Я нервно хихикнула от смущения, принимая неожиданный дар. Дуры девки, но добрые, хоть и потаскухи. И когда только прослышали про моё выдворение?

Аглая кивнула на прощание и, уже уходя, бросила через плечо:

— А если порешить Лордина решишься, то мы наудачу за тебя кулаки держать будем.

Да уж, не только мне успел насолить мой любимый. Не одна я о его безвременной кончине мечтаю. Да, и за что его любить, коли он человеческую жизнь меньше пыли под ногами ценит. Лишь за косой взгляд готов горло перерезать, и тут же забыть об убиенном, словно его и не было никогда. Я глухо выдохнула, справляясь с приливом ненависти, смешанной со странной, почти болезненной любовью. Объяснить это дикое чувство я даже не пыталась никогда. Забыть его мечтала. Но вряд ли это получится, пока он жив. Не знала также, смогу ли забыть, когда его не станет. Но я буду стараться, очень буду.

Трактир покидала через заднюю дверь, честно считая, что со всеми уже попрощалась. Ждать до рассвета не хотела. Ночь была тёплой, луна светила ярко и тени меня не пугали, ведь я уже долгое время сама была этой тенью. Ждан меня удивил во второй раз, перехватив у самого порога. Я даже забеспокоилась, как бы из-за таких чудес дождю не случиться. Старик воровато поплевал мне на макушку, то ли благословляя ну совсем по-отцовски. Видать, в роль вошёл. То ли от сглаза заговаривая, как престарелый знахарь Фрай, что жил у городских ворот. После чего, Ждан неуверенно натянул мне на оплеванную голову свою старую шапку, похожую на грязный котелок, нестерпимо воняющую чесноком.

— На удачу, ну и от холода сгодится, — рассеяно проворчал старик, явно сам себе удивляясь. Я застыла истуканом, забыв стянуть вонючий головной убор. А толстяк тем временем сунул мне в руки заплечный мешок, тяжёлый на вид, и глухо пояснил:

— Перекус на первое время. На дне пара серебрушек в узелке и склянка с лечебной мазью от знахаря. Старикан сказал, что от всех болей лекарство помогает, и даже мёртвого из могилы поднять может. Врёт, поди. Но выбрасывать не торопись, может, что и залечит.

Я перестала гадать, что случилось с моим хозяином. Выглядит, словно головой ударился, а подлечиться позабыл. Знала бы, про такой припадок доброты, ещё раньше в дорогу собралась. Или он обрадовался, что додумался от меня избавиться, наконец. Не раз ведь ворчал, что я своими чудными зенками его гостей пугаю и засиживаться за выпивкой долго не даю. Как бы там ни было, но его пухлую руку я на прощание искренне пожала. За такой приступ неслыханной щедрости и поблагодарить от души не жалко. Уже успела шагнуть в темноту, как расслышала его тихое напутствие:

— Коли Лордина убить удастся, вертайся. Я тебе за такое доброе дело злотником одарю.

— За что ты его так ненавидишь? — спросила не оборачиваясь. — Я думала, сильнее моей ненависти не сыскать.

— Он сына моего единственного со двора свёл. Сманил лёгкой жизнью в столице. Ушёл сын и как в пропасть канул. Не стало у меня наследника. Лордина твоего многие ненавидят, но боятся очень. Я так и не решился спросить, что с сыном стало. Даже ни разу в его звериные глаза не глянул. Ты одна его не боишься. Может и правда, с драконами в родстве. Если бы они существовали, я бы тебе поверил.

— Правда, — еле слышно хмыкнула я, не заботясь о том, услышал ли меня старый Ждан. А про себя прибавив:

— Я его не боюсь. Это ему бояться меня следует. Ведь я, одна из немногих, ведаю о нём много больше, чем он хочет показать. Лордин из рода полуночных котов ещё в ранней юности украл моё сердце, навсегда лишив душу покоя.

Пусть говорят, что заклинатели такая же легенда, как и драконы, я-то знала, что они существуют. Не случайно их, способных подчинять своей воле опасных хищников, прозывали котами. И пусть у Лордина девять жизней, как он бахвалился порой, только вряд ли он сможет долго их листать, лишившись головы. А лживое сердце убийцы я оставлю себе на память, как воспоминание о первой и, может быть, единственной моей любви. Ведь если верить старым дневникам, драконы любят лишь однажды и остаются с этим чувством навсегда. А я точно знала, что во мне течёт кровь драконов и древних королей. С моей смертью их род оборвётся. Но я пока ещё не умерла, и надеюсь, что в ближайшее время покидать этот мир не придётся.

2. Начало пути.

Дорога потянулась к моим ногам, словно только и ждала, когда я соберусь приласкать её здоровенными мужскими сапогами, упрямо выбивающими пыль из серой ленты, убегающей в неведомую и скорее всего опасную даль. Как жаль, что я не могла помахать рукой опостылевшему городишке, так же скоро, как я это сделала надоевшему до оскомины трактиру под звучным названием «Драконье логово». Всегда ухмылялась, читая перекошенную вывеску с кривыми буквами. Сам Ждан даже в драконов не верил, но своё питейное заведение горделиво их домом назвал. Припомнилось, как ехидно ухмылялся Лордин, оставляя меня здесь год назад.

— Тебе ли жаловаться, Вернушка, — пропел он тогда, насмешливо кривя ярко алые, словно окровавленные, губы. — Не ты ли себя родственницей драконов величаешь? Я всего лишь доставил тебя в родное гнездо. Вон же красным по белому написано о том, что это именно драконьи хоромы. В них, правда, людишки проживают, ну так и ты далеко не дракониха, так что нечего нос воротить. А то, что я с хозяина за тебя деньгу стребовал, извиняй — дорожные издержки, знаешь ли. За благополучную доставку твоего неказистого тельца в безопасное место тоже платить нужно. Тебе ведь известно, что благотворительностью я принципиально не занимаюсь.

Ох, как мне тогда хотелось вонзить ему кинжал в хохочущий зелёный глаз. Но оружия у меня припасено ещё не было, да и сил после тяжёлой дороги не осталось. Пришлось ограничиться обещанием:

— Я убью тебя! Ты мне веришь?

Он вдруг перестал смеяться и совершенно серьёзно кивнул:

— Верю, любимая.

После чего резко вскочил на белогривую лошадь и умчался так быстро, словно за ним гнались настоящие упыри, а не посылала вслед проклятья низкорослая, худосочная девчонка, полыхая чёрным, убийственным взглядом.

Чтобы покинуть город, мне пришлось тащиться к городским воротам, ибо в лазанье по крепостным стенам я не видела никакого смысла. К тому же, необходимо было время, чтобы определиться с направлением. Вряд ли следовало поворачивать на запад — в больших городах мне точно никто не обрадуется, да и счастье меня там наверняка не ждёт, ведь уже успела проверить. Можно было бы конечно свернуть в сторону Западных лесов. Поговаривают, что там схоронились последние маги нашего мира. Но лес меня пугал: он казался загадочным и непостижимым. На юг к океану тоже идти не хотелось. Не думаю, что морские разбойники сильно отличаются от наших местных громил. Но я всё же предпочла отказаться от проверки. К тому же, большую воду совсем не жаловала, стараясь твёрдо стоять ногами на земле. На востоке расселились бывшие кочевники. Их шумных и разговорчивых торговцев я часто встречала в Странполе. Возможно, мне следует попробовать прижиться у давних врагов нашего государства, которые когда-то чуть не поработили древние королевства. Только объединение земель, да союз с драконами помогли утихомирить дикие племена. Теперь степняки о войнах не помышляют. Ведут размеренную, благочестивую жизнь и страстно увлекаются торговлей. Правда, коней и девушек изредка крадут, невинно объясняя это традицией. Ну, меня красть не нужно, я и сама к ним приду. Главное, чтобы было, где устроиться. В деревушках никогда прежде жить не доводилось. Но так нужно же в этой жизни всего помаленьку попробовать. В трактире ведь тоже не рождалась, и всё же невольно прижилась. Захочешь выжить, ещё и не такому научишься! Эту поговорку городских бродяг я быстро выучила, после того как оказалась на улице. И, по правде сказать, если бы Лордин меня тогда не подобрал, возможно, путь моей жизни оказался бы очень коротким.