– Опять свою херню включила? И как ты ее слушаешь? Голова не болит от нее?

– Нет, мам.

– Что, больше слушать нечего?

– Нет. Мне нравится именно эта музыка. Ты же слушаешь свою Кадышеву? А я не понимаю, как ее можно слушать. Так же и я люблю то, что слушаю я.

Мама смотрит на меня безнадежным взглядом и выходит из комнаты. Я вздыхаю от облегчения и переключаю песню. Арченеми сменяются Люменом. Херня, по мнению мамы – это тяжелая музыка: рок, металл. Знакомство с ней началось в последние дни 2005-го года. Тогда же я влилась и в компанию неформалов. До этого я слушала только Земфиру, Би-2 и HIM. Но все это не слушали мои друзья. И сейчас не слушают. Зато любят многое другое: от легкого КиШа до тяжелого Слипнота. Хотя для меня это теперь не самое тяжелое. Я включаю «Сид и Ненси», которую мальчишки любят играть больше всего на гитаре и петь, и вспоминаю, как все начиналось чуть больше года назад.

– Мам, куда пойти учиться? – Заканчивая девятый класс, я спросила совета.

– А ты уже передумала идти в 10 и 11 класс?

– Да.

– Почему?

– Мне тогда придется ЕГЭ сдавать. Я боюсь. Я не хочу ЕГЭ. Поэтому, сейчас я еще успеваю выпуститься из школы, пока не у всех его ввели.

– В медицинский иди. – Ответила она, стоя у раковины, ко мне спиной.

– Ты что! Я уколы даже боюсь делать.

– Ну, в экономический.

– Мам! Еще лучше! Это сложно, я не поступлю.

– Ну, иди полы тогда мой.

– Спасибо! Посоветовала! – Психанула я тогда и ушла к себе в комнату.

Чуть что – мама сразу говорила про полы: «Твоя бабушка мне говорила: «Учись, дочка, ато полы будешь мыть без образования», вот и ты учись! Почему тройка в четверти? Не учишься? Полы будешь мыть!».

В общем, в сентябре 2005 года я стала студенткой экономического колледжа. Не знаю, сама я выбрала свой путь, или подсознательно, как мама сказала. Но мне внезапно захотелось стать программистом. Да, в экономическом колледже как раз был первый набор на новый факультет. В честь поступления мне родители даже купили телефон. Мой первый мобильный телефон. Кнопочный. С оранжевой подсветкой и черным шрифтом.

Я с трудом вливалась в другую жизнь. Новое учреждение, новый распорядок, новые предметы и преподаватели. Новые лица, выстраивание отношений, битва за авторитет, ухмылки и шушуканье студентов старших групп. Все это просто отбивало желание приходить в учебное заведение. В школе я всегда могла постоять за себя. Здесь мне приходилось вести двойную игру: со слабыми быть помягче, с сильными пожестче. Ведь, каким бы сильным и наглым ты себя не считал, всегда найдется кто-то сильнее и наглее.

– Инн, пересядь, нам не видно, – обратилась однажды ко мне староста нашей группы, когда завуч привела наш факультет в театр.

– Мне здесь удобно, – ответила я спокойным тоном, еле сдерживая свой гнев.

Я посчитала, что не должна подчиняться такому требованию без слова «пожалуйста». Ведь поддайся сейчас, она и дальше будет обращаться так же. Мои размышления быстро прервала самая противная девочка группы, да еще чересчур требовательным повышенным тоном:

– Ну пересядь вон туда!

– Ну мне неудобно там! – Перенимая ее тон, ответила я. Она не заметила, как громко и неуважительно разговаривала со мной, зато заметила, как делаю это я:

– Че орешь?

– Хочу и ору, – сказала я ей, а сама готовила следующий ответ на ее предполагаемую реплику. Но хамку остановила сама же староста, начавшая этот спор:

– Все, успокойся.

– Нет, а что, если я говорю человеку нормально, а она орет на меня?

– Как ты, так и с тобой.

После этого противная девочка успокоилась. Хотя было видно, как ей тяжело дается спокойствие. Так и хотела кому-нибудь нахамить. В группе порой происходили страсти посерьезнее. Дрались девочки между собой. Им пригрозили выговором и предупредили, что после еще одной драки они будет отчислены. И все-таки, вскоре были отчислены.

Пока все одногруппники притирались друг к другу, шла подготовка к посвящению в студенты. Организовывался концерт и дискотека. Мы оставались после учебы репетировать, учили песню, с которой должны были выступать. Потом шли домой, делали уроки. Разбирались с новыми правилами выполнения домашних работ. Учили записанные лекции, писали самостоятельные работы и готовили рефераты. После одной из репетиций чаша моего терпения дошла до краев, и я зашла на кухню попить с мамой чай:

– Мам, мне так тяжело.

– Сложно?

– Не то, что бы сложно. Эти репетиции, постоянно какие-то мероприятия: то выставки, то библиотечные вечера, то музыкальные. То это вот посвящение скоро. Я бы просто училась, и всё.

– Без мероприятий, да?

– Ну, да. Приходила бы домой, учила бы уроки и все.

– Ну что ж, студенчество – оно такое. Постоянно что-нибудь устраивают для вас, просвещают. Хотят, чтобы ваш уровень культуры был выше.

– Не люблю я всего этого.

– Потерпи немного. Привыкнешь.

Удивительно, что она не напомнила про поломойку во время разговора. Выслушала и поддержала. Мне тяжело было выходить на сцену, да еще с дурацкой песней, потому что я жутко стеснялась. Хоть в школе и посещала театральный кружок, на колледжской сцене я чувствовала себя скованно. Наверное, потому что на тебя смотрит море незнакомых лиц и обсуждают твой внешний вид. Жаль, что тогда я не догадывалась, что большинство из них вообще про тебя не думают и даже не замечают.

На посвящении выступали и студенты старших групп. Они подготовили интересные и смешные номера, веселые танцы, переделанные песни. Они выглядели на сцене, как в своей тарелке – такие взрослые и уверенные в себе. Потом вышли мы. С песней. Пропели абы как, показали себя всем, чтоб знали, что мы – это мы. Совсем еще зелененькие, глупенькие и стеснительные. Первокурсники. Лошары. На дискотеку я, конечно же, не осталась. Быстренько сбежала домой.

На следующий день в группе бурно обсуждалось посвящение. Иногородние девчонки рассказывали о том, что в колледжском общежитии для них тоже устраивали посвящение с дискотекой. Они были в восторге от того, что их там обливали из тазиков водой и заставляли есть кашу. А я думала, как стать такой раскованной, как вчерашние старшекурсники.

– Свободно? – Отвлекла меня от раздумий светловолосая и кареглазая одногруппница Кристина.

– Да. – Ответила я и она села рядом со мной за парту.

Собственно, так все и началось.

Мы осторожно сближались с Кристиной. Что-то притягивало нас, но я тогда еще не понимала, что именно. Она рассказала мне, что у нее есть парень Альберт, который учится в Екатеринбурге, а я ей о том, что у меня еще не было парня вообще. Я даже не умею целоваться.

– Мы с ним уже год вместе. Он на Новый год приедет, велел мне приводить подружку с собой. Пойдешь?

– Я? – С большим удивлением спросила я.

– Да, ты. Давай встретим Новый год вместе?

– Мне очень приятно, Кристин. Даже неожиданно. Но я не знаю, что скажет мама. Вряд ли она меня отпустит.

– Ну, пока есть время – разговаривай с мамой.

– Я попробую. Но скорее всего, нет.

– Только у нас знаешь…

– Что?

– Они такую музыку слушают, я боюсь, тебе не понравится.

– Какую?

– Рок. Но мы попросим, чтобы и попсу тоже включали, обязательно, а как же танцевать? – Быстро заговорила Кристина, боясь, что из-за того, что они слушают рок-музыку, я откажусь.

Так вот оно что. Любовь к рок-музыке нас и притянула друг к другу. Только мы сами об этом сразу не догадывались.

– Мне кое-что нравится из рока.

– Правда? – Удивилась Кристина.

– Да. Земфира, Би-2. Еще HIM мне нравится.

– Серьезно? Круто. А мой Альберт поклонник Люмена. Слышала таких?

– Нет, таких не слышала.

– Услышишь.

В один из тех зимних вечеров мы сидели с мамой в моей комнате и играли в карты. К тому моменту я уже ей рассказала, что у меня появилась подружка. Я не знала, как начать с ней разговор о встрече Нового года с молодежью, поэтому предложила сыграть кон-другой: