих корреспонденций Марка Твена. Композиция таких произведений позволила прийти к выводу, что этот карикатурный образ занимал немалое место в работах Марка Твена, ведь он строил повествование таким образом, что реальные факты и краткая статистическая информация следовали лишь после буффонадных скетчей с вымышленным персонажем. Также мы подробно останавливаемся на значении образа мистера Брауна в «Письмах с Сандвичевых островов». В последнем параграфе главы представлен анализ серии пародийных колонок Марка Твена «Ответы корреспондентам» (1865). Глава состоит из 2 параграфов.
Вымысел и художественная типизация стремительно проникали в журналистику, наметив перелом в творчестве – Марк Твен всё более отдалялся от работы корреспондента, хроникёра событий и обратил своё пристальное внимание на жанры очерка, фельетона и памфлета, о чём подробно идёт речь в главе 4 диссертации «Факт и его претворение в образах». В этой части работы мы рассмотрели произведения, которые уже значительно отличались от предыдущих журналистских работ прежде всего новым соотношением вымысла, а во-вторых, приёмами повествования и композицией. Действительность преобразовывалась в сознании и воображении автора, и он отражал своё видение не через прямолинейность и бесхитростность обычной новости, а используя художественные средства выразительности. В главе 2 параграфа и 5 под-параграфов.
