– Прямо все? – переспросила Офелия. Ее губы дрожали, на глаза навернулись слезы, она была не в силах поверить в реальность происходящего.
– Да, – шепнул Торн. Им обоим казалось, если скажут погромче, то момент испортится.
Что стоит испытывать в такой ситуации? Благодарность? Радость? Удивление?
Нет. У них украли то, что по праву принадлежало им, а потому единственное чувство, обуявшее Офелию и Торна – чувство гордости друг за друга. Несмотря на все, что с ними случилось, несмотря на разные миры, они нашли путь сюда. И было еще кое-что: ощущение, будто после слов Торна любовь стала сильнее.
Торн обхватил Офелию за талию и привлек к себе непростительно близко, Офелия вздохнула и не уследила, как оказалась в плену его губ. Он опять поцеловал ее внезапно, но в отличие от поцелуя в интендантстве этот оказался нежным и мягким, Торн не ставил себе цель испытать как можно больше. Офелия чувствовала привкус тоски на губах, словно все их потерянные дни вместе напомнили о себе. Тепло от общества Торна разливалось по Офелии стремительно, под тканью пальто становилось жарковато. Ее руки бежали по его мундиру вверх, пока не коснулись теплой шеи. Офелия привстала на носочки и ощутила сильный дискомфорт от затекшей шеи, как вдруг Торн сцепил руки у нее за спиной. Вмиг Офелия оказалась на одном с ним уровне, исследуя пальцами пряди коротких волос.
Поцелуй терял свою робость за жадными касаниями, но прервался раньше. Офелия шумно выдохнула в губы Торну, отодвигаясь. На щеках играл легкий румянец, губы чуть опухли, но в глазах застыло лишь желание, оно не пугало Офелию, ведь она сама ждала слишком долго. Ее губы коснулись шрама, пересекающего глаз. Затем испещрившего бровь. Пальцы все еще перебирали светлые волосы, а жар становился ощутимее. Как бы Торн ни старался скрыть, Офелия чувствовала запястьями, как разгорячилась кожа шеи. Она поцеловала шрам на виске, не сдержав улыбку. Пятьдесят шесть шрамов всегда были прекрасны, они являлись олицетворением силы его духа. Поэтому Офелия была единственной, кто мог смотреть на них с вожделением. Она отпрянула, чтобы заглянуть Торну в глаза, и откинула прядь волос со лба, скрывающую родной взгляд.
Ему никогда не была присуща нежность, скорее наоборот, взгляд Торна походил на взгляд дикого зверя, которого пытались приручить. И уже во второй раз она поражалась трепетности Торна, как он легко касался губами ее губ и носа. Наплевав на папку с разбросанными листами, он прошелся по ним вглубь комнаты с Офелией на руках. Сегодня для него ничего не имело значения, кроме приятного аромата ее кудрявых волос.
Комментарий к Глава 12. Конференция
Продолжение в пятницу)
========== Глава 13. Решение ==========
Сегодня ночью к Офелии пришло спокойствие. Ни один сон не запомнился надолго, отчего ее счастью не было предела. Каждодневные видения снов выматывает и самых стойких из нас. Лежа на к удивлению мягких и комфортных подушках под теплым шелковым одеялом, спала она мирно и весьма долго, но следующие три дня могла себе позволить.
Тем не менее около полудня Офелия все же открыла глаза. Свет пасмурного неба проникал в комнату сквозь широкие окна, деревья впереди шатались, люди бродили, придерживая шарфы и шляпы. За окном было весьма холодно, но Офелия ощущала тепло благодаря одеялу. Она слышала приятную смесь одеколона и запаха Торна, находясь в его же рубашке. Обняв себя руками, Офелия повернула голову вперед к столу. Звуки переворотов листов и тихого шуршания по ящикам – кто-то усердно работал, но не хотел будить ее.
Торн сидел боком к столу, выпрямив ноги. Поскольку комната принадлежала Офелии и она лежала в его рубашке, на нем были лишь штаны. Волосы растрепались, на коже остались мятые следы, какие всегда появляются после крепкого, хорошего сна, но в глазах не было ни капли сонливости. На столе разложены смятые бумаги с рукописным текстом и несколько рисунков, но держал в руках Торн не эти листы, а бумагу больше размером и с мелким текстом.
Офелия слабо улыбнулась тому, что он еще здесь. Здесь и все помнит. Пользуясь случаем, она наблюдала за ним и неспешной работой: похоже, он и сам не совсем проснулся. Шрамы на руках напоминали рубцы, рассредоточились ближе к плечам, а возле запястий, наоборот, кучковались. Грудь и живот покрывались самыми разными, парочка достигала в размере половины руки Офелии, некоторые едва ли можно заметить невооруженным глазом, да и с такого расстояния увидеть тонкие шрамы на светлой коже было непросто, тем более глазами Офелии без очков.
Ей не хотелось вставать, включаться в работу и продолжать исследование, словно ничего не случилось. Им предстояло пережить еще целых четыре дня на Звезде, прежде чем вернуться на Полюс, и единственное, о чем молила Офелия, это беспрепятственность грядущей недели.
Сжав руку в кулак, она поняла, что металлические пальцы всегда и везде абсолютно бесшумны, уперлась руками в матрас и села на кровати. Волосы объемом были со вторую голову, а на щеках те же следы от сна. Офелия моргнула пару раз, фокусируя близорукое зрение, но комната все равно оставалась пятнистой.
– Твои очки на тумбе, – послышался голос Торна.
Нахмурившись, Офелия развернулась к прикроватному столику с небольшой выключенной лампой и нагнулась, хватая оправу. Мир обрел четкие очертания весьма стремительно, что она на секунду закрыла глаза от резкой смены фокуса.
– Что делаешь? – поинтересовалась Офелия и поднялась с кровати. Ноги обдало прохладным ветерком. В три широких шага она оказалась у шкафа возле стола и оперлась о него плечом.
С очками на носу ей наконец стало понятно, что же лежит на столе – те самые бумаги, которые передал крестный. Некоторые оказались смяты, чернила – стерты, но в целом записи Офелии остались читаемыми и разборчивыми.
Торн поддался вперед и протянул ей лист бумаги, что читал во время ее пробуждения. Взяв его, Офелия прищурилась из-за чересчур мелкого шрифта. Первые несвязные предложения ей удалось прочитать, но дальше это оказалось невозможным, слишком сильно кружилась голова. Офелия непонимающе покачала головой и вернула Торну лист.
– И что это? – спросила она, потирая глаза.– Судя по первым предложениям, возможно, неизвестный отчет, но все же что это?
Торн отложил бумагу в сторону и задумчиво потер подбородок. Если бы не откровенный вид, она бы могла принять его за Лорда Генри, настолько он выглядел похоже на того Торна в Секретариуме. Без стеснения разглядывая его, Офелия улыбнулась тем воспоминаниям, уже не так опечаленно им предаваясь.
– В чем дело? – нахмурился Торн. Улыбка Офелии его еще больше озадачила.
Она покачала головой, еще шире усмехаясь.
– Ничего. Так что же это?
Торн поднял брови и глубоко вздохнул, мимолетно глянув на лист сбоку.
– Как я понял, это действительно отчет, со всеми кодами, датами и координатами, вот только чего именно – не сказано. Я нашел его в здании собрания возле делегации Вавилона.
Офелия стерла с лица улыбку, с любопытством воззрившись на лист. Снова Вавилон и странные послания.
– Отчет, где были фамилии, даты, координаты и время… – протянула она. – Возле Вавилона. Может, это связано с недавними покушениями, о которых говорят уже все кому не лень?
Торн медленно закивал.
– Тоже так считаю. На съезде будут озвучены фамилии людей, на которых уже совершали покушения. Если они совпадают, я более чем уверен, что преступник либо выронил лист по пути, либо хотел, чтобы его кто-то нашел, – он приподнял брови. – И я склоняюсь ко второму варианту.
Офелия облизнула губы и обогнула мрачным взглядом все документы.
– Второй вариант более правдоподобен. Все, что связано с Вавилоном, всегда многослойно и не так просто, а потому и покушения на их граждан имеют свой индивидуальный план и цель. Вот только что это за цель?
Она оттолкнулась от шкафа и уперлась руками в стол, рассматривая рисунки. Торн дотянулся рукой до розетки и включил ей настольную лампу. Все смятые листы тетрадей, потеки от ручек, неровный и хаотичный почерк с ошибками, рисунки зеркал – всё под белым светом стало детальным. Офелия коснулась некоторых листиков и мигом вспомнила, что к чему.
