– Прощай, – сказала тихо и равнодушно. – Лёгкого ветра твоей душе.

Вспомнилось, как Лордин принёс крошечную кошечку в комнатку третьеразрядного борделя, где устроил мне тайное временное жильё. Убираться за потаскухами было брезгливо, но есть хотелось и желательно каждый день. На улицу я в то время без лишней надобности не высовывалась, едва избежав «застенок» учёных. Даже теперь не знаю: та облава на бродяг, из которой Лордин меня вытащил, была плановая, или стражи искали персонально меня, как уверяли некоторые сомнительные предсказатели из-за «черты».

– Вернушка, у меня для тебя подарочек есть, – шепнул кот мне на ушко, прикрыв дверь комнатушки. Я своего спасителя тогда боялась до дрожи в коленках. Но когда он ко мне прикасался, даже если мельком, всегда обмирала, не в силах усмирить трепещущее глупое сердце. Ответить тоже не могла. Испугано немела с ним рядом, и лишь таращилась будто корова, бессмысленно и обречённо. Правда, его обаянию сопротивляться было очень трудно. Знающие люди говорили, что коты обладают врождённой любовной магией. Скорее всего, это было правдой. Не помню, чтобы кто-то мог устоять перед улыбкой Лорда, чем он, естественно, беззастенчиво пользовался, жестоко разбивая девичьи сердца одно за другим. Искусный соблазнитель на утро, обычно, напрочь забывал о своей очередной жертве, поэтому и имён у бедняжек никогда не спрашивал, всех поголовно обзывая «солнышками». Лишь ко мне относился иначе. Опекал почему-то, не позволяя обижать ни другим, ни самому себе. То, что он меня выделял и даже имя выучил, рождало в неокрепшей юной девичьей душе хрупкие смутные надежды, бессмысленные, сладкие мечтания. Когда услышала про подарок, даже голова закружилась. Подарков Лордин обычно никому никогда не делал. Он же с таинственным видом распахнул на груди подбитый белым мехом короткий чёрный плащ, вынув из нагрудного кармана крошечный пушистый комочек, громко сопящий во сне.

– Что это за соня такая! – восторженно ахнула я, забывая о своём смущении.

– Такая же сиротка, как и ты, – мурлыкнул в ответ заклинатель, вручая мне, похожую на уголёк крошку. – Отогреете друг дружку. Береги её, Верна. Сумеречных котов в нашем мире осталось мало. Стражи их любят не меньше, чем бродяг, и отлавливают так же беспощадно, уверенные в их магической силе.

– Да, она ещё и волшебная, – с сомнением хихикнула я.

– В каждой сказке есть намёк на правду, – загадочно улыбнулся он, оставляя меня с моей новой подругой по несчастью.

Соня росла быстро, была удивительно ласковой и послушной. Очень скоро она подросла настолько, что я могла бы при желании на ней прокатиться, словно на пони. Имечко ей подходило чрезвычайно – кошечка очень любила поспать. Днём она обычно только это и делала, а вот ночью исчезала, растворяясь в воздухе с приходом вечерних сумерек. Лордин навещал нас, каждый раз обучая малышку разным кошачьим премудростям. Мне забавно было наблюдать их общение. Обычно они, молча, глядели друг другу в глаза, изредка издавая мелодичные мурлыкающие звуки, а порой даже тихо рыча друг на друга. Меня поражало это умение заклинателей понимать язык различных живых существ. Как-то, набравшись смелости, я спросила его о повреждённом ухе, предположив, что это последствие воспитания не столь благодушной кошки, как Соня.

– Да, это кошка, – согласно кивнул заклинатель, после, нахмурившись, глубоко вздохнул. – Особенная кошка. Она никому и никогда не покорялась. Только однажды изменила себе, что и погубило её. Вот оставила когда-то на память мне эту отметину. Глупыми были тогда котятами, дрались без устали. Зато теперь меня ни с кем не удастся перепутать. Жаль только, что и стражам известна эта примета.

Больше я расспрашивать не решилась, ощутив, как не желает он вспоминать своё прошлое. Поторопилась перевести разговор на его прилежную ученицу.

– Она тебя слушается, – благоговейно заметила я, когда Соня лениво выполнила очередное учебное задание Лордина. Она никогда не ошибалась. Например, могла легко и быстро отыскать нужного человека, или припрятанную вещь. Думаю, по приказу она могла и убить. Но на моей памяти этого не случалось.

– Слушаться-то слушается, – недовольно ворчал кот. – Только любит она тебя. И убить, если понадобится, не сможет.

– За что же меня убивать? – таращилась я недоумённо. – Разве ты этого хочешь?

– Жизнь – штука сложная, малыш, и непредсказуемая. Никто не знает, что случится завтра. Возможно, ты ещё и сама захочешь всадить мне нож в спину.

Я думала, он шутит. Но его глаза глядели пытливо, без тени улыбки, отчего холодок беспричинного беспокойства начинал щекотать спину между лопаток. Я решительно кивала головой, отказываясь верить в то, что можно захотеть убить того, кого любишь. А я любила Лордина, хотя и не хотела в этом признаваться, но сияющие при его появлении глаза выдавали меня с головой. Любить вора, убийцу и отверженного правящим обществом заклинателя было глупо, даже, наверное, стыдно, но сердцу приказать не удавалось. Оно без спросу пыталось выпрыгнуть из груди навстречу его кошачьим глазам.

Заклинатель был мудр не по годам. Возненавидеть любимого оказалось очень легко. Вот только разлюбить и забыть было невозможно. Забавно, подумалось с ухмылкой, не прошло и пары лет, как я уже размышляю о способах избавления нашего мира от моего любимого. А ранее ведь и помыслить о том, чтобы нанести ему какой-либо вред, не могла. Прервал мою задумчивость Смарт громким протяжным выдохом:

– Фух! Ну и ленивая же ты, Верна. Я вот почти запарился твою подружку хоронить.

– Ага, состою из одних достоинств, – насмешливо хмыкнула я, наблюдая, как он водружает на Сонину могилу последний камень.

Горы возникли передо мной внезапно. Вот так сразу, без предупреждения. Только что уныло топала следом за своим неутомимым спутником, уже уверенная, что эта каменная долина не закончится никогда, и вдруг увидела впереди верхушки исполинских призраков, укутанные в серую дымку. Они громоздились один за другим, выстраиваясь в причудливый ряд на фоне бездонного неба, и, казалось, нет им конца. Я даже остановилась и глаза руками протёрла, надеясь, что видение рассеется. Далёкие бесформенные великаны даже не думали исчезать. Очень захотелось быстрее поглядеть на это чудо вблизи. Я отмерла и, забыв об усталости, ускорила шаг. Смарт вытаращил глаза, наблюдая, как я бодрой трусцой пробегаю мимо, словно до этого неделю на перине валялась.

– Откуда вдруг такой энтузиазм проклюнулся? Куда вдруг разогналась? – хохотнув, крикнул он мне в спину.

– Горы! – не оглядываясь, пропыхтела я. А потом ещё и протянула, чуть завывающе от избытка чувств: – Красииивые!

– Горы, как горы, – пожал плечами бесчувственный Смарт, вовсе не разделяя моего восторга. – Сплошные камни и больше ничего. А ты, вообще-то зря надрываешься. Их близость обманчива. Не уверен, что к ночи до них добраться успеем.

Я разочаровано приостановилась. Стало обидно из-за такой несправедливости: глаз-то видит, да зуб неймёт. А я ведь уже предвкушала, как прикоснусь к холодным серым стенам гигантов, ощутив себя мелкой песчинкой – всего лишь одной из многих, крошечной частичкой воплощённой в них вечности. Конечно, Смарт был прав, я быстро выдохлась и про горы мечтать перестала. Мысли об отдыхе и еде скоро вытеснили из меня всю романтику. В какой-то момент уже готова была упасть просто на каменистую землю – сил больше не было. Даже двужильный бродяга притих, задумавшись о чём-то своём, скорее всего не особенно весёлом. Моё неизбежное падение предупредил его удивлённый возглас. В чем-чем, а в наблюдательности парню точно не откажешь.

– А это что за хоромы такие?! Кажись, нам сегодня везёт.

Тут я шлёпнулась задницей на ближайший камень и завертела взлохмаченной головой. Слева от тропы, по которой мы брели уже не первый час, в отдалении обнаружилась кособокая избушка, ловко спрятавшаяся в непривычно густом здесь кустарнике. Это ярко-зелёное пятно в царстве серых камней умилило до слёз.

– Тут что, ещё и живут?! – моё сомнение было закономерным. Местность выглядела так дико и неприветливо, что подозревать в доступной близости человеческое жильё казалось очень странно, а тем более его тут же и обнаружить.