– Ин, привет!

– Привет!

– Ты где?

– Дома.

– А что трубку не берешь? Тебе Рафик обзвонился!

– Кристин, я стесняюсь его. И вдобавок как я сейчас при родителях буду с ним разговаривать?

– Короче, они за мной сейчас зайдут и мы за тобой.

– Нет, нет. Давай у «Лилии» встретимся?

– Ладно, давай, – договорились мы встретиться у соседнего магазина.

Только мы встретились, Рафаэль начал меня отчитывать. Вместо сопливых обниманий и воркований.

– Ты почему трубку не берешь?

Кристина с Альбертом шли впереди нас, переглядывались и перешептывались. Я не могла подобрать слов, чтобы что-то ему ответить. Во-первых, я стеснялась сказать, что стыдилась признаться родителям, кто мне звонит. Во-вторых, я была в шоке, что со мной разговаривают в таком тоне. Меня никто не контролировал из парней, потому что их не было, а тут на тебе. Я даже не знаю, что говорить и как реагировать.

– Уже отношения выясняют, – услышала я краем уха радостный голос Кристины, обращенный к Альберту.

Так мы и дошли до небольшого уютного кафе. Выбрали столик в углу. Мальчишки направились к барной стойке делать заказ.

– Как родители вчера тебя встретили? – Начала разговор Кристина.

– Хорошо, мама вообще улыбалась.

– Классно!

– Как с Рафиком дошли? Целовались?

– Хорошо дошли. Не целовались. Он хотел уж паспорт свой родителям моим оставить, чтобы меня назад увести к вам.

– Да ты что?

– Серьезно.

– А ты?

– Ну, как видишь – я не вернулась с ним к вам.

– Жалко, конечно. Рафик сидел, грустил один.

– Ты это серьезно?

– Да, Ин. Он немного побыл и ушел домой. И мы вскоре спать легли. Вечером вот созвонились и встретились.

Тут подошли наши парни. Альберт сел рядом с Кристиной, а Рафик рядом со мной. Парни обсуждали новый альбом очередной рок-группы, а мы с Кристиной болтали о чем-то своем. Вскоре наша компания расширилась. Количество других посетителей кафе тоже увеличилось. Завалилась вся банда, с которой мы встречали новый год. Мальчишкам пришлось пододвинуть к нашему столу еще два стола. По-моему, самой громкой компанией в кафе была наша. И самой неформальной. Это тоже мне начинало нравится.

В один момент мальчишкам надоело слушать музыку, которую ставил бармен. Альберт пошел договориться, чтобы поставили его диск. Естественно, за отдельную плату. Заиграла песня с политическим мотивом о том, как мы любим свою страну, но ненавидим государство. Это заставило нервничать гоп-компанию за соседним столом.

– Парни, можно выключить? – Нерешительно попросили они нас.

– Можно. – Ответил Альберт, не оглядываясь. И при этом ничего не предпринимал.

– Парни, пожалуйста, выключите эту музыку, – повторили гопники, когда Альберт заплатил за вторую песню.

– Сейчас, сейчас, – снова обнадежил их Альберт.

А мне эта ситуация только доставляла удовольствие. Находишься в такой компании, чувствуешь себя крутой и независимой от чужого мнения. После окончания второй песни Альберт забрал свой диск и больше не стал раздражать посетителей кафе такой музыкой. Я спросила, кто поет эту песню. Мне ответили, что это тоже группа «Люмен».

Рафик весь вечер просидел рядом со мной, и задумчиво смотрел на меня. Альберт страстно целовался с Кристиной взасос. Мне почему-то неприятно было за этим наблюдать. То же самое делал и гопник, который просил выключить музыку, со своей девушкой. Кристина даже подумала, что те соревнуются с ними.

Когда Рафик провожал после кафе меня домой, он спросил:

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты особенно красива, когда улыбаешься?

– Нет.

– Нет??? – Сильно удивился Рафик. – Ну, вот знай, что это так.

На следующий вечер мы встретились у Альберта в гостях: Роза с Дамиром, Кристина и я с Рафиком. Играли в карты. Проигравшие исполняли песню в караоке. Чаще всего проигрывали мы с Кристиной. Если проигрывала она – пела с ней я. Если проигрывала я – она пела со мной. Петь по отдельности мы стеснялись. Это для меня уже большое достижение в борьбе с застенчивостью – петь при людях. Рафик внимательно слушал как мы поем. И любовался мной.

Надо сказать, что я чувствовала себя очень скованно рядом с ним. В 16 лет это был мой первый парень. И я ни с кем еще не целовалась. Как я боялась этого момента! Я же не знала, как происходит этот процесс. Что нужно делать с языком? А глаза закрывать или нет? А носу ничто не мешает дышать? Кроме этого я переживала, о чем с ним разговаривать? О чем разговаривают девушки и парни, оставаясь, наедине друг с другом? Как смеяться? Громко или тихо? Или вообще не смеяться?

Не прошло и недели, как мы считались парой, но я больше не смогла с ним встречаться. На свиданиях меня всегда одолевала скованная молчаливость. Я чувствовала себя загнанной в клетку мышкой. Мне хотелось очутиться в своей зоне комфорта – дома. Но не получалось.

И вот, в один из дней, он встретил меня у колледжа. Мы под вопли одногруппниц пошли под ручку домой. Точнее я направлялась домой, а он меня провожал. Девчонки были удивлены тем, что у такой тихони, как я, вдруг появился парень, да еще такой. Красивый, высокий, модный. Я по-прежнему его стеснялась и не знала о чем с ним говорить.

Я забыла напрочь, о чем мне рассказывал Рафаэль, когда, заворачивая во двор, я увидела маму. Она стояла к нам лицом и разговаривала с соседками. Я не глядя на Рафаэля, быстро проговорила:

– Там моя мама, ладно, пока, – и рванула вперед него, как будто он не со мной.

Конечно же, она все поняла, но я продолжала строить из себя дурочку. Какой у нее был взгляд… Оценивающий? Осуждающий? Удивленный? Мне влетит? Ведь мне только 16. Господи, как стыдно… На некоторое время мама отвела глаза и я, пользуясь моментом обернулась посмотреть, ушел ли Рафаэль. Вот уж кто точно удивленный стоял и растерянный. И смотрел мне вслед. И перед ним было стыдно. Я повела себя как дурочка.

– А кто этот мальчик? – Естественно спросила меня мама за ужином.

– Да мы из одной компании просто.

– Симпатичный.

На следующий день я предложила Рафику остаться друзьями. Не могла я дружить с парнем. Чувствовала себя еще маленькой. Он так и сказал потом своим друзьям. Кристина передала мне его слова:

– Попробую на следующий год. Может, повзрослеет.

В день расставания Рафаэль подарил мне фигурку ангелочка. Сказал, чтобы он меня берег. Он воспринял все мирно, спокойно. Хотя удивился и расстроился. А я даже не запомнила, спрашивал ли он меня, почему я так решила. И что я ему ответила, тоже не осталось в памяти.

И, кстати, год уже почти прошел. Скоро снова Новый год. Из колонок теперь поет Михаил Горшенев, причем мою любимую песню «Лесник». Да и не только мою. Все в нашей компании ее любят. Азамат часто ее играет на гитаре и поет, подстраивая свой голос под Горшка. А мы подпеваем.

После новогодних праздников Альберт уехал в Екатеринбург. Дамир – в Уфу. Рафика я больше не видела. Он даже не звонил, не писал. Я ему тоже. Иногда, в свободное от учебы время мы гостили у Азамата. Он живет один в четырехкомнатной квартире. Родители его переехали жить в соседний поселок. Азамат учится в авиационном техникуме. Ему было на тот момент 19 лет. Впрочем, все новые знакомые были старше нас на два-три-четыре года. И даже больше. Азамат виртуозно играет на любой гитаре. Легко подбирает аккорды к любой песне.

– В субботу на Люменов поеду в Уфу, – делился Азамат своими планами, когда мы в очередной раз пришли к нему в гости.

– С кем поедешь? – Спросила Кристина.

– С Нованом, – назвал он никнейм какого-то друга.

– На чем добираться будете?

– Автостопом.

Я подумала, что у бедных студентов нет денег на дорогу, поэтому они автостопят. Мы продолжали адаптироваться к новому месту учебы. Ходили на пары, делали домашние задания, контрольные работы, сдавали зачеты. А еще по вечерам пересдавали высшую математику, потому что ничего не понимали в логарифмах. А стипендию сохранить хотелось.