— Варлоки, Варлоки, почему вы думаете, что они идут за нами по пятам? –

— Для них нет преград. Они — армия с собственными интересами, а Айдан для них — инструмент. — в минуту помрачнел тот

— Где тогда вы пропадали раньше? Почему явились так поздно? И почему вы считает, что Айдан станет плясать под Вашу дудку? — Коул повёл седыми бровями и невесело улыбнулся

— У тебя хватает ума мне не верить. Далеко пойдёшь. Но у нас одна цель. Айдан будет никому не нужен, если станет безумцем, изничтожающим селения. Он — мессия. — Корр фыркнул

— Надо же, говоришь как пророк. –

— Отдыхай, юный Мейстланд. Вскоре нам всем придется тяжело. — с этими словами, ведьмак повёл ученика на медитацию, оставив Корра и Дориана допивать пиво. «Как бы нам всем не поплатиться за доверчивость…» думал маг.

Последствия трёх дней безустанного пути давали о себе знать. Огромные мазали на ногах и чуть выше по телу, усталость от верховой езды, ветер, обдувающий лицо до ледяной корки. Зима упрямо не хотела уступать своей страстной сестре, а потому усиливала своё влияния жестокими ветрами и снегом, валившим крупными хлопьями. А вот Весна в свою очередь таяла снежные сугробы суровой сестры и позволяла солнцу всё чаще выглядывать из-за туч. Корру бы хотелось радоваться, что проклятый холод вскоре смениться жаркими деньками, но стоило ему глянуть в сторону Аркинтора, до которой оставалось пару дней пути, как радость улетучивалась, ведь у вершины горы хороводом кружились тёмные облака и чем ближе они подъезжали к склонам, тем холоднее становилось.

Холод пробирал до костей, в особенности, когда взор падал на голые и овдовевшие скалы серого и тёмно-синего цвета, где даже намёка на живую растительность не было. Издалека виднелась тропа, змеёй обвивающая Аркинтор. Тропа из ступеней количеством в двенадцать тысяч штук, так говорила легенда. Лошадей им бы пришлось оставить у склона, только вот, там уже собрались люди, и их было слишком много…

— Варлоки, мастер Коул — утвердительно рыкнул Кит Лионор, прибирая чёрные волосы в косу на затылке. Колу же в свою очередь стянул с себя капюшон и гордо выехал навстречу отряду конников, направлявшихся к их отряду.

Корр приметил интересными двоих. Леди с чёрынми кудрями, в искусных латных доспехах во главе и старого аст’каймена по правую руку неё. Остальные были закованы в доспехи лат, с закрытыми забралами и стягами А’хоранта, на которых был изображен Восьмиглавый Дракон.

— Приветствую, леди Лия Макстар! — в знак приветствия, старик поднял руку и остановил коня. Остальные последовали его примеру. Отряд гроссмейстера ордена, а именно такой титул, насколько помнил Корр, у главы А’хоранта, склонил головы вслед за леди Макстар, которая так же приложила кулак к груди

— Лорд Коул. — только и сказала она, с выраженным призрением

— Что привело гнома, сына Мейстланда и двух ведьмаков к склонам Аркинтора? –

— Сначала ты назови свою цель, и тебя уважу. — отвечал Дориан

— Ты слишком дерзок, гном. Следовало бы отрубить тебе голову, да ты даже на коне слишком мал. — последовало рычание её телохранителя на что Корр протараторил, потянувшись к источнику магии в своей крови.

— Умрешь, прежде чем схватишься за меч! — всадники отряда гроссмейстер обнажили мечи и были готовы приударить коней в бока, чтобы учудить битву, но как назло, леди Макстар и Коул подняли руки, останавливая накипевший конфликт.

— Мы пришли за Лок-Хай’Эредом! — провозгласила Лия и Коул весело хохотнул

— А мы за Наследником Нерана! — напряжение между отрядами начинало нарастать, словно электризуя воздух. Желваки, что на лице леди Макстар, что у Коула, заметно дергались, а в глаза читалась работа ума, но понять о чем, было довольно затруднительно. Корр уже мысленно готовился к бою, вспоминая все приёмы, которые знал.

— Я не желаю работать с Ведьмаком. –

— Как и я с Варлоком –

— Вы вечно можете обмениваться оскорблениями, но, так или иначе, на всем надо на вершину той горы. И вы знаете, что нас там ждет, так что лучше будет действовать как два особняка. Поднимемся вместе, а там уже и будем решать, что делать. — зычно прогоготал Дориан, чем вызвал улыбку и Лии и Коула.

— Что же, меня устраивает такой расклад. На вершине всё решиться. Вы можете оставить у нас лошадей и отогреться у наших костров. — сказав это, отряд А’хоранта вернул мечи в ножны и развернулись в сторону своего лагеря у подножья горы.

— Будь я проклят… да я само красноречие! — выпалил Дориан.

Сейна устало зевнула, покачиваясь в седле гнедой кобылы. Эта безумная авантюра с каждым днём нравилась ей всё меньше и меньше. На что она вообще надеется? Фаил Акар, он же — Кеван Кон-Итьен, прекрасно знал о планах Мираны и лишь притворился, что поверил в её намерения попросить прощения у матери и отца. Он всё прекрасно знал, это читалось в его глаза. Приказала ли ему Мирана притвориться или же он сам так решил? Девушка не знала, за то понимала, что возможно, шагает в ловушку. Глупо было бы попасть в столь очевидную ловушку. Только вот Сейна намеривалась остановить Мирану. Не дать ей навредить её матери и сестре. Как? Она и сама не знала, но ждать больше не могла. Пусть эта говорливая богиня каждый раз доставала её до изнеможения, проникая в подкорки её сознания и узнавая самый сокровенные подробности, страхи и мечты, Сейна должна была предпринять хоть что-то.

Лошадь стучала о мощёный камень копытом и недовольно фыркала, реагируя на поведение наездницы.

Она устала. Устала очень сильно. Сил не было даже на слёзы. Девушка просто ехала, ведомая Фаилом Акаром и опьянённая голосом Феникса. Она чувствовала себя такой глупой дурой. Просто-напросто дурой, которая не распознала обмана и хитрости. Её бы хотелось вернуть всё назад. Хотелось бы сказать Айдану, как сильно она его любит, но Сейна упустила эту возможность. Упустила его, забыв про все обещания. «Пусть уже всё свершиться» думала Сейна, чувствуя, как слёзы в три ручья стекают по щекам.

— Я не паду пред безумием — твердил Айдан толи всему миру, толи сам себе, мчась во весь опор вперед, к склонам Аркинтора.

— Не уничтожу всё то, что должен защищать! — вопил он, разрывая полуночную тишину

Гора Аркинтор была совсем близко, но столь многие хотели заставить его плясать под свою дудку, сделать из него марионетку-мессию, он просто не знал, кому доверять и не понимал, чем он овладел!

Огонь, молнии, лютый холод, даже сама земля повиновалась ему, стоило ему разгневаться и подумать о стихиях природы. Кровь заводила его сны в столь стародавние времена, что Айдан мог увидеть Олрида Старого и его сыновей. Генри и Джейстена, прародителей всех СтоннКасселов! А свет? Он и был светом, если не вторым светилом. Энергия по его велению могла материализоваться во всё, что ему было угодно! Это власть и мощь не только Дракона, но и Царя Рассвета!

Но во снах он видел женщину. Ему вновь снилась пристань с темной водной гладью, скрипучими досками и густым туманом, в котором дракон за его спиной сжигал его дотла. Только сейчас он понял, кем была эта женщина, стоявшая на краю с белой пеленой. Нет, это не была его мать Ариана, и она не могла быть Ларой, он знал кто это. Знал, но не мог поверить своим глазам.

Юмкарана… Мать всего рода СтоннКасселов, начиная с Третей Эры, чья душа по легендам заточенная в сломанном клинке Нерана, Юмкаре, названом в её честь. Она была чуть ли не самой красивой женщиной, которую когда-либо видел Айдан. В довесок, она была его предком.

— Иди Айдан, иди к Чертогам Джерона… — медовым голосом она звала его к себе. Но каждый раз он убегал, убегал как трус от судьбы, и она плакала горькими слезами, когда дракон сжигал его дотла. Он не знал, что ему делать, не знал, чьи сотни тысяч голосов поселились в его голове, но память убитого им Бронегрыза могла помочь ему. Гора Аркинтор и её хозяин Рахварион, они могли ему помочь, и восстать из пепла, победив безумие… он на это надеялся.