— Ну вот, теперь вы друг друга знаете. И… я не зря пошёл на такое раскрытие тайн. Вы уже поняли, что дальше будете работать с уважаемой Натин, а в дальнейшем не только пользоваться добытыми ею разведданными, но и летать.

Лица у бойцов вытянулись. Только Котовский лишь слегка вздрогнул и усилием воли сохранил свою бравую мину бывалого вояки, который «всё знает» и которому «всё нипочём».

— Да-да! Летать! — заметив изумление, подтвердил полковник. — Ведь только на этом аппарате можно быстро и тайно вас перебрасывать на очень большие расстояния. Туда, где вас совершенно никто не ждёт. Так что будьте готовы и ничему не удивляйтесь. Ведь не зря я в нашей матушке-России авиацию развиваю.

Румата сделал небольшую паузу и продолжил.

— Ясное дело, полетите вы не сразу и далеко не сейчас. Сейчас надо как можно быстрее доставить вашего пленника туда, где его не смогут достать никакие английские части. И, заодно, вас разгрузить. Кстати, вы ещё не в курсе, кого изловили? Да, кого идёте ловить, знали только командиры. Ну а так как вы его таки изловили, скажу: вы изловили Герберта Китченера, генерал-лейтенанта. Того, кто приказал ввести систему концентрационных лагерей для мирного населения, где погибло очень много женщин и детей.

Непроизвольно все скосили глаза на ковёр, из которого были слышны приглушённые проклятия. Лорд таки полностью очухался, осознал своё положение и теперь проклинал тех, кто его пленил, требуя выпустить и «поступать как джентльмен с джентльменами».

— Во! Слышите? Ругается! — ухмыльнулся полковник. — Говорит, чтобы с ним поступали, как поступают джентльмены с джентльменом. Ага. Когда он отдавал приказ воевать с женщинами и детьми, он, почему-то не вспомнил о джентльменстве. Но буры ему напомнят.

Ковёр при его словах слегка подёргался и застыл. Видно лорд осознал тщету своих усилий или просто слегка задохнулся от излишне резких движений и недостатка кислорода.

— Кстати! Размотайте его. — кивнул он в сторону рулона. — А то ещё околеет раньше времени. Он нужен живым.

Котовский кивнул сержанту и тот, взяв ещё бойца, быстро размотал генерала.

Вывалившись на свежий воздух, генерал продышался и тут же попытался начать качать права джентльмена. Но тут от встретился взглядом с Натин. Взгляд же у неё был настолько выразительным, что все слова у него в глотке застряли. Да и видок у неё был тоже… полумистический. Сверкающая диадема, сияющее золотой вышивкой платье, плюс тень полностью скрывшая вторую половину лица, на которой сиял зеленью зрачок. Вот это сияние глаз и наделяло её образ чем-то воистину потусторонним.

Пока Натин взглядом плющила пленника, Румата продолжил объяснения.

— Наша цель с поимкой этого негодяя, — лёгкий кивок в сторону генерала, — сделать так, чтобы, во-первых, на Земле стало чуть меньше «лордов Китченеров», во-вторых, создать прецедент когда за немыслимые зверства, за геноцид, несут ответственность не только непосредственные виновники, но и те, кто отдавал преступные приказы.

— Дополню Румату, — вступила в разговор Натин повернувшись к бойцам. — Вы ещё не знаете, но парламентом буров принято решение, о судилище над этими преступниками. И что эти преступники не будут считаться военнопленными. Их преступления будут рассматриваться как преступления против человечества и человечности.

Лорд, ясное дело, ничего из монолога Натин не понял, но то, что она его взглядом не сверлила, позволило очухаться. Да и промозглый ветер, несущий с моря туман взбодрил. Его всё больше начал колотить озноб. Он что-то начал понимать оглядевшись вокруг. Тем более, что аппарат Натин, что стоял посреди поляны, и освещал её светом из салона, навевал некоторые странные мысли. Правда изрядно сбивало с толку обмундирование бойцов Котовского. Ведь они все были в английской форме. Но тем не менее, беседа, ведущаяся не по-английски давала достаточно пищи для безрадостных умозаключений.

Единственно что его очень сильно напрягало — это «мистическая леди», что только что в нём взглядом «прожигала дырки». То, что у неё зелёным глаза светятся он убедился весьма скоро — Натин продолжала бросать на него злобные взгляды.

— Но не будем задерживаться. Вам ещё много надо пройти сегодня, так что — пленного в багажное отделение и приковать, — Румата бросил взгляд на Натин. Она молча кивнула ему, а после, обернувшись к стоявшим возле Китченера бойцам махнула в сторону своего пепелаца мол, грузите.

— А остальным — выгрузить из самолёта провиант и боеприпас.

— Там в упаковке — горячее блюдо. Так что осторожно! — бросила Натин бойцам. — Наши на Базе расстарались по поводу.

— А…Ковёр как? Грузить? — спросил один из бойцов.

— Грузи! Не пропадать же добру. Бурам подарим. С соответствующей историей.

Пока вытаскивали ящик с провиантом и боеприпасы, загружали Китченера, полковник разложил на ближайшем валуне карту.

— Смотри! — сказал он Котовскому. — Вот здесь сейчас англичане. Вот здесь, здесь и здесь — наши. Наступают они сюда. Англичане пока не знают, что у них умыкнули целого генерала и думаю, что до утра не узнают. Так что тебе, уже налегке, пробираться сюда. И форму смените. Эта английская уже не пригодится.

— А… — открыл было рот Котовский, но Румата, предугадав его вопрос ответил.

— Переодевайтесь прямо сейчас. Да, я понимаю, форму жалко. Так что грузите её на самолёт. Мы доставим на склад.

— Ясненько! — удовлетворённо крякнул Котовский но тут же спохватился. — Как я понимаю, нас там встречать будут?

Он ткнул в карту.

— Да. Там о вас предупреждены. Будут встречать. НО всё равно — поосторожней. Утром англичане будут зело злы.

— Да уж! Такого упыря поймали! Хе! А, если не секрет — зачем вы сказали бойцам не говорить кого ловим?

Румата оскалился.

— Да, было опасение у некоторых, что если бойцы узнают, кто им в руки попал, то до суда он не доживёт — вы его по дороге где-нибудь прикопаете. Или доставите в таком виде, что его долго придётся приводить в приличный вид.

Котовский усмехнулся. Раскрыл, было, рот, чтобы возразить, но тут же получил подтверждение по опасениям. Со стороны самолётика послышались возмущённые английские речи. Лорд что-то требовал. Но эти речи были прерваны самым элементарным образом — ему просто дали в зубы.

— Но-но! Полегче там! — тут же вскинулся Румата. — Не портье мне его товарный вид! Мне его ещё бурам сдавать!

— Товарный вид?! Это как?!!

— Ну… чтобы не слишком помятый и побитый.

— А так мы его всего-то слегка… Можем ещё!

— Не надо! Пакуйте!

— А я бы добавила! — послышался злобный голосок Натин. — И за замученных детей, и вообще за… подлость.

— Он чего-то там в твой адрес вякнул? — спросил на санскрите Румата.

— Ты правильно понял. — подтвердила его догадки прогрессорша на том же языке. — Я за подобное в Лондоне таких же «джентльменов» в грязи валяла.

— Ничего. Он уже допрыгался. Буры его в грязи валять не намерены. Но осиновый кол, персонально для него, уже заготовили.

Натин бросила оценивающий взгляд на притихшего генерала и поёжилась.

— Что-то не так? — спросил Котовский, когда полковник снова обернулся к нему.

— Да так… У принцессы Натин особые счёты к таким вот… хмырям. Она в своё время целый замок в Италии вырезала. Местных баб из сексуального рабства освобождала.

— Ух-ты! — чуть не подпрыгнул Котовский. — Вот это да! Чего я не знал… Ну тогда действительно… для таких ж-жентльменов осиновый кол в зад — самое то.

— Ты понял, что мы говорили? — слегка удивился Румата, но потом спохватился. — Ах да! Транслятор! Я же тебе давал транслятор, а там этот язык тоже есть.

— Это наш язык. — добавил он на невысказанный Котовским вопрос.

— Тащполковник! Не поместится! — услышали они от самолётика доклад сержанта.

— Кто не поместится?!

— Да форма эта… англицкая.

Полковник на секунду задумался.

— Да и хер[11] с ней! Что поместится, то помещайте. А остальное бросайте здесь. Чую, что она уже нам здесь не понадобится.