— У Керис — четверо дочерей, две из которых уже вошли в возраст, — заметила собеседница.

— И ни одного мужа, — Филиппа устала подняла глаза к потолку, — дикари…

— Может, и так, — подтвердила Кейра, — но вполне может статься, что она решит попытаться выдать их замуж за влиятельных людей Континента — и так укрепить свои позиции.

— В Нильфгаарде знатные вельможи, может, и любят экзотику, — улыбнулась чародейка, — но в Редании мало кто согласится принять в свой род дикарку с островов. Ее же невозможно будет вывести в приличное общество, кому это надо?

— Значит, ты не планируешь подарить Редании скеллигскую королеву, способную раз в год рожать по крепкому сыну, и сразу после этого ходить в набег? — Кейра чуть прищурилась, и Филиппа поняла, что подруга наконец добралась до сути их разговора.

— Я могу планировать что угодно, — ответила она, не переставая любезно улыбаться, — но Виктор волен принимать собственные решения, как мы обе имели счастье убедиться. Никто из нас не предполагал, что он потеряет голову, встретив твою подопечную, и тем более — что она ответит ему взаимностью.

Во взгляде Кейры промелькнуло торжество — она выбрала лучший способ похвастаться, пусть и не собственными достижениями, и Филиппе пришлось подавить приступ раздражения. Глупо было жертвовать многолетней дружбой ради секундного порыва плеснуть собеседнице горячим чаем в лицо.

— Я убеждена, что тут вмешалось Предназначение, — заметила Кейра.

— Только не говори мне, что веришь во всю эту чушь, — чтобы хоть немного заглушить рвущиеся наружу едкие высказывания, Филиппа отпила из своей чашки и тихо, почти не звякнув, опустила ее на блюдце, — то, что дураки и барды называют Предназначением, я зову властью вероятностей, а еще — фатальным недосмотром с твоей стороны, милая Кейра. Ты могла повлиять на эту ситуацию, но не стала. А ведь мы так не договаривались, помнишь? — Филиппа все же впустила в свой тон немного звона стали.

— Я помню, что по твоему изначальному плану, моя подопечная должна была вовсе исчезнуть со сцены, — отрезала Кейра, смело взглянув подруге в глаза, — я и так три года пичкала ее зельями — по твоей просьбе. А ведь могла бы уже нянчить маленького будущего Императора Нильфгаарда.

— Судя по тому, что я слышала о нынешнем Императоре Нильфгаарда, — усмехнулась Филиппа, — ждать тебе пришлось бы куда дольше, чем девять месяцев.

— Это все слухи, — не слишком убедительно — и не стараясь никого убедить — возразила Кейра, — кроме того, обстоятельства бывают разные, и молодым здоровым людям могло наскучить грустить в одиночестве при живом супруге.

— В любом случае, даже если бы мне вздумалось предложить Виктору жену со Скеллиге, для твоей подопечной это ничего бы не изменило, — спокойно ответила Филиппа, — если факт адюльтера будет раскрыт и обнародован, пострадает от этого вовсе не мой король — он пока не женат, и поддался природной мужской слабости, попал под чары симпатичного лица и ладной фигурки. Анаис же, изменяя Императору, совершает измену Империи. А изменников в Нильфгаарде ждет известная кара — даже при правлении Фергуса Бесхребетного.

Кейра замолчала и поджала губы, потом, чтобы еще немного потянуть паузу, прикончила кекс и утерла губы салфеткой.

— И что же ты предлагаешь? — спросила она наконец — слишком жестко, чтобы это было похоже на продолжение приятной дружеской беседы.

— Я? — улыбнулась Филиппа в ответ, — мне казалось, это ты хотела что-то мне предложить, чтобы избежать позора и гибели для твоей любимицы. Наш маленький шпагоглотатель Фергус ни за что не пойдет на беспочвенный развод со своей дражайшей супругой, а попытка расторгнуть брак без его согласия приведет к очередной войне. Редания, конечно, поддержит свою северную сестру — примет беженцев, вышлет целителей и дипломатов…

— Ты забываешь одну важную вещь, — холодно отчеканила Кейра, и Филиппе на миг показалось, что чашечка в ее руке вот-вот треснет, с такой силой подруга ее сжала, — Виктор полюбил Анаис, и не позволит тебе навредить ни ей, ни Темерии.

— В каком-то смысле, он уже вредит и ей, и Темерии, — Филиппе начинала нравиться эта игра. Она не ставила перед собой цели позлить подругу — даже не особенно желала выиграть в этом споре, но Кейра сама загоняла себя в словесные силки, должно быть, медленно осознавая, что совершила страшную ошибку, — любовь слепа, особенно в магическом смысле истинная. И даже если Виктор попался именно на этот крючок, я помогу ему выбраться. Для Анаис я такой услуги оказать не смогу.

Кейра молчала, и на этот раз, когда она опускала чашечку на блюдце, то едва не разбилось, ответив отчаянным звоном. Филиппа вздохнула.

— Милая, ты — одна из моих лучших подруг, — заговорила она тише и вкрадчивей, даже чуть подавшись вперед, — и твое расположение для меня очень важно, особенно при том, что вокруг нас — только предатели и лжецы. И я, конечно, готова помочь маленькой Анаис, если это окажется в моих силах. Только скажи мне — чего ты хочешь от меня?

— Ко мне обратились имперские чародеи, — еще секунду помедлив, заговорила Кейра, — они просили помощи в свержении Императора — с дальнейшей организацией своей Ложи. По их замыслу, как я полагаю, получив власть в Нильфгаарде, они смогут выступить против северного альянса чародеек, и предлагали мне присоединиться. Даже сулили высокий пост и огромную власть. При новой Императрице Лите, говорили они, я смогу стать не просто советницей, но той, кто сможет принимать настоящие решения. Похоже, они знают, что до Аретузы юная наследница так и не добралась.

Филиппа нахмурилась.

— И зачем ты мне все это рассказываешь? — спросила она, — ждешь, что я поздравлю тебя? Или похвалю за отказ?

— Я еще не дала ответа, — Кейра переплела пальцы на столе перед собой, — приход к власти Литы будет обозначать конец правления не только Фергуса, но и Анаис. А потом, вполне вероятно, и Виктора. Войны, к которой мы привыкли, не случится. Не будут гибнуть солдаты и стонать раненные, не будет осад и битв — чародеи Нильфгаарда уничтожат тебя, а следом за тобой — Реданию, которая без тебя, как они полагают, не продержится и дня.

— …но? — нетерпеливо поторопила ее Филиппа — она чувствовала, как вокруг ее головы смыкается плотное кольцо мигрени. Начинало печь глаза, и чародейка испугалась, что подруга примет ее недомогание за слезы отчаяния.

— Но я не стану действовать по их плану, даже если соглашусь, — внезапно улыбнулась Кейра, — и ты, и они, считают, что самое главное для меня — это влияние и могущество. Но это не так. Анаис мне как дочь, и за нее я готова выступить и против тебя, и против целой Империи. Поддержав свержение Фергуса, я сделаю так, чтобы моя подопечная не только осталась жива, но и сохранила свои позиции. И предлагаю тебе действовать сообща.

— И мы с тобой будем, как та несчастная ковирская княжна, что попала в магическую ловушку зазеркалья, — сухо усмехнулась Филиппа, — бесконечно бежать, чтобы оставаться на месте.

— По крайней мере, у нас тогда еще будут ноги, чтобы продолжать бежать, — ответила Кейра мрачно.

Чародейка, стараясь прогнать навязчивую головную боль, перебрала пальцами по столешнице. В ректорском кабинете, в котором они разговаривали, стояла такая тишина, что было почти слышно, как собеседница дышит чаще, как стремительней бьется ее сердце. Иной увидел бы в этом признаки лжи, но Филиппа знала — Кейра не врет, и всерьез намерена поступить так, как грозилась.

— Я согласилась бы, даже если бы ты не стала угрожать мне смертью, а моей стране — развалом, — ответила чародейка наконец, — нынешнее положение вещей устраивает всех — и меня тоже. У меня есть только одно условие.

— Долина Понтара должна отойти к Редании? — мрачно поинтересовалась Кейра, и Филиппа тихо рассмеялась.

— Как пошло, дорогая, — отозвалась она, — кто же рассуждает об аннексии, когда речь идет о любви? Мое условие просто — и принесет выгоду всем участникам. Когда Императора Фергуса не станет, я хотела бы, чтобы Анаис вышла замуж за Виктора. Уверена, никто из них не станет возражать.