— Жаль, моего лука со мной нет, — прошептал он, не взглянув на Роше. Вернон тихо вздохнул — оружие сына сожгли, как и все, что было в его комнате, и замены Иан пока раздобыть не успел.
— Папа сделает тебе новый, — заверил он его, не оборачиваясь к Иорвету, но зная, что дает верное обещание, — прошлый все равно для тебя стал слишком мал.
— Жалко его все же, — покачал головой мальчик, — и книжки жалко. И твои шахматы. — он сделал долгую трагическую паузу, — ты ведь найдешь его, папа? — Иан поднял на Роше взгляд, и тот едва не споткнулся на ровном месте, перехватив его.
«Папой» для мальчика всегда был Иорвет. Вернону доставались прозвища попроще — Иан иногда называл его по имени, копируя манеру отца, иногда, в пылу игры, — «командиром», но чаще его обращениями были прикосновения, взгляды и жесты. Так же мальчик называл его разве что в глубоком детстве, когда учился говорить. Сейчас Иан произнес это слово, будто проверяя, как отреагирует Роше, не перешел ли он этим какую-то черту. И Роше, чувствуя, как перехватывает дыхание, торжественно кивнул.
— Обязательно найду, — пообещал он, на миг крепче сжав ладонь сына.
Иан серьезно кивнул, потом притормозил и осмотрелся по сторонам.
— Вот здесь, — он указал на низкую подворотню, — здесь на меня напали мальчишки. Они хотели забрать мои деньги.
Ведьмак, делавший вид, что задушевной беседы за его плечом вовсе не происходит, мгновенно остановился. Теперь он двигался плавно, крадучись, как подбирающийся к добыче ночной хищник. У самой подворотни Геральт замер, пригнулся к земле, поводил головой из стороны в сторону.
— Следов очень много, — сказал он, наконец поднимаясь, — сложно выделить один.
— Если вам нужен результат, наймите ведьмака! — ядовито заметил Иорвет. Геральт его, впрочем, проигнорировал.
— Мальчишки меня не трогали, — вмешался Иан. Он отцепился от руки Вернона и неспешно, стараясь копировать легкую походку ведьмака, подошел к подворотне, — и не говорили ничего особенного. Я убежал от них вот по этой стене, — мальчик остановился у неровной каменной кладки, взялся рукой за выступ, быстро подтянулся и ловко полез вверх, как шустрый лесной зверек. В Роше схлестнулись чувство тревоги и непрошенной гордости. Если Иан собирался покрасоваться перед взрослыми и похвастаться своими умениями, с Роше это сработало.
На самом верху стены маленький эльф остановился и посмотрел вниз.
— Я слез с другой стороны и побежал туда, — он махнул рукой, указывая направление, — и там меня перехватил тот жуткий нищий. Идемте, я покажу.
Обойти каменную стену было невозможно — она упиралась в угол невысокого дома. Первым за Ианом устремился Иорвет. Он был не таким стремительным, как мальчик, но двигался с плавным изяществом — так, словно ему вовсе не нужны были выступы, чтобы за них цепляться, достаточно было просто прильнуть к стене и втечь наверх.
Геральт покосился на Роше.
— Подсадить тебя? — предложил он шепотом, и Вернон раздраженно мотнул головой. Может быть, он не был так искусен в карабканье, как его эльфы, но признаваться в этом не собирался. Если для сохранения достоинства нужно было влезть на долбанную стену — так тому и быть.
Подъем оказался на удивление несложным. Роше, привыкший к комфортной дворцовой жизни, перестал замечать течение лет, и иногда лишь задумывался о том, что в нужный момент они могли обрушиться на него, догнать и очень жестоко напомнить, что он уже ближе к старику, чем к юноше. Сейчас, однако, руки действовали на удивление точно, хватались крепко, а ноги будто сами находили опору. Оказавшись на гребне стены, Вернон даже не запыхался — вот что значит, вовремя бросить курить, подумал он. Вниз, на брусчатку мостовой он спрыгнул упруго и легко. Отряхнулся, краем глаза с удовлетворением замечая одобрительный взгляд Иана.
— Туда, — указал мальчик, когда последним со стены спустился ведьмак.
От стены вниз начинался узкий проход, половину которого занимал сливной канал. Поднимавшиеся по обеим сторонам стены были почти глухими, лишь на самом верху виднелись крошечные окна без стекол. В них мерцал смутный свет, и Вернон хорошо знал эту улицу.
— Это дорога к городскому кладбищу, — заметил он, — на другом конце она упирается в ограду, но, когда я был мальчишкой, там был лаз. Им пользовались мародеры, желавшие обчистить свежую могилу.
— Замечательно, — мрачно прошептал за его спиной Иорвет.
Они прошли добрую сотню шагов, пока наконец улица не раздвоилась. На перекрестке Иан остановился, едва заметно поежившись.
— Тот человек появился оттуда, — указал он в сторону, где сливной канал изгибался и отходил вбок. Здесь, в небольшой нише прямо в стене были свалены какие-то тряпки, осколки и обломки дерева.
— Похоже, кто-то организовал себе здесь гнездо, — заметил ведьмак, садясь на корточки рядом с ветошью, — но то ли это, что нам надо…
— В этих районах незнакомых людей не пускают просить милостыню, — заметил Роше, тоже подходя ближе, — чтобы иметь возможность затеряться здесь, нужно быть своим. Сомневаюсь, что нищий был пришлый. Если он поджидал Иана, или был с теми мальчишками заодно, чтобы загнать его сюда, местные должны были его знать. Значит, можно предположить, что это — именно его гнездо. Много не надо, чтобы подкупить кого-то из здешних жителей.
Геральт быстро кивнул. Он немного разворошил сваленные в кучу тряпки, принюхался.
— Странный запах, — прокомментировал он, — воняет, как сука, но есть что-то еще. Какие-то травы. Пойдем по этому следу, другого у нас все равно нет.
Он легко поднялся на ноги, и теперь стал похож на взявшего след пса в самом буквальном смысле этого слова — Роше видел, как ведьмак принюхивается, устремившись вперед, свернув в сторону кладбища.
Иорвет медлил. Вернон знал, как эльф относится к смерти, и всему, что с ней связано — особенно к смерти человеческой. Она вызывала у него даже не страх, не благоговейный трепет, а глубокое, необоримое отвращение. Смерть всегда была главным врагом Иорвета, и сейчас перспектива оказаться ночью на кладбище совершенно его не прельщала. Его нерешительность победил Иан, не замутненный долгим жизненным опытом, и снова очарованный действиями знаменитого ведьмака. Он почти побежал за Геральтом, стараясь, однако, едва касаться земли, чтобы не мешать и не сбивать его со следа.
Роше встал с эльфом вплотную. Не стал его трогать, просто позволил ощутить свою близость, надежность своего плеча рядом, и получил в ответ благодарный взгляд.
— Пойдем, — шепнул Иорвет, и зашагал следом за ведьмаком и мальчиком первым.
Странный запах вел Геральта вперед безошибочно и стремительно. Когда впереди замаячила ограда кладбища, ведьмак остановился и свернул к едва приметной двери в стене, уводящей влево. Подергал тяжелое медное кольцо, досадливо выругался.
— Закрыто, — сообщил он, не оборачиваясь. — отойдите, я ее выломаю.
— И перебудишь всю округу, — шикнул на него Иорвет. Вернон не стал напоминать, что жителей «округи» едва ли уже заботит шум.
— Дай посмотреть, — Геральт посторонился, и Роше присел, заглянул в щель между стеной и дверью.- там опущен затвор, — сказал он и потянулся к голенищу сапога, где всегда держал верный тонкий кинжал — эту привычку не смогли вытравить из него даже годы на государственной должности, во время которых махать ножом ему, вроде как, не полагалось. Щель была достаточно широкой для стального лезвия. Роше повозился пару мгновений, потом смог поднять и откинуть державший дверь засов.
Выпрямившись, он сквозь уличную тьму успел заметить, как победно улыбнулся Иорвет — словно это он сам только что справился с дверью.
— Я всегда говорил, что тебе следовало остаться вором, — шепнул он, на мгновение прильнув к Роше всем телом, не смущаясь остальных, и Вернон почувствовал, как по шее от уха вниз пробежали волнительный мурашки.
За открытой дверью обнаружился небольшой захламленный двор, огороженный со всех сторон. Несколько окон, выходивших сюда, были темны и казались безжизненными, остальные — оказались заколочены наспех старыми темными досками. Здесь, как помнил Роше, много лет назад, жило несколько семей. Они ютились в этих домах буквально друг у друга на головах, и Вернон с местными мальчиками даже сколотили банду, пока однажды двери этих домов не закрыли — всех, кто здесь жил, забрала Катриона, и городские власти надеялись запереть болезнь в этом дворе — и, конечно, не смогли.
