Роше не нужно было смотреть по сторонам, чтобы понимать, по каким улицам они проезжали. В Храмовом квартале он знал каждый закуток, каждую лавку, каждую подворотню, и сейчас не хотел бередить память. Роше хотел запомнить Вызиму такой, какой вспоминал, находясь вдали от нее — в Махакаме, Каэдвене, Мархии или Велене, в глухом лесу или на поле боя — он думал о своей Вызиме, как о самом прекрасном городе на свете, даже если знал, что это вовсе не так.

Когда перед ним открылись городские ворота, начал накрапывать дождь. Вернон поглубже натянул на голову капюшон плаща. Под ногами его лошади начиналась новая, неведомая дорога, и он знал, что нужно сделать прежде всего — отыскать Иорвета.

Роше точно не знал, куда подевался эльф после вчерашнего разговора. Может быть, уверенный, что человек обречен, успел совершить какую-то глупость и был схвачен. Может быть, по своему обыкновению, просто уехал из города, куда глаза глядят, лишь бы не видеть смерти Вернона. В лучше случае, путь его мог лежать в Туссент, где их дожидался Иан. Так или иначе, Роше был намерен отыскать эльфа, а потом — будь что будет.

— До свидания, Роше, — один из гвардейцев — Вернон знал его еще с тех пор, как жив был король Фольтест — махнул ему рукой, — пусть Мелитэле хранит тебя.

Вернон благодарно кивнул, хоть и успел подумать, что жизнь его уже давно не должна занимать такую добрую богиню, как Мелитэле.

Он ехал неспешно под все усиливающимся дождем — до ближайшей деревни были миль двадцать пути по большаку, и Вернон намеревался остановиться в тамошней корчме, поесть и постараться уложить в голове все, что произошло и решить, что делать дальше.

Конный топот за спиной он услышал через час после того, как шпили Вызимы скрылись за горизонтом. Придержав лошадь, Роше обернулся. В своих вещах он обнаружил свой старый меч, арбалет и набор метательных ножей — сам он не видел их уже много лет, даже не вспоминал о них, с тех пор, как заперся в дворцовом кабинете и нырнул в политику. Но кто-то заботливо хранил его оружие — поддерживал в порядке, заботливо точил клинки и настраивал самострел. Отчего-то Вернон был почти уверен, что это было дело рук Иорвета.

Всадник на большом вороном жеребце вылетел из завесы тумана, загарцевал под всадником, и встал рядом с заволновавшейся кобылой Роше.

— Я боялась, что не догоню тебя! — всадник скинул капюшон, и Вернон увидел золотистую стриженную макушку Анаис, ее улыбающееся раскрасневшееся лицо и сияющие синие глаза, — ты же не думал, что я просто так дам тебе уехать?

***

Анаис, как выяснилось, выбралась из дворца в полнейшей тайне, не взяв с собой сопровождения, и Вернон по привычке принялся ворчать на нее — прежде, когда королеве случалось сбегать, он мог чужими глазами приглядывать за ней. Теперь же это было больше не в его власти — более того, это было вовсе не его дело.

Но на его недовольство Анаис лишь отмахнулась.

— Люди не знают, как выглядит мое лицо, — заявила она, — они знают, как выглядит моя корона и моя мантия, и в каком платье я была на Йольском балу. А если кто-то решит напасть на меня, я могу за себя постоять. Ты хорошо обучил меня, — она гордо продемонстрировала эфес меча у пояса и точно такой же, как у Роше, набор ножей.

— Моя королева, это неразумно, — попытался возразить Роше, но девушка лишь покачала головой.

— Прошу, наконец зови меня по имени, — взмолилась она, — ты больше не мой регент, и я, конечно, все еще королева Темерии, но для тебя я хочу быть Анаис.

— Анаис, — повторил Вернон с улыбкой.

Теперь они ехали быстро — дождь все усиливался, влажные ветви вдоль тракта тяжело клонились к земле. Анаис гнала своего коня, припав к черной шее, и Роше видел, даже несмотря на опущенный капюшон, как светится лицо девушки, словно она провернула лучшую в своей жизни шутку.

В придорожной корчме, под взглядом равнодушного хозяина, Анаис взяла Роше за руку и повела его в самый дальний и темный угол зала, и там, сев за стол, наконец сняла с головы капюшон. Золотистые пряди стояли торчком, и королева была похожа на румяного улыбчивого мальчишку.

— Куда ты поедешь? — быстро, будто стреляла навскидку, спросила Анаис, и Вернон честно пожал плечами.

— Я не вполне понял, что со мной произошло, — ответил он, — но одно знаю точно — я должен найти Иорвета прежде, чем что-то решать. Он, должно быть, уверен, что меня уже нет в живых. Надо его разочаровать.

Судя по тому, что Анаис не помрачнела и не стала отводить глаз, Иорвет ничего не успел натворить в Вызиме, и это очень обнадеживало.

— Хочешь, чтобы я рассказала тебе, что произошло? — улыбнулась Анаис, ухватилась за ложку и нацелилась на миску супа, которую только что поставили перед ней.

— Сперва ешь, потом говори, — наставительно проговорил Роше, и королева фыркнула. Он почти услышал «ты мне не отец!», но девушка послушно — и молча — отправила в рот несколько больших ложек супа.

— Это все Эмгыр придумал, — заговорила она, сделав паузу в трапезе, — для него выгодно, чтобы на троне Темерии оставалась я, и чтобы у меня была поддержка народа. Ему нужны сильные ленники — он так и сказал. Но я думаю, он сделал это еще и для тебя. Вы ведь друзья.

Роше удивленно закрыл рот, в который только что хотел влить немного супа.

— Друзья? — переспросил он, — с чего ты взяла?

— Рия мне сказала, — пожала плечами Анаис, — мы теперь с ней часто переписываемся, раз уж я стану женой ее сына. Фергус тоже мне пишет, но делает столько ошибок, что я едва понимаю, что он имел в виду, — она шутливо поморщилась.

Новость была слишком неожиданной, чтобы Роше хватило времени, чтобы переварить ее за несколько секунд, но он вдруг вспомнил слова Императора во время их последнего разговора за шахматами, и все начало медленно становиться на свои места.

— Император сказал, что темерцам не нужен новый враг, когда уже есть старый, — продолжала Анаис, — и что им просто нужно напомнить, кто ты такой.

— Кто я такой? — тихо переспросил Роше.

— Темерец. Северянин. — Анаис улыбнулась, — такой же, как они сами — и как я. Мы решили не посвящать тебя в этот план. Ты слишком честный, и не смог бы сыграть убедительно.

Вернон немного обиженно покачал головой — его сделали ведущим актером в очередном представлении на площади перед дворцом, даже не ознакомив его со словами пьесы.

— Но как быть с Реданией? — подумав немного, Роше напряженно нахмурился, — там все еще идет война, и она вот-вот постучится в нашу дверь. Адда и ее чародейка…

— Она постучится в мою дверь, — жестко ответила Анаис, и ее взгляд на миг окрасился синеватой сталью, — и я буду готова открыть эту дверь. Народ Темерии получил то, чего так жаждал — сильную королеву, способную возражать Императору Нильфгаарда, и теперь Адде не так просто будет сместить меня с трона.

Помолчав немного, Роше кивнул.

— Но теперь я не смогу тебе помочь, — заметил он, не успев себе напомнить, что до сих пор умудрялся только мешать.

— Теперь тебе больше не нужно быть моим регентом и принимать сложные решения за меня, — возразила Анаис, — теперь ты даже не будешь больше моим опекуном. И наконец сможешь стать моим отцом, — она послала ему быстрый, немного неуверенный взгляд, — если, конечно, захочешь.

Роше медленно отложил ложку и выпрямился, не сводя с девушки глаз. Анаис едва заметно улыбалась — застенчиво, как та робкая маленькая девочка, которую он много лет назад впервые подвел за руку к трону, которую учил держать меч, которую спас от смерти — и теперь этот долг был выплачен.

— Пока не перестану дышать, я буду хотеть этого, — ответил он негромко, и нижняя губа Анаис чуть дрогнула, но королева быстро взяла себя в руки.

— Теперь ты свободен, — сказала она, — Эмгыр сказал, что его приговор касается Вернона Роше, но в Новиграде ты сможешь получить документы на новое имя. Любое, какое захочешь. Охранную грамоту и достаточно денег, чтобы уехать, куда вздумается. Договор с торговыми гильдиями все еще остается в силе, и ты сможешь сесть на любой корабль в тамошнем порту.