Выбор был невелик. Возможность умереть и расшибиться насмерть или же умереть, поджарившись заживо.

— Ни хера себе перспективка… — свистнул лейтенант.

— Хочешь, можем умереть на плахе, объявив во всеуслышание, кто мы такие — хохотнул Баша, сразу же помрачнев:

— Выбора нет, брат. Решайся, сейчас, или никогда. Один из нас пойдет вниз, другой полезет наверх. — Пашар глянул наверх. Они стояли прямо перед балконом, выходящего из пятнадцатого купола храма. Прямо под ним был ход в канализации и подземные пещеры. Южане пожали друг другу руки, и разошлись. Хасид полез по сброшенной верёвке, пока Пашар пролазил в канализационный ход.

Сон утянул девушку надолго и глубоко. В мире снов она была счастлива и могла видеть, как сидит где-то в Карден-Холле, около фонтана, в солнечный жаркий день середины лета. Сейна сидела, наслаждаясь, как лучи солнца переливаться разноцветной радугой в струях фонтана. Её волосы чуть колыхались на лёгком, но палящем ветру. Около фонтана стоял Айдан, на плечах которого сидел совсем ещё юный мальчик с рыжими волосами и зелёными глазами. Это был ещё рай, хрупкий рай из песка, который сыпался на её глазах.

Теперь она шла по густому лесу, словно в реальности, где-то далеко от того места где сейчас сама находилась. Вдалеке горел костер, и она шла на его спасительные свет и тепло, которые чувствовала даже в таком отдалении. Но когда она подошла к нему, то увидела саму себя, но взбешённую, мечущуюся в истерическом гневе.

— Лучше бы ещё при Кулдаре погиб — говорит Айдан, сидящий у костра. — Может быть и лучше — злобно шипит она, не давая Айдану и секунды на возражение — Может быть, я тебя оплакала бы и жила бы дальше — она нервно сжимает кулаки, ногтями до боли и бела впиваясь в ладони. Айдан смотрит на неё и Сейна не может выдержать взгляд этих зелёных глаз, она подходит к нему и отвешивает размашистую пощечину, гневно выпалив.

— Убирайся! — кричит она и Айдан сидя у огня лишь качает головой. Внезапно Сейна бросает в него свой амулет и вопит сквозь злорадный смех. — Лучше бы я тебя никогда не знала! — девушка со всей силы бьёт его, так сильно, как будто желает убивать.

— Лучше бы ещё при Кулдаре погиб — повторяет Айдан, свернувшись клубком, боясь даже шелохнуться.

— Только не она… — парень без сил встаёт на колени, когда Сейна вновь приходит к нему.

— Не смей! Не трогая её! Только не её! — Айдан кричит до кровавого кашля. Когда Сейна подходит к нему, в надежде дотронуться до него и сказать, что она рядом, девушка испуганно шепчет.

— Это я, любовь моя… —

— Сначала Мартин, пытающийся меня убить, за тем Лара, втыкающая нож при объятии, Терон и Корр, отправляющей в меня огненные шары, Вал, Дэн и Сурана, отправляющей меня на казнь, а теперь и она… проклятый Прародитель Лжи, ты решил и её забрать! Пойди прочь тёмное отродье! — Айдан смотри на Сейну и не узнаёт её, он не может поверить, что это она, а потому хватает за руку и взывает с Свету, который обжигает руку девушки.

— Айдан! — сквозь слезы кричит Сейна и парень понимает, что натворил. Не в силах держать себя в руках, он не сдерживает слёз и захлёбываясь ими говорит:

— Прости меня, Сейна. Прости… — её бы было в пору уйти, но девушка садиться рядом с ним и обнимает.

— Айдан, проснись, молю любовь моя, проснись. — слёзно просит она

— Чтобы ни случилось, я приду за тобой, Сейна. Я спасу тебя. — говорит он, и девушка понимает, что Айдан прекрасно знает, где она сейчас и что намерена делать. Но когда она просыпается, его нет рядом. С ней лишь Фаил Акар и проклятая Мирана, наблюдающая за её сновидениями. «Прощу, Айдан, прости меня…»

Отряд продвигался в кромешной тьме. Нельзя было допустить даже возможности возгорании даже одной искорки. Иначе их пепел разлетится по всему Югу. Эти пещеры вправду были заполонены горючим газом, ведь перед глазами все плыло как в самый жаркий день. Характерный едкий и металлический запах бил по ноздрям и в голову лезли мысли, что пару этажей назад, в канализации, где царил дерьмо и сточные воды, было намного легче находиться.

Отряду пришлось остановиться. Патруль стражи прочёсывал местности и Пашар, чуть стянул маску с лица, подслушав разговор двоих стражников.

— Господин поймал в покоях Сейдиль нескольких шпионов. Говорит, что казнит их, как только сюда придёт Оркалан, сожри его с семьёй Таешарен. — «Хасид, самонадеянный глупец! Всё пошло коту под хвост!»

— Волк вскоре перекусит Копьё Грифона — оба они невесело посмеялись, словно боясь сказанных слов

Пашар не понял, о каком таком Волке идёт речь, и даже не стал досушивать стражу. Отряд под прикрытием тени утащил сначала двоих, а затем и весь патруль, чуть ниже их по численности. Благо, Пашар сам отбирал проворных и отчаянных ребят в эту аферу. Удачно открытая шея стражника сей же момент была перерезана, тот даже ничего понять не успел.

Вскоре они вышли в богатые залы, облегчённо вдыхая горячий воздух дворца. Стражи было подозрительно мало, Хасиды упомнила, что здесь у него есть свои люди. А значит, они ждут, пока начнётся казнь, чтобы спасти своего друга. Это в свою очередь значило, что лейтенанту придётся работать самому.

— Вор, тоже мне… — грязно выругавшись, он приказал членам отряда подняться на высоту, чтобы обрушить на врага как можно больше стрел. Сам же он, и ещё двое легионеров, под видом слуг, войдёт в главный зал. Приходилось импровизировать на ходу. Стащив с пары оглушённых работяг одежду, они подхватили кувшины и подносы с яствами, и, пройдя через богатое коридоры с шёлковыми портьерами и драгоценными, красочно исписанными стенами, вошли в главный зал. Его ребята заблаговременно устранил самых дотошных стражников и, переодевшись в их ламеллярные доспехи, пустили Пашара в главный зал.

Лейтенант сразу же понял, что люди в этом зале, державшиеся кучками и еле слышно переговаривающиеся, были напуганы до смерти. Когда он и его ребята разлили вино всем желающим, то стали свидетелями пришествия «господина». Первыми из господских покоев вышли стражники, ведущие за собой Хасида, его людей и людей Зашеира. Побитые и измождённые, истощённые. Пара часов пыток, самых зверских и ужасных, которые могли вообще быть на земле. Затем… затем Зашеир Пашар принялся молиться всем богам. Новым и Старым, предкам и драконьим. Лоренц Кон-Итьен, с целой головой на плечах, в чёрном доспехе лавовом орнаменте, уже не живой и не мертвый человек, но Губитель, слуга Ненасытного, вёл под руку бледную как смерть Сейдиль Баша.

В тот момент, когда они сели на престол, над ним прогудели взмахи крыльев и самый страшный рёв самого страшного зверя. Дракона-Губителя.

Балкрас Бронегрыз как ему казалось, принял смерть с честью. Чего ещё может желать истинный Ка’Джор’Вар. Сила его крови стала источником силы Брундайовада. Тот-кто-крылат-без-крыльев. Роднее-человеку-и-змею. Он уже был готов отправиться в недра Баордара, чтобы вечно охотиться с Великим Баордаром и Отцами-Основателями. Но судьба распорядилась иначе.

Силуэт во тьме подошёл к нему. Это был мужчина в обносках и тёмном плаще. Тёмный силуэт положил на череп Балкраса свою костлявую руку, словно он был мертвецом или некромантом. Тьма, как яд, окутала дракона, проникая в разум и сердце. Всё, что было для него честью, теперь выглядит иначе. Теперь он знает, что цель его, служить Отцу. Не тем лжецам из рода Ка’Джор’Вар, а первому Отцу, Прародителю. Тьма как горький яд и блаженное лекарство затянул его раны, и вновь наполнило тело ящера кровью и жизнью. Балкрас открыл свои глаза, вновь дыша могучей грудью.

— Слава Аэрону’Тай-Феру — говорит дракон, поднимаясь и стряхивая с себя снег.

— Лоренц ждёт дитя. Помоги ему с проблемами на юге. Он знает, как нужно действовать. –

В тот день, он возродил его, Тай’Фер возродил Балкраса, как одно из чудищ своей армии.