И тогда она ощутила себя обнаженной. На ней не было одежды, но это неважно. На ней не было даже плоти. Теперь ничто не защищало ее от силы врага. Здесь он был так близко, что никто из младших детей Эру не смог бы избежать его власти. Ей не уйти. “Манве, спаси меня!” - хотела крикнуть она, но туман вокруг лишь пошел чуть заметной рябью.

- Вот теперь ты знаешь мою силу, - сказал ей враг. - Теперь мы можем поговорить.

- Поговорить? - переспросила она,- разве не сказали мы друг другу всего, что могли и хотели сказать? Мой путь на земле теперь окончен.

Но враг лишь рассмеялся, услышав ее слова. “Путь эльдар никогда не заканчивается, ты же знаешь”, - сказал он, - “Великий Эру дал вас нам, чтобы мы распоряжались вами по собственному усмотрению. И раз Манве и Намо не желают забрать тебя, я приглашаю тебя в свои чертоги”. И туманная земля, на которой она стояла, превратилась в вязкую реку, медленно стремящуюся вверх по склону горы ко входу в подземные пещеры.

Пусть у Галадриэль больше не было тела из плоти - оно осталось лежать на холодных камнях, пронзенное стрелой - но сейчас она ощущала, как поток несет ее и, как ни желала она повернуться и уйти прочь, едва ли это у нее удалось бы.

Манве и Намо не желали забирать ее - правда ли это? Галадриэль ощутила вдруг такую пустоту и одиночество, каких не знала никогда прежде при жизни. Она теряла друзей, она бросала места, которые считала своим домом, она рассталась с любовью - но никогда прежде не была еще такой покинутой. Пусть для Моргота лгать было проще, чем говорить правду, но для Галадриэли и этих слов лжи было достаточно, чтобы впервые за вечность перестать сопротивляться и застыть.

Поток тумана нес ее мимо людей, бредущих с факелами во тьме, мимо обитателей подгорных пещер, потом все ниже и ниже, мимо тех, кто населяет подземные глубины. Все было таким же серым, как на поверхности.

- Но я забыл спросить. Может быть, ты не желаешь идти ко мне? Я не Намо, чтобы удерживать тебя силой. Обещай, что придешь позже, когда будешь готова, и я верну тебе твое тело.

- Позже? - переспросила Галадриэль - и сил ей хватило даже на толику удивления в голосе,- имеет ли значение, когда приходить - сейчас или позднее, хочу я этого или нет. Ты даешь мне выбор? Тогда скажи точно, из чего я должна выбирать.

- Выбирай, готова ли ты принять от меня свое тело обратно или ты хочешь пребывать без тела за Дверью Ночи и ждать, пока Манве заберет тебя отсюда.

Галадриэль не знала, почему из всех эльфов именно ей выпала такая судьба - почему именно для нее естественный путь всех эльдар был закрыт. До нее по этой дороге - темной и страшной - прошел лишь Риннельдор, но он - Галадриэль знала это - был жертвой чувства юмора Саурона, она же… Она же была слишком упрямой, должно быть, и теперь расплачивалась за это.

- Ты хочешь отдать мне тело,- сказала Галадриэль,- почему?

- Подарок, - ответил Мелькор. - В знак моей доброй воли и искреннего раскаяния, - неприкрытая насмешка в голосе. - К тому же, с тобой куда интересней разговаривать, когда ты можешь сопротивляться.

Пока они говорили, река тумана все ускоряла свое течение. Там, куда она текла, заканчивался даже призрачный мир теней. Там была пустота, в которой ждал ее Враг.

Позади остался идущий во мрак отряд Эарнура. Галадриэль слышала, как чаще от ужаса забились сердца людей.

- Сопротивляться,- повторила она,- смогу ли я сопротивляться, если вернусь… так?

- Ты спрашиваешь у того, кого считаешь лжецом? - вопросом на вопрос ответил Мелькор. - Я мог бы просто сказать тебе “да”, но я скажу “да” и еще объясню причину. Ваши тела слабы, и все же они дают защиту вашим душам. Защиту от власти тех, кто создал этот мир. Подарочек вам от Великого Эру, вашего заботливого отца. Прими мой дар и у тебя будет шанс противостоять мне, откажись - и такого шанса не будет. Подумай пока и посмотри, что станет с людьми, которые дойдут досюда.

Голос врага затих, течение реки остановилось и долгое время ничего не происходило. Но наконец люди дошли до того места, где Галадриель пребывала, застыв без возможности пошевелиться или даже сказать хоть что-то. В этом месте воинов Гондора поджидали подземные твари - и здесь они напали на них. Тогда Эарнур зажег пламя бездны - единственный яркий свет посреди бесконечной серой мглы.

- Ты была права, Артанис, - проговорил Мелькор. Его голос легко заглушал крики людей, которые были едва слышны в плотных слоях густой серой тьмы. - Я хотел, чтобы Эарнур пришел ко мне.

- Тебе просто повезло,- ответила Галадриэль с нарочитой усмешкой,- Эарнур не знал, за что взяться и считал, что весь мир готов пойти на него войной. И потому выбрал самую крупную цель из видимых. Если бы кто-то напал на него раньше, он не пришел бы сюда. Если бы Эриниль убил его в тюрьме Цитадели, Эарнур бы ушел прочь из мира. Если бы Риннельдор не поступил так, как поступил, король людей сделал бы иные выводы. Ты переоцениваешь свою власть в мире под Солнцем, Моргот.

- Вот видишь, - проговорил Мелькор, и в его голосе, глубоком и звучном, единственно реальном в этом призрачном царстве, были странные нотки. - Моя власть в мире под Солнцем отнюдь не так велика, как мне бы хотелось. Но здесь она почти бесконечна, уж поверь, Артанис. Так что выбирай, останешься ли ты со мной или уйдешь туда, где светят ваши любимые звезды.

- Выбирай,- снова усмехнулась она,- то, что ты даешь мне - так же похоже на выбор, как и то, что дал всем эльфам Илуватар. Но раз уж все пути, лежащие передо мной, теперь одинаково плохи, я выбираю жизнь. Ибо ты прав - куда интересней, когда можешь сопротивляться. К тому же я очень хочу посмотреть на лица тех, кого смерть моя успела обрадовать. А такие найдутся - я уверена.

- Предсказываю тебе долгую жизнь, Артанис, - проговорил Мелькор с выражением, которое, услышь она его не в этом голосе, Галадриэль посчитала бы доброжелательностью. - Иди к своему телу и воссоединись с ним.

И он умолк, а Галадриэль ощутила, что может двигаться, хоть и медленно - куда медленней, чем ее несла река. Но теперь она уходила прочь от дыры в ничто, тщетно убеждая себя не радоваться раньше времени. В любую секунду враг может вновь связать ее своей волей, может рассмеяться над удавшейся шуткой - и увести ее туда, где не будет надежды. Но она шла прочь, оставив позади кроля Эарнура с безумными глазами и сильно поредевшее войско людей, шла все время вверх, к поверхности земли, и Мелькор не останавливал ее.

========== Эльдар: тяжелое решение ==========

После того, как прощальная песнь отзвучала, галадрим и нандор соорудили для тела Галадриэль носилки из ветвей, срубленных в небольшой роще ниже по склону гор. Они накрыли тело стягом Лориэна, положили на голову венок из белых цветов, а на ноги - остроконечный щит с гербом Лориэна. Эльфам нужно было возвращаться в родные леса - но, по всеобщему согласию, вновь идти через подземные тоннели они не хотели. Огибать Белые Горы с востока, пересекая весь Гондор, эльфам хотелось немногим больше. Что, если люди увидят их и решат всех убить, чтобы еще одним черным делом скрыть весть об уже свершенном злодеянии? Оставался путь в обход гор на запад - долгий и неизведанный, но, возможно, менее опасный.

Так они и пошли - молча и быстро, не зажигая огней и останавливаясь лишь на краткий отдых и безрадостные трапезы. В конце второго дня пути Эриниль, устроившись на земле и прикрыв глаза, постарался заснуть, чтобы хоть ненадолго забыть о боли в обожженных руках, которые никак не заживали, несмотря на повязки и целебную мазь, - и о боли в сердце, куда более мучительной. “Я не виноват в гибели владычицы”, - твердил себе Эриниль, но не мог в это поверить.

“Ты можешь вернуть ее к жизни”, - произнес знакомый голос. Голос огня, опалившего его - и с каждым произнесенным словом боль от ожогов становилась сильнее, пока повязки на руках не вспыхнули вновь.

Эриниль пытался подавить крик, но жар был слишком невыносимым. Он застонал, безуспешно стараясь содрать с себя повязки, смахнуть языки пламени. На то, чтобы ответить голосу в своей голове, у него просто не оставалось сил.