Новая неделя принесла Вике испытания уже с самого начала. Окрылённая собственной победой на олимпиаде и примирением с Алиной и Виктором, Вика совершенно забыла про человека, который так отчаянно старался стать частью жизни Цветаевой.

— Что это? — спросила Вика у соседа по парте перед началом первого урока, которым была Всемирная история.

— Шоколадка, новая, решил, что тебе понравится. Папа привёз из Латвии, там…

— Никита, — прошептала Вика имя соседа по парте, чувствуя, как смущение начинает набирать обороты.

«Я совсем забыла про твои чувства…»

— Я ничего не чувствую, — напрямую сказала девушка, слегка резко, из-за чего привлекла внимание еще нескольких одноклассников.

— Так вот сразу? — немного обиженно переспросил парень.

— Я не хочу тратить твоё время и давать тебе ложную надежду, извини. Я знаю, зачем ты меня постоянно ими угощаешь, но я считаю, не честно с моей стороны тебе об этом не сказать.

— Я понял, — Никита придвинул шоколадку к Вике ближе. — Это последняя, возьми.

— Спасибо, — закусив губу, девушка закинула её в сумку и села на место, потому что ровно в этот момент прозвенел звонок.

Через пару минут она пожалела, что не сделала этого где-то в другом месте, потому что к концу урока весь класс был в курсе разбитого сердца одного из учеников одиннадцатого А.

— Прости, я не хотела, — прошептала Вика, когда заметила румянец на щеках парня.

— Всё в порядке, — с наигранным спокойствием ответил парень и слегка улыбнулся.

Сжав ручку крепче, Вика заполнила свой бланк с ответами и подписала ФИО одноклассника. Забрав его пустой бланк, она стала его тоже заполнять, подделывая почерк на более неаккуратный и неровный, схожий на тот, которым писал парень.

С окончанием урока, Вика сдала работы и вышла из класса, еще раз обернувшись. Ей хотелось снова взглянуть на Виктора, который с более неряшливым видом пришёл в школу на этот раз в белой толстовке и чёрных штанах, в которых еще больше походил на школьного хулигана-старшеклассника. Но парень что-то записывал в журнал, даже не обращая внимания на выходящую толпу. Внутри Вики что-то сжалось, напоминая о своём существовании.

На физкультуре Вика вышла из спортивного зала, отметившись на уроке. Она стала гулять по коридорам, чувствуя неприятный осадок за поступок утром, а ком непонятной тоски рос внутри, несмотря на то, что Цветаева его старалась игнорировать.

— Мне нужно было сказать тебе всё раньше, как же так… — она корила себя.

Оказалось, что разбивать чьё-то сердце оказалось намного больнее или тяжелее, чем вытерпеть разбитое своё. Ей было обиднее за Никиту, чем за себя саму. С другой стороны, поделись она с подругами случившимся, те бы сразу посоветовали обратить внимание на Никиту. Но Вика устала себя обманывать. Она уже была влюблена, пусть и не взаимно. Только она так никому об этом и не рассказала, храня это в себе, как самый страшный секрет.

Остановившись возле окна, Вика заглянула в него, наблюдая, как тает снег. В последние дни вновь стало теплеть, несмотря на начало декабря, и весь выпавший снег до этого начал оставлять после себя большие и глубокие лужи.

Грязь. Слякоть.

С такой погодой настроение, хочешь не хочешь, начнёт портиться.

Но обернувшись и увидев, как навстречу идёт тот самый парень-хулиган с торчащими в разные стороны чёрными волосами, Вика забыла про всякую тоску, затаив дыхание.

— Виктор… — прошептала она одними губами, понимая, что спрятаться от учителя не успеет.

— Прогуливаем, мелочь пузатая?

Парень коротко улыбнулся и остановился в метре напротив девушки.

— У меня же больничный, последнее занятие, к сожалению, — она слегка погрустнела.

— Не дружишь со спортом?

— Мягко сказано, — губы почему-то мгновенно пересохли, а язык стал прилипать к нёбу.

— Ого, по твоей фигуре не скажешь… — в ответ на искреннее удивление, девушке захотелось съязвить.

— Водичка с лимоном по утрам, не слышал?

— Я слышал, как ты парня сегодня утром отшила. Ах-ах, маленькая разбивательница сердец, не стыдно тебе?

— Стыдно, — прошептала девушка. — Но есть у кого поучится, раз уж на то пошло.

Хорошее настроение вновь улетучилось. Она сделала шаг назад от парня, чья кофта пахнула кондиционером и приятным одеколоном, который навевал мужественностью, и никак не вязался с образом школьного хулигана.

— Тебя за такой вид не ругают на работе?

Виктор пожал плечами и осмотрел свою толстовку. Только сейчас Вика заметила, что слова, написанные на ней слегка несвязанные.

— Что тут написано?

Виктор с ухмылкой приподнял нижний край толстовки и соединил с верхним, получив ясный посыл в направлении на английском.

— Вот же дурачок! — Вика вдруг взъерошила и без того беспорядочные волосы, почувствовав, как ей это нравится.

Она не сразу выпустила свои пальцы из длинных прядей, продолжая их перебирать.

Взгляды их встретились, и на этот раз дышать перестали оба. Вика услышала слабый грудной стон, а после её руку резко убрали из своей головы, чтобы переплести с её пальцами мужские, обхватить второй рукой за талию и притянуть к себе.

В эту минуту никто из них не думал о посторонних, которые могли оказаться в коридоре. Вика смотрела в тёмные глаза, чувствуя, как сердце вот-вот остановится.

— Почему ты, Вика? — спросил парень скорее у себя, нежели чем у девушки, и коснулся своим лбом её лба.

Цветаева робко положила свою руку на мужскую грудь, чтобы отстраниться, но силу так и не приложила, чувствуя, как под пальцами в унисон с её сердцем бьётся сердце парня.

— Виктор, — прошептала она и подняла свой взгляд на парня. Веки того были закрыты, челюсти плотно сжаты, как и губы в прямую линию. Выглядело так, словно он злился, но на самом деле он боролся.

— Прости меня, — прошептал он в губы девушке а после их поцеловал.

Не так скоро, как в больнице, на этот раз чувственно, пробуя на вкус и боясь, что девушка испугается.

Вика выпутала свою вторую руку из горячих пальцев Виктора и обвила мужскую шею двумя руками, принявшись еще более охотно целовать его, пробуждая в нём не только невинные желания.

Первым отстранился парень, внимательно глядя в блестящие и чётко сфокусированные на нём шоколадного цвета глаза.

— Какая же ты удивительная, Вика.

В ответ ему была улыбка и слегка румяные щёки.

— Прости, я не удержалась.

— Не извиняйся, это я должен просить прощения. Мы не должны этого делать, оба будем жалеть, ты это должна понимать.

— Но как быть с моим желанием тебя касаться и… Целовать?

— Я не знаю, — тихо и вновь в губы прошептал Виктор, — мне самому интересно. Но в отличие от тебя я уже взрослый, должен себя контролировать, а вместо этого веду себя как влюблённый мальчишка. Ох, кого ты из меня делаешь, Вика? Будь ты чуточку старше, поцелуем бы не отделалась, — погладив девушку по голове, он мягко улыбнулся и отстранился, получив в ответ искреннее непонимание.

Сердце девушки безудержно отбивало непонятный ритм в груди, которая полностью была наполнена непонятными бабочками…

— В парке ты говорил совсем другое, — Вика опустила голову, пряча в волосах красные щёки.

— И буду говорить до последнего дня, Вика.

— Вместе с тем продолжая целовать, — усмехнулась она. — Хороший расклад, особенно для такого эгоиста, как ты.

— Вика! — крикнул парень, когда девушка резко развернулась и убежала.

Она больше не хотела видеть того, кто даже в самом себе разобраться не может, не то, что в чужих чувствах. За ужином Вика словила на себе заинтересованный взгляд двоюродной сестры, которая сразу же отводила его, стоило их глазам встретиться.

Закончив и с едой и с посудой, Вика направилась в свою комнату, готовясь к следующему школьному дню. Доделав домашнюю работу, в которой она утопала от пучин воспоминаний и странной боли в груди, она потянулась и взялась за телефон, который забыла подзарядить. На него сразу же пришло с десяток сообщений, половина из которых были от Эллы, которая жаловалась, что про неё забыли.