Беру с полки фотографию в рамке. На ней мы с Аринкой в нашей любимой кофейне – Аринка делает селфи, я салютую кофейной кружкой. Ставлю фотку на место.

– «Называл какие-то имена, я знать не знаю этих парней…»

Провожу пальцем по короткому ряду книг. Пара учебников, книжка в духе «добейся-успеха-как-брать-от-жизни-по-максимуму», модная нынче «Девушка в поезде», которую Аринка так и не дочитала.

– «Мы ругались весь вечер, в итоге я просто развернулась и ушла. В кино так и не попали. Как меня достало это все…»

На край одной из вертикальных стенок полки Аринка навешала всякую хрень. Ленточки от букетов, которые ей дарили, нелепый массивный амулет на толстом шнурке, который она зачем-то купила эзотерической лавке, длинные бусы из рябины («на удачу», – говорила она). Я перебираю висюлки.

– «Он пошел за мной, шел и кричал что-то на всю улицу, как пьяный. Я чуть ли не бежала, чтоб отделаться от него…»

Среди лент и бус нахожу тоненькую цепочку. На ней висит миниатюрный ключ. Вряд ли им что-то можно открыть, скорее, это просто подвеска в виде ключа, но кто знает…

– «Догнал возле подъезда, начал извиняться, но я вырвалась и убежала…»

Я осторожно снимаю цепочку с ключиком, и прячу в карман.

Это я расставляю ловушки.

Неужели мы с Аринкой были бы такими дурочками, чтобы писать в смсках что-то важное? Неизвестно, кому в руки попадет твой телефон. Я вот и в ста вариантах не назвала бы Дашку.

– «Не хочу его больше видеть…»

Я знаю, что на этом аринкин монолог заканчивается. Дальше я пишу ей, что скоро позвоню. Потом идут фотки лекций, расписание и другая ерунда. Дашка, пробежав глазами переписку, вынуждена вернуть мне телефон. Я замечаю, что она делает это с сожалением. Убираю телефон в карман и сажусь на свое место.

– Когда это было? – спрашивает Дашка. По-моему, она потрясена.

– Кажется, в прошлые выходные, – отвечаю.

– Нам надо поговорить с Максом, – взволнованно произносит Дима, а я смотрю на него с удивлением. Какое ему вообще дело до Аринки? Появился, как черт из табакерки, внезапный «друг семьи».

– Может, я поеду к его дому? Вы знаете, где он живет?

Дашка отрицательно качает головой и смотрит на меня.

– Где-то в «старом городе», – пожимаю я плечами. – Но точного адреса я не знаю.

– Что-то ты вообще ничего не знаешь, – с откровенной неприязнью говорит Света. – А вроде, считаешься лучшей подружкой.

Мне хочется по-детски передразнить ее и обозвать коровой. От этой мысли становится смешно. Только расхохотаться сейчас не хватало.

– Ну, раз я такая бесполезная, не оправдала ваших ожиданий, то пойду, – язвительно отвечаю я. То, ради чего пришла, сделано, незачем дальше терпеть этих людей. Дашка еще может пригодиться в будущем, если я хочу быть в курсе событий, да и то, обойдусь как-нибудь. Так что оревуар, чао, персики, плевать я на вас всех хотела и на ваше мнение обо мне. Я не обязана ни с кем меряться горем.

– Не обижайся, – примирительно говорит Дашка. – Мы тут все не в себе от этого кошмара, можем ляпнуть, не подумав.

– Мы тут еще кое-что обнаружили, – встревает Дима и многозначительно смотрит на Дашку. Та переводит взгляд с меня на него и обратно.

– Да… – бормочет она, явно нервничая. Затем, будто собравшись с духом, она говорит, пытливо заглядывая мне в лицо:

– Где Аришкин дневник?

Я недоуменно хмурю брови.

– Не знаю. Понятия не имею, где она его хранит.

– Ну то, что она вела дневник-то ты хотя бы знаешь? – саркастически спрашивает Света.

– Кончено, – в тон ей отвечаю я. – Я сама подарила ей этот блокнот, еще в начале сентября, и она сказала, что будет вести в нем дневник.

Фиолетовая обложка, золотая рыбка посередине. Я шутила, что она напоминает мне Аринку.

– Он исчез, – заявляет Даша. – Я сегодня все перерыла, хотела понять, что случилось с Аришкой, просмотрела все ящики, тумбочку – ничего. Никаких записок, ежедневника, ничего, что могло бы объяснить этот… этот ужас.

Дашка не говорит «поступок», она не верит, что Аринка сделала это сама.

– Странно, – я едва нахожу, что ответить. Действительно, странно. Как в старом триллере – куда пропал дневник Лоры Палмер? Но серьезно, куда он мог деться?

– Так она не говорила, где хранит его?

– Нет.

Я пожимаю плечами, и повторяю, что это очень странно.

Дашка вздыхает, как будто еще одна ее надежда разбилась вдребезги.

– Надо поговорить с этим Максом! – бормочет Дима. Я смотрю на время и говорю, что мне пора, никто не возражает.

– Позвоню еще, – говорит Дашка.

Не сомневаюсь.

– Давай я тебя подвезу! – неожиданно вставляет Дима. Я пытаюсь отнекиваться, но от удивления не могу придумать весомых аргументов. Он добавляет, обращаясь к Дашке:

– А потом доеду до старого города, спрошу там одного знакомого, может, он знает Макса.

Она кивает. Втроем идем гуськом до входной двери, от запаха ладана и тающего воска меня начинает мутить. По дороге я больше не вижу Аринкиной мамы, и очень радуюсь этому.

***

Выяснилось, что у рыжего старенькая серая «шкода», в салон которой он гордо меня посадил, по-джентельменски распахнув переднюю дверь.

В машине ужасно холодно, я оставляю капюшон на голове, к тому же, так я чувствую себя защищенной, как в шлеме. Однако Дима, сев за руль, намерен вести беседу.

– А что ты сама думаешь про Макса? Как у него, кстати, фамилия?

Стаскиваю капюшон, так как через меховую стену поддерживать диалог не очень-то удобно. Смотрю на рыжего, а он с улыбкой – на меня. Почему его так сильно интересует Аринка и все, что с ней связано?

– Назаров, – отвечаю, игнорируя первый вопрос. Отношения с Аринкиным парнем у нас не заладились с самого начала. Он хотел, чтоб Аринка принадлежала ему безраздельно, или уж как минимум, чтобы он, ее молодой человек, был для нее первым. Но Аринка всегда ставила меня на первое место. Макс ревновал ее и без повода, а уж когда повод был налицо – то попросту превращался в зверя. Я, к его сожалению, родилась без яиц, и мне нельзя было набить морду и отвадить от Аринки, как навязчивого поклонника. И думаю, что от возможности навешать мне хороших люлей его останавливал скорее страх перед последствиями, чем какие-то жизненные принципы.

Но я не собираюсь посвящать Диму в подробности наших взаимоотношений, даже если речь идет о Максе. Пусть сам выясняет, раз так нравится играть в детектива.

– Аринка никогда о тебе не рассказывала, – говорю я, предупреждая очередной вопрос о Максе, Аринке или мне. – Ты давно знаком с их семьей?

Если честно, мне по барабану, просто не хочу всю дорогу до дома врать и выкручиваться.

Мне кажется, он немного смущен или расстроен. Из-за вопроса?

– Наши семьи соседи по даче, и Дашу с Аринкой я знаю вот с таких лет, – он чертит рукой на уровне переключателя. – Раньше они каждое лето там жили, и мы все время вместе играли. Аринка была та еще фантазерка, чего только не придумывала. Больше всего любила играть в принцессу: она, разумеется, принцесса, я – рыцарь, который ее спасает, а Дашка – дракон.

Он смеется, и я тоже невольно прыскаю. Бедная Дашка. Ей, разумеется, тоже хотелось быть принцессой, но рядом с Аринкой у нее не было шансов.

– Она правда про меня никогда не рассказывала? – смущенно спрашивает он. – Мы Суханкины. Наши родители несколько раз Новый год вместе отмечали, да и мы детьми к друг другу на дни рождения ходили… Как подросли, конечно, меньше стали общаться…

Извини, Дима Суханкин, но Аринка не воспоминала о тебе от слова «вообще».

Я качаю головой, он вздыхает.

– Как думаешь, почему она это сделала? – спрашивает он, а я жалею, что не увела его вопросами в дебри воспоминаний.

– Не знаю, сама в шоке.

– То есть, никаких причин у нее не было?

– Ну, видимо какая-то была, раз она решилась на такое. Но у меня ни малейшего…

Он не дает мне договорить.

– Может, проблемы с учебой?

– Нет, точно не из-за учебы.