– А что, не корова, что ли?

– Корова… – согласился он и больше не отвлекал ее от ремонта брюк.

Снова – березовые перелески, снова – болота и пашни, и однообразию этому нет конца. Скучна сибирская низменность, видимо, не хватило у природы красок для этих просторов. Правда, иногда вдруг высветит солнце глубь леса – словно заглянет в темный собор сквозь изумрудные и золотые витражи. Но и озарит не все, останутся загадочные клубки тьмы в самой чаще. Кажется, вот-вот и откроется за этим картина еще удивительнее, а может быть, даже какая-то тайна, и все сразу разъяснится, а если и не все – то многое… Но промелькнуло, и нет уже ничего, и глядишь, ищешь по сторонам хотя бы намек на это мгновенное откровение. Однако все уже затянулось серым покровом скуки, на мозг снова наползает непроглядная пелена.

– Хорошо мы их наказали, – сказала девушка, она закончила возиться со штаниной и снова достала сигарету. – Я же деньги у него забрала – думаешь, что он меня не пускал. И ты еще несколько сотен вытащил. Давай поделим, если хочешь…

– Это-то и плохо – что хорошо: вон они, – прервал ее Андрей. Он уже несколько минут наблюдал в зеркале заднего вида за красной машиной, но пока она была далеко, у него не было уверенности, что это джип. Однако красная точка с бликом на лобовом стекле росла и скоро превратилась в вишневый "паджеро", сверкающий дугами, "кенгурятником" и галогенами на крыше. С пассажирского сиденья злорадно скалился коротышка, верзила, с распухшим носом и синяком под глазом, закусил яростно губу.

– Они не бандиты случайно? – спросил Андрей, то и дело поглядывая в боковое зеркало.

– Да какие бандиты! Может, когда-то и были бандитами, а сейчас лес продают – или покупают? Денег полные карманы, а стольник зажали – пассажжжиры, блин!..

– Ну-ка, остановимся, посмотрим, что они будут делать. – Андрей начал притормаживать, но увидел, что джип не снижает скорость. – Черт!.. – нажал он на газ, однако было поздно…

– Упрись ногами! – успел крикнуть он девушке. Джип ударил их в заднее крыло – голова чуть не оторвалась от шеи. Их развернуло, и они уже ехали прямо в заросли боярышника по ту сторону от дороги, будто плыли вниз, плавно разворачиваясь. Вдруг резкий, сотрясающий толчок, – они стукнулись друг о друга, врезались головами в крышу; все подпрыгнуло, перевернулось. Раздался хруст стекла и скрежет металла. У Андрея застряла нога, тут же ее прожгла острая боль. Машина замерла вверх колесами, и сразу заглохла, только шипел пробитый радиатор.

Со всех сторон в салон лезли переломанные ветки, одна вонзилась Андрею в плечо. Пахло содранной корой, кровью, каким-то ржавым паром, видимо, вода из радиатора залила горячий мотор. Они, скрючившись, лежали на крыше внутри салона и смотрели друг на друга: Андрей между спинками сидений, а попутчица дальше, ее отбросило назад.

– Хорошо, крыша крепкая, – сказал Андрей, весь в мелких порезах от осколков лобового стекла.

– У кого? – спросила девушка, держась за голову.

– У машины…

– У нее, блин, крепче не бывает! – сказала она весело.

– Ты как?

– Нормально, целая вроде, – ответила девушка.

– Тогда вылезай и беги в лес. У меня нога сломана.

– А ты?

– Отобьемся, – поморщился от боли Андрей.

Он помог ей вылезти в окно, и она, спотыкаясь, побежала к лесу.

Бандиты появились не сразу. В джипе при ударе сработали подушки безопасности, поэтому оба были белыми от талька и походили на мукомолов: один с бейсбольной битой, другой с железным прутом. Андрей, морщась от боли, поглубже втиснулся между ветками и закрылся отвалившимся сиденьем.

В заднюю дверь заглянул маленький.

– Ну, как оно? – золотозубо ощерился он, стараясь разглядеть среди веток и вывалившихся вещей Андрея.

– А ты как думаешь? – спросил он.

– Я думаю, что хуево! – сказал коротышка, и оба бандита заржали. Маленький несколько раз дернул за ручку, пытаясь открыть дверь, но ее заклинило. Большой с силой ткнул несколько раз битой в Андрея – попал в сиденье. Кусты мешали им подойти ближе.

– Что это вы, ребята, все белые как мучные черви? – сказал Андрей.

– Сейчас красный будешь! – пообещал верзила, и снова нанес битой несколько колющих ударов. Андрей поймал ее за толстый конец и стал тянуть к себе. Коротышка бросился помогать товарищу, однако Андрей перетянул обоих. Тогда маленький попробовал достать Андрея прутом, неожиданно прут сорвался и попал верзиле по зубам.

– Ты что, сука! – завопил тот и отпустил биту. – В шары долбишься!

– Я не хотел, Славентий, честное слово!

Андрей видел только бегающие ноги верзилы и неподвижные коротышки.

– Ты чего там скачешь там, как пидор подстреленный? – крикнул майор из машины.

– Отдай биту, – нагнулся верзила, разбитый рот он прикрывал рукой.

– Вы бы, ребята, ехали отсюда, пока друг дружку не покалечили, – посоветовал ему Андрей.

– Отдай, а то хуже будет.

– На, возьми. – Андрей протянул биту, но тот не поверил: побоялся лезть за ней в салон.

– Может, запалим? – предложил коротышка.

– Проститутка нас знает. Хрен с ней, с битой, – поехали. Живи, мудак! – крикнул Славентий, – видимо, они боялись, что кто-нибудь увидит их с дороги, поэтому торопились. Коротышка врезал на прощание по двери прутом, затем разбил оставшиеся стекла. Андрей услышал, как загудел джип, и звук дизеля стал таять в вечерней тишине.

Через какое-то время по дороге проехала легковая машина, за ней – грузовик, потом еще что-то, а девушка все не возвращалась. Он попробовал нажать битой на сигнал, но тот безмолвствовал. Тогда привязал ее вместо шины к ноге и сантиметр за сантиметром стал выкарабкиваться через окно машины. И вот, когда уже вылез по пояс, услышал шаги по траве.

Девушка подошла и встала на четвереньки.

– Что, уехали? – спросила она в полголоса.

– Тебя как зовут? – забыл спросить, – проговорил, пытаясь протиснуться дальше в окно, Андрей.

– Анна. – Она помогла ему, вытянула за плечи. Затем посадила, подсунув под спину сиденье.

– Иди, Анна, на дорогу, останавливай всех подряд: самим нам отсюда не выбраться, – сказал майор, морщась от боли.

Машины проезжали мимо: из-за сумерек никто не замечал перевернутую "победу". Промчалась "скорая помощь" в сторону города. Анна выбежала на дорогу и замахала обеими руками, но та устрашающе взвыла и пронеслась, не сбавляя скорость. Наконец ей удалось остановить старенький "москвич", который ехал в город. Вместе с водителем они волоком дотащили Андрея до машины – он сам уже прополз половину пути – и посадили на заднее сиденье. Вернее, они держали ногу, а Андрей подтягивался и заползал туда на спине самостоятельно, приговаривая:

– Тихо, не так быстро… – Он весь взмок и побелел при этом.

Перед самым городом мужик спросил:

– Может, заедем в ГАИ сообщим?

– У меня машина не зарегистрирована: что так отберут, что так… – отвечал Андрей, он пребывал в каком-то полусне: все предметы ему представлялись преувеличенно значительными и большими. Боль притупилась: мужик вез аккуратно, и "москвич" почти не трясло.

– Тогда так, завтра с шурином поеду назад, мы ее попробуем оттащить к себе в деревню, – сказал водитель, подумав. – Если до того не растащат… А там поправишься – заберешь ее.

Мужик назвал деревню и район.

– Я тебе запишу, – пообещал он. Андрей поблагодарил и опять погрузился в дремоту.

Владелец "москвича" знал только областную больницу – туда он их и привез.

Андрея долго не принимали без "полиса", но тут вышел в марлевой повязке под носом, весь забрызганный кровью, огромный, как мастодонт, ушастый, жизнерадостный дежурный травматолог и распорядился везти его на рентген. Анна отдала сумку с вещами, они не успели даже проститься.

После рентгена его, уже раздетого, подняли на лифте в операционную. Там травматолог поставил ему несколько уколов и куда-то ушел. Нога начала неметь, деревенеть, ее словно распирало льдом. Вернулся он с ручной дрелью, гаечными ключами и плоскогубцами.