Ветка Ветрова

Аннотация:

Некогда созданный драконами мир был чуть не разрушен людьми, не пожелавшими более жить в тени своих хозяев. Овладевшие магией повстанцы немного увлеклись и перебили не только драконов, а едва ли не друг друга. К счастью, с исчезновением хозяев мира магическая энергия вдруг ослабла, сделав магов беспомощными, неспособными удержать власть в своих руках, хотя им по-прежнему очень хотелось властвовать. Через триста лет о драконах упоминали лишь как о легенде, а у власти укрепились учёные-мудрецы, заменив магию достижениями науки. Зачем государственным мужам и их противникам, притаившимся в лесах, потребовалась юная бродяжка, воровка и лгунья-предсказательница? Почему нелюди, являющиеся изгоями в своём мире, самоотверженно пытаются её спасти, даже ценой собственной жизни? И, наконец, куда подевались драконы за столь короткий по их меркам срок? Ответы на эти вопросы желающие смогут отыскать в романе "Драконов больше нет".

Часть 1. Дорога. Северные Горы.

1. Трактирная служанка.

Хорошо, что больше не сжигают на кострах. Меня бы обязательно сожгли, если не как ведьму-шарлатанку, то, как воровку-бродяжку или же лгунью-предсказательницу. Да мало ли за что могли пристроить моё худосочное тельце на костёр благочестивые граждане великого объединённого государства, возрождённого лет триста тому назад моим же собственным хитроумным предком. Если верить семейным преданиям, тот дядечка был великим умником. Поговаривают, что ему удалось спасти род людской от самоуничтожения, чуть ли не добровольно гибнущий из-за избытка накопившейся в душах ненависти. Жаль, я точно не в него пошла. Не хочу особо хвастаться, но причин для встречи с благородным палачом у меня предостаточно. И если от костров люди отказались после известного примирения с драконами, то секиру и верёвку для таких неприкаянных бедолаг, как я, ещё никто не отменял. Впрочем, живи я в то беспокойное время, меня бы сожгли всего лишь за принадлежность к драконьему роду. Теперь же, к счастью, на это никто не обращает внимания, ведь драконов больше нет. Во всяком случае, о них никто не слышал с тех пор, как внучка последнего из драконьих вождей соединила свою жизнь и кровь с избранным людьми предводителем.

Честно говоря, за триста лет много воды утекло. Мир изменился настолько, что вряд ли мои благородные магические предки порадовались бы делу рук своих. Исчезновение драконов, конечно, скорее порадовало. Уж слишком существа эти были шумными, большими и беспокойными, как мне кажется. Того и гляди, что какая-нибудь подобная птаха тебе на голову огоньком плюнет. Вряд ли после этого достаточно будет только платочком утереться. Одна надежда на пробегающего по счастливой случайности мимо мага. Ах, да! Я и забыла, что маги больше не бегают. Не до бега им нынче — вырождаются. Возможно, это связано с исчезновением драконов, которые ушли из нашего мира безвозвратно и унесли с собой истинную магию. У нас же остались лишь травники, знахари, да древние старички-склеротики, позабывшие не только заклинания, но даже свои имена. Вместо магии у нас завелась наука. Сказывают, как раз с лёгкой руки моего умника деда-предводителя эта зараза распространилась в мире. Не зря говорят, что горе от ума случается. Теперь люди больше в чудеса не верят. Не верят они ни в драконов, ни в принцесс, ни в волшебников, насмешливо величая их сказками. И мне естественно тоже не верят, когда я, тяпнув стопку-другую горькой настойки, пытаюсь убедить всех встречных, что я самая настоящая принцесса и есть, может быть последняя в их мире, считай раритет. А когда добавляю о том, что нахожусь в родстве не только с древними королями, а ещё и с драконами, мне тут же советуют пойти проспаться, а коли не поможет, то обратиться к знахарю, чай излечит от слабости головы. Спать я, конечно, отправляюсь. Что толку препираться без смысла и слушать обидное хихиканье. А вот в лечении точно не нуждаюсь. Я много чего не знаю: каков избрать путь, подарит ли судьба мне хотя бы один миг счастья, и проснусь ли я завтра, встану ли, или останусь лежать в канаве с перерезанным горлом. В одном только уверена — дневники моей прапра какой-то там бабки не врут. Это единственное, что досталось мне в наследство от моих безвременно сгинувших родителей, бывших при жизни учёными мудрецами.

— Верна! Где тебя носит лахудра лупатая?! Опять о сказках размечталась? А плошки кто за тебя драить станет? Я, что ли? И пол подмети, а то я его тобой вымою, тля подзаборная!

Хозяин Ждан, как обычно, слов не выбирает. Иногда мне кажется, что у него во рту помои. Так после его речей попахивает и на душе муторно становится, будто что несвежее за обедом проглотила. Впрочем, я к его хамству давно привыкла. Знаю ведь, не со зла он горлопанит, а просто по-другому не умеет разговаривать, академий не кончал, культуре не обучен. Да, у нас в Странполе почти все такие. В приграничном городишке одни изгои собрались. Учёная знать в столице, али в больших городах проживает. Им на задворках государства делать нечего. Лет сто назад здесь ещё и воины селились, дабы кордоны государства от диких степных племён охранять. Только с тех пор как степняки осели в деревушках, воинственности в них поубавилось. Теперь они к нам в Странполе лишь на торжище заглядывают, свои тыквы сахарные для обмена возят, да краденое у местных воров скупают. Так что вояки к нам раз в полгода заглядывают, да и то чисто для порядка, ну, типа, себя показать, на местных поглазеть. Глазеют и показывают они обычно по трактирам, да борделям, которых у нас не меньше, чем в самой столице. Наши заведения, конечно, красотой и чистотой не блещут, зато дешёвые и для всех доступные. Таким образом, своих собственных войск у нас не имеется, если не считать вечно пьяных стражников, сидящих возле сломанных ворот и похожих скорее на грабителей, чем на охранников. Именно поэтому стекаются к нам ловкие людишки, зная, что столичным стражам их здесь не сыскать. Местные ни в жизнь не выдадут. Я и сама по этой причине тут прижилась, год назад сверкнув из родного города босыми грязными пятками. Не любят в Вечном городе — столице нашей, бродяг и воров. Любой благочестивый горожанин посчитает за честь затравить такого бедолагу собаками, и мало кто одолеет искушение развлечься, да ещё за это от правителя благодарность получить. А если повезёт и собаки до смерти не загрызут, то рискуешь попасть в лапы учёных, от которых живым ещё никто не уходил. Уж тогда взмолишься, чтобы тебя отдали милостивому палачу. В общем, мне сильно повезло вовремя убраться из столицы в тихое местечко. Не зря меня здесь прозывают Верна Счастливица, хотя от моего счастья мне порой очень удавиться хочется. Только, видать, жажда жизни во мне сильнее. С петлёй познакомиться ещё всегда успею. Всё ведь познаётся в сравнении. У меня хоть крыша над головой имеется, да горячая похлёбка на обед. Другим и этого не дано. К тому же, слова старухи Синильи о том, что мой путь меня ещё отыщет, если верить не перестану, из головы не идут. А так как делать мне больше нечего, то верить приходится. Вот и надеюсь изо всех сил, скребя деревянные лавки и столы в придорожном трактире крикливого Ждана.

Сегодня выдался спокойный вечер. Залётных гостей не было, а местные забулдыги, скоро пропив всю медь, к вечеру расползлись по своим вонючим хижинам. Продажные девки, скучая, грызли семечки у окошек, выглядывая долгожданных клиентов, да надо мною привычно насмехаясь.

— Верна, и не надоело тебе грязь в этом хлеву мести? Ещё молодая ведь. Сажу с рожи вытри, так может, кто и позарится. Много за тебя не дадут, уж больно костлява, но всё лучше, чем полы намывать, да объедки вместе со свиньями трескать.