— Добрый вечер, Ваше Высочество, — улыбнулась Филиппа, — какая радость, видеть вас в моем доме.
О том, что принцесса Лита в назначенный срок не прибыла в Аретузу, чародейке сообщила Маргарита. Ректоресса полагала, что девочка просто передумала учиться, или родители в последний момент поменяли свое решение — никаких других сведений до Марго не доходило. Немного позже на связь с Филиппой неожиданно вышла Йеннифер и, явно неохотно, призналась ей, что принцесса сбежала из-под ее надзора. Можно было посмеяться и забыть об этом — может быть, отвесить ехидное замечание, но заклятая подруга попросила Филиппу о помощи — и по этому легко можно было понять, в каком Йеннифер была отчаянии. Еще бы — потеряв принцессу, она рисковала вызвать на свою голову гнев бывшего и нынешнего Императоров, особенно, если бы с девочкой приключилась беда. Филиппа, решив отложить в сторону старые обиды, пообещала собеседнице помощь, а еще — полную секретность. Кроме них двоих, в тайну исчезновения Литы чародейка больше никого не посвящала. Йеннифер предупредила Филиппу и об опасном спутнике маленькой принцессы, чем, конечно, ничуть не улучшила ситуацию.
Поиски Литы, поначалу казавшиеся совершенно безнадежными, на деле оказались одной из самых простых партий, которые доводилось разыгрывать Филиппе. Возглавляя Оксенфуртский университет, сама милсдарыня Ректор никогда не интересовалась личными делами подчиненных — все важные известия ей приносил Виктор, умевший отделять зерна от плевел. А еще Филиппа обычно брезговала пользоваться университетскими мегаскопами — артефакт связи был вещью столь же индивидуальной, как зубная щетка, но иногда этим принципом приходилось поступаться, если нужно было связаться с кем-то немедленно. Чародейка не помнила, что за срочность приключилась в тот день, но, решив воспользоваться мегаскопом, она обнаружила, что кто-то забыл в нем использованный кристалл — типичная ошибка того, кто не понимал принципа работы артефакта или слишком спешил, чтобы разбираться. Забытый кристалл же запечатлел прелюбопытнейший разговор между деканом Факультета Медицины и ее мужем-послом. И из него Филиппа узнала, где пряталась беглая принцесса.
Найти Литу, впрочем, было несравнимо проще, чем достать. Простейшая проверка показала, что дом посла Эренваля был защищен от проникновений надежней, чем императорская спальня — для того, кто работал в опасном бунтующем регионе, в этом не было ничего странного, но добраться до Литы, «гостившей» у посла, Филиппа так и не смогла. Пришлось прибегнуть к хитрости — рядом с домом, чародейка установила простой магический силок, настроенный на энергетику принцессы — Йеннифер щедро поделилась с подругой лентой, которой Лита подвязывала волосы. Ловушка должна была безопасно и мгновенно перенести беглянку в дом Филиппы, и теперь, похоже, наконец захлопнулась.
Девочка на руках у вампира продолжала плакать, но, стоило Филиппе заговорить с ней, Лита повернула к чародейке злое покрасневшее лицо и капризно выкрикнула:
— Детлафф, убей ее!
Вампир, аккуратно поставив девочку на пол — радиус магического круга позволял это — и ринулся было вперед, но наткнулся на невидимую стену и с шипением отпрянул.
— Увы.- пожала плечами Филиппа, видя, что гость не оставил попыток до нее добраться, — моя ловушка едва ли удержала бы вас в любом другом месте. Но выйти из нее — и войти в мой дом без приглашения — вы не можете, правда?
Вампир снова зашипел, припал на одно колено, готовый и дальше бессмысленно биться о магическую преграду.
— Отзовите своего пса, — посоветовала Филиппа, — так он лишь выдохнется и ничего не добьется — только голова заболит.
Лита упрямо топнула ножкой, но потом, снова захныкав, приказала спутнику:
— Хватит, — тот немедленно замер, не поднимаясь, обвил принцессу руками, защищая, — кто ты такая? — спросила девочка, прячась в его объятиях, — что тебе нужно?
— Меня зовут Филиппа, — любезно представилась чародейка, — и я с ног сбилась, пока вас искала. Вы сбежали от моей подруги, а она очень переживала за вас.
— Ты отдашь меня госпоже Йеннифер? — враз перестав плакать, очень тихо спросила девочка.
— Посмотрим, — туманно ответила Филиппа, — но пока вы — моя гостья, Ваше Высочество. Вы можете выйти из круга, это вам не навредит.
Лита выпуталась из рук Детлаффа и, секунду поколебавшись, шагнула вперед, пересекла линию магического круга и медленно подошла к чародейке. Та следила за ней, не отрываясь, и вдруг поймала себя на совершенно глупом, необъяснимом страхе, медленно охватившим ее при взгляде на эту девочку. Сама по себе Лита не представляла никакой опасности — Йеннифер говорила, что силы ее едва начали пробуждаться, и должно было пройти много лет плотного обучения прежде, чем принцесса стала бы мало-мальски достойной чародейкой. Но в движениях Литы чувствовалась странная, глубоко сокрытая и, должно быть, не осознаваемая девочкой сила. Магия, древней природы которой Филиппа не могла распознать. И дело было не только в грозной тени вампира, стоявшего за ее спиной снова во весь рост.
— Мне нужно к папе, — твердо заявила девочка, глядя чародейке прямо в глаза, — он болеет, и только я могу ему помочь. Отпусти нас, и я оставлю тебя в живых.
Филиппа, силясь побороть непрошенный ужас, покачала головой.
— Вы можете идти, куда хотите, — сказала она, — я даже открою для вас портал, Ваше Высочество. Но ваш спутник останется здесь. Простите мне мое недоверие, но высшие вампиры так непредсказуемы, а моя голова мне все же очень дорога.
Девочка замерла, явно охваченная сомнениями. Сперва она целую минуту пристально смотрела на Филиппу, надеясь, должно быть, что та, как и все, кто разговаривал с принцессой раньше, сдастся и поступит по ее указке. Потом, осознав бесполезность этих гляделок, повернулась к вампиру. Тот стоял, понурив плечи, застыв на одном месте.
— Иди, Лита, — прошептал он, — все хорошо.
Магическая стена ловушки мешала настроиться на его энергетику, но от Литы Филиппа ощущала вибрацию, которую сегодня ей уже приходилось анализировать. Только в маленькой принцессе унисон сигнатур ощущался совсем иначе, чем в Викторе. Это, безусловно, была нерушимая связь, вроде истинной любви, но, в отличие от первой, глубокая и темная, как заброшенный колодец. Филиппе стало так холодно, словно она осмелилась подойти и заглянуть в него.
— Я никуда не пойду, — заявила вдруг принцесса и, не глядя больше на Филиппу, вернулась к вампиру, заступила через круг и прильнула к нему всем телом, обняла за пояс, и тот опустил ладонь девочке на макушку, ласково погладил черные кудри.
— Что вам от нее нужно? — спросил он глубоким приятным голосом, не выдавая ни капли эмоций.
Филиппа подошла ближе, не сводя взгляда с его благородного бледного лица. Так близко ей никогда прежде не приходилось видеть высших вампиров, и зрелище было не слишком впечатляющим. Мужчина был красив, статен, но в нем, когда он не бросался на нее с когтями наголо, не ощущалось ни волнительной опасности, ни скрытой непобедимой силы. Филиппе подумалось даже, что стоило попросить его принять истинную форму — посмотреть, как, ломаясь, расширяются плечи, как острые лопатки, разрывая ткань черного плаща, превращаются в кожистые крылья, а красивое породистое лицо становится ужасной мордой кровожадного монстра. Но сейчас было не время для науки.
— Пока не знаю, — призналась Филиппа, — но принцесса может чувствовать себя здесь, как дома. Она — моя почетная гостья.
— Заложница, — тихо возразил вампир, и чародейка улыбнулась.
— Семантика не меняет сути, — ответила она, — Сейчас уже поздно, и девочке необходимо отдохнуть.
— Я не устала, — упрямо возразила Лита, — и я останусь с Детлаффом.
— Как вам будет угодно, Ваше Высочество, — покладисто согласилась Филиппа, — хотите, я постелю вам прямо на полу рядом с ним?
Об удачной охоте Йеннифер Филиппа, конечно, докладывать не спешила. После разговора с Кейрой Лита обрела совершенно новый вес, а ее находка — новое значение, и чародейка решила повременить и подумать, как получше использовать открывавшиеся возможности. Она, конечно, не заблуждалась насчет того, что принцесса будет покорно ждать своей участи и не попытается сбежать, да и заклятая подруга могла теперь обнаружить ее по энергетическому следу, потому, выйдя из гостиной, Филиппа сразу накрыла свой дом защитным экраном, настроенным на ее ауру, и глушившим все остальные.
