Обведя присутствующих взглядом, Гил-Гэлад поднялся и тихо заговорил:

- Братья мои, я надеюсь, что разговор наш сегодняшний получится кратким и продуктивным, и мы сможем выступить на помощь Гондору как можно скорее. Итак, пусть первым говорит Исилдур, ибо он вернулся с рубежей войны, и видел все своими глазами.

Исилдур подниматься не стал. Он перевел взор с отца на короля, потом наградил каждого из присутствующих тяжелым взглядом.

- Я и так уже все рассказал, - заговорил он резко, - и повторяться не вижу смысла. Все знают, что люди мои гибнут и кровью и телами своими преграждают путь врагу. Мой брат остался там, в Осгилиате, и я не получал от него вестей с тех пор, как отправился в путь. И если мы не выдвинемся ему на помощь сегодня, защищать Средиземье, земли каждого из вас, - он ткнул пальцем в Элронда, потом обвел им всех за столом, - будет некому.

Князь Элронд обменялся взглядом со своей супругой - по обычаям Дориата и Лотлориена, Келебриень принимала участие в важнейших делах их края. Дочь Келеборна чуть заметно нахмурилась - она нечасто имела дело с людьми. Элронд улыбнулся ей и посмотрел на Гил-Гэлада. Король молчал. Тогда Элронд взял слово:

- Принц Арнора и Гондора говорит нам, что мы не должны медлить, выступая против Саурона. Жаль, короли Нуменора не всегда следовали этому мудрому правилу. Однако прежде чем выступить, нам следует понять, какое войско мы сможем противопоставить врагу.

Лицо Исилдура потемнело от гнева, он дернулся было, но Гил-Гэлад опередил его, явно почувствовав, что вот-вот готова разразиться новая буря.

- Мы должны оставить в наших землях ровно столько войск, чтобы поддерживать минимальную оборону - ибо если полчища Врага хлынут в Средиземье, и целой армии будет недостаточно, чтобы остановить его. Потому, Элронд, я надеюсь на то, что Имладрис выдвинет столько войск, сколько сможет.

- В отличие от Лотлориэна,- тихо пробормотал Орофер,- я-то до последнего надеялся, что триста галадрим - это была неудачная шутка или недостаток осведомленности…

“Конечно, зачем считать войска врага, если можно просто напасть? Не так ли мы поступили при Нирнаэт Арноэдиад?” - горько подумал Элронд, но промолчал пока, не желая противоречить Гил-Гэладу. Пусть выскажутся остальные.

И они не преминули высказаться.

- Триста лучников недостаточно королю Ороферу, - проговорил Келеборн Сребровласый, - а ведь когда-то он не прислал в помощь Эрегиону никого. Сегодня, однако, порядки в Ласгалене изменились. Я хотел бы знать, каковы размеры вашего войска, о храбрый Орофер, сын Эствера?

- Ты можешь пойти и пересчитать его, Келеборн Мудрый, - ядовито отозвался Орофер, - и если мы начинаем припоминать былые времена, то и мне есть, что вспомнить.

- Не нужно, - негромко произнес Трандуил. Орофер хмыкнул, но замолчал.

- Мы опять начинаем споры, которые никуда не ведут, - вмешался вновь Гил-Гэлад, - мы теряем драгоценное время, вспоминая друг другу старые обиды, когда нам должно позабыть о распрях перед лицом общей опасности. Если бы враг мог видеть нас, боюсь, он от души бы повеселился. Мы ведь заняты тем, что Враг изначальный вселил в наши сердца - враждой, когда один брат обвиняет другого, и согласия между нами нет… если мы не можем забыть об обидах вовсе, давайте хотя бы отложим их на иной день? Элронд, - он с надеждой в глазах взглянул на владыку Имладриса, - ты мой глашатай, моя правая рука, и я надеюсь, что в этой войне ты будешь сражаться вместе со мной. Орофер, - король перевел взгляд на Лесного короля, - твоя жажда выйти на поле боя восхищает меня и греет мое сердце. Совершенно неважно, выходили твои воины прежде на поле боя. Важно лишь то, что сейчас их души - и твоя - горят желанием защищать все, что нам дорого. Келеборн, - новый взгляд светлых серых глаз достался Серебряному владыке, - даже один галадрим уже был бы хорошим подспорьем, дарящим надежду, а триста - это достойная армия, которую я горд буду вести в бой. Братья, - он снова обвел взглядом всех присутствующих, - пойдете ли вы за мной?

Элронд поднялся и посмотрел в глаза Гил-Гэладу Эрейниону, королю нолдор и синдар:

- О король, я поклялся, что пойду за тобой и я пойду за тобой, даже если ты бросишь вызов Саурону и мы вдвоем будем штурмовать Барад-Дур. Но если все войска, которые Союз эльфов и людей смог собрать на битву - это те тринадцать тысяч воинов, которых я вижу в долине Имладриса, то я, как князь Имладиса, должен знать это. Тогда те, кто пойдут со мной, пойдут, чтобы не вернуться, и нам не нужно будет оставлять стражи на границах. Леди Келебриень отведет всех оставшихся в Линдон, ждать свершения судеб в тени Синих Гор, как это случалось раньше.

Неожиданно для всех вместо Гил-Гэлада заговорил Трандуил. Голос его - низкий и плавный, как изгибы тяжелого ароматного дыма курящихся благовоний - звучал негромко, и в воцарившейся тишине даже зловеще.

- Неважно, отправимся мы воевать или нет, - сказал он, ни на кого не глядя, - судьба наша уже вершится, и, с нами или без нас, наши дети и жены должны отправиться в Митлонд или остаться, чтобы ждать гибели. В Ласгалене я сам оставил сына, зная, что мы вряд ли увидимся, но я, даже если не смогу спасти для него эту землю, задержу наступление тьмы хоть немного, чтобы он мог уйти.

Гил-Гэлад кивнул. Лицо его - бледное и спокойное - ничего не выражало, но было понятно, что внутри сердце его разрывалось на части.

- Мы идем умирать, братья, - сказал он наконец, - за наших детей, за то, чтобы сохранить надежду, что их будущее еще наступит.

- Ну раз так, то мы можем выступить хоть завтра, - подытожил Элронд. - Я поговорю со своими людьми. Те, кто не готов пойти с нами, отправятся в Линдон, если король Гил-Гэлад даст на это свое позволение.

- Кирдан остался править вместо меня, - отозвался Гил-Гэлад,- и он примет всех, кто пожелает укрыться за нашими стенами. Я никого не неволю идти с нами, и как уже сказал Владыка Элронд, мы выступаем любым количеством, даже если последуют за мной лишь те, кто сейчас сидят здесь.

- Моим людям отступать некуда, - ответил Элендил тихо, - мы идем на помощь моему сыну, и мы не отступим.

- Мои воины уже сделали свой выбор, - проговорил Орофер решительно, - мы отправляемся - пусть даже и на смерть.

Трандуил бросил быстрый взгляд на Келеборна, тут же отвернулся к королю и согласно кивнул.

Так окончился совет. Риннельдор был смущен и испуган - избранный эльфами план действий вызывал лишь недоумение. Пойти с обнаженным мечом навстречу смерти - красиво, конечно, но Саурон будет только рад. Атаковать укрепленную крепость в горах теми силами, который были у людей и эльфов союза - безумие. Может быть, эльфы Средиземья и готовы были погибнуть - ведь в чертогах Мандоса их примут, как героев, но насчет себя Риннельдор был отнюдь не уверен. Он боялся умереть, он боялся попасть в плен и он не знал, что делать. План благородной мести теперь выглядел, как жестокая шутка.

========== Накануне ==========

До заката было еще далеко, но небо над головами объединенной армии людей и эльфов уже было непроницаемо черным. Тьма наступила резко, без плавного перехода через сумерки, просто обрушилась на них, когда, перейдя броды в почти полностью разрушенном, но не сдавшемся Осгилиате, воины двинулись вдоль берега Андуина на север, чтобы выйти в итоге к черным вратам Мордора. Усилиями Анариона войска врага были отброшены назад, но то была лишь временная передышка - все это прекрасно понимали. Враг проверил на прочность первый рубеж обороны и теперь копил силы, чтобы нанести новый, сокрушительный удар. Нужно было успеть совершить контратаку в этот короткий задел тишины. И армии спешили, почти не останавливаясь.

До Черных Врат оставался один дневной переход, когда Гил-Гэлад наконец объявил привал. В своей палатке он медленно и задумчиво прохаживался взад и вперед - Риннельдор был подле него. С той памятной встречи в саду король явно привязался к таинственному эльфу, и вопрос его происхождения и цели его пребывания рядом больше не поднимался. Гил-Гэлад считал все это неважным - Риннельдор был рядом с ним и рвался в бой так же, как он сам. И этого пока, перед лицом смерти, было достаточно.