— Кроме тебя, я никому здесь не нужен, — ответил он тихо, — все меня ненавидят и боятся — и Ани, и твои советники, и даже мои родители. Мне бывает так одиноко, когда ты уходишь, и только Яссэ всегда готов со мной поговорить и поддержать меня. Если бы не он, я давно решился бы прыгнуть с одной из этих Золотых башен.

Фергус с трудом сдержался, чтобы не напомнить Иану, что ненавидели и боялись его вовсе не без причины. Вместо этого он спросил:

— Твой учитель предложил мне помощь? В чем?

— В твоих делах, — туманно ответил Иан, не переставая улыбаться, — он знает, как трудно тебе приходится, и готов решить хотя бы часть твоих проблем.

— Но почему? — оставив сотню других вопросов, удивился Гусик.

— Потому что я люблю тебя, глупый человек, — тряхнул головой Иан, — а мой учитель — любит меня.

Кольцо на пальце Фергуса не дрогнуло — собеседник твердо верил в собственные слова.

— Он предложил встретиться. Сегодня в полночь, в условленном месте, — продолжал Иан, — он обещал, что не причинит тебе вреда и хочет просто поговорить. Я понимаю, — он не дал Фергусу вставить ни слова, предостерегающе поднял руки, — для Императора подобная встреча — недопустима, но я доверяю Яссэ, а ты — доверься мне. Ты ведь веришь мне, Гусик?

Иан с надеждой взглянул ему в глаза, и Фергус вынужден был кивнуть. Даже вздумай Яссэ убить его на этой встрече, хуже ситуация уже стать не могла.

— Что это за место? — спросил он.

— Я провожу тебя! — просияв ответил Иан, — ничего не бойся, любовь моя. Все будет хорошо.

Размышляя о критериях понятия «хорошо», Гусик снова медленно кивнул.

Когда стемнело, они с Ианом вышли из дворца, никем не замеченные, и, покинув зону действия экранирующих чар, юный эльф тут же открыл портал и потянул Гусика за собой. Они очутились на широкой поляне посреди темного безмолвного леса, и Фергус почувствовал, как по спине вниз с затылка поползли холодные мурашки. Он прекрасно помнил, чем закончился их последний побег, и повторения этого совсем не жаждал. Но Иан крепко держал его за руку, едва не подпрыгивая на месте от нетерпения.

Яссэ ждал их у небольшого костра у дальнего края поляны, почти на самой границе леса. Он был один, и при появлении юношей поднял голову и приветливо улыбнулся, но вставать не спешил.

— Приятно наконец видеть тебя, Фергус, не в зале суда, — заметил эльф, — подойди ближе, не бойся, я не кусаюсь.

— Он не боится, — беззаботно заявил Иан, — Гусик знает, что мы оба — на его стороне.

Фергус, совершенно в этом не уверенный, все же приблизился. Иан, еще раз крепко сжав его пальцы, позволил ладони Императора выскользнуть из своей руки и отошел в тень, оставив друга и наставника наедине.

— Покажи мне свою руку, — попросил Яссэ, — Иан сказал, что случайно обжег тебя, а для художника пальцы — это самое главное, верно?

Фергус, решив, что, раз уж пришел, отступать было поздно, протянул ему левую руку, не спеша садиться. Яссэ взял ее в ладони и усмехнулся.

— Кое-кто обзавелся полезным магическим артефактом, — заметил он, мельком ощупав кольцо на пальце, — очень разумно. Значит, теперь я не смогу тебе соврать, хоть и не собирался этого делать.

Гусик подавил желание выдернуть свою руку из его хватки, но Яссэ, не дав ему отстраниться, шепнул короткое заклинание. Костер у его ног на миг разгорелся ярче, и по ладони Фергуса к запястью потекло приятное колкое тепло, будто он натянул шерстяную варежку. Еще мгновение, и ставшая привычной ломота в пальцах отступила, а когда Яссэ отпустил его, от неровных розовых ожогов не осталось и следа.

— Спасибо, — Гусик сжал и разжал кулак, перебрал пальцами — те подчинялись беспрекословно.

— Мне только в радость, — ответил Яссэ, — садись к огню. Холодно.

В лесу действительно гулял промозглый влажный ветер, и Фергус понял, что очутились они, похоже, где-то далеко на севере. Сам эльф был одет в легкую хлопковую рубаху кричаще красного цвета, с распущенной у горла шнуровкой, и, казалось, холод его совершенно не беспокоил.

— Иан сказал, вы хотите мне помочь, — начал Фергус, чтобы не растягивать разговор надолго. Он присел на твердую землю рядом с Яссэ, все еще сжимая и разжимая вновь послушные пальцы, — зачем вам это нужно? Глава моего Совета считает вас опасным шпионом, вы осужденный преступник, а мой отец и вовсе хотел казнить вас после восстания Узурпатора. Сложно поверить, что вы предлагаете мне поддержку бескорыстно.

— Сложно, — подтвердил Яссэ, — тебе, Фергус, вообще, должно быть, сложно ждать от кого-то бескорыстия. Доля властителя такова, что он всегда всем должен, и даже самые безоглядные патриоты служат Родине, а вовсе не тебе.

Гусик нахмурился — сегодня один человек уже пытался проделать с ним этот трюк — наговорить множество слов, лишь бы не отвечать на прямые вопросы.

— Почему вы хотите мне помочь? — повторил он тверже.

— Ты сын своего отца, верно? — Яссэ склонил голову к плечу, и теперь глядел на Фергуса пристальней — его взгляд будто прояснился, как у того, кто постепенно просыпался от глубокого сна, — никаких компромиссов, даже если кажется, что все твое правление — это сплошной компромисс. Лучшего Императора Нильфгаард не мог и пожелать.

— Это не ответ на мой вопрос, — продолжал настаивать Фергус.

— Что ж, ладно, — Яссэ кивнул, словно самому себе, посмотрел в огонь и усмехнулся — враз перестав быть похожим на доброго дядюшку, принесшего Йульские подарки, — у меня есть собственный интерес. И, догадываюсь, ты не примешь мою помощь, пока не добьешься от меня откровенности, верно? — вопрос не требовал ответа, но Гусик все равно кивнул. Иан доверял этому эльфу, но сам юный Император доверия испытывал все меньше с каждой секундой разговора. Яссэ, похоже, тоже это понимал, — много лет назад, спасаясь от кары твоего отца, я отдал самое ценное, что у меня было, за свою жизнь — мою магию. То, что делало меня мной. Я тогда наивно считал, что смогу без этого жить, лишь бы мне помогли спастись от шибеницы или костра. Я горько ошибся, но слово было сказано, а услуга — оказана. И было лишь одно условие — моя жизнь продлится до тех пор, пока властвует Император Нильфгаарда. Со временем я обрел новый смысл, — он повел рукой, и огонь в костре послушно поднялся невысоким столбом и рассыпался яркими искрами, а потом улегся обратно, почти исчезнув, — и теперь моя жизнь зависит от твоего благополучия, дитя.

Это была чистая правда — кольцо ни разу не дрогнуло. Но Фергус, хоть и не много понял из рассказа Яссэ, все же заметил:

— Если я отрекусь, Нильфгаард от этого существовать не перестанет. И следом за мной им будет править новый Император. Речь в вашем соглашении явно не шла о конкретном имени — мой отец отошел от дел.

— Если ты отречешься, власть в Империи захватят чародеи, — ответил Яссэ, — и неизвестно, кого именно они возведут на трон — может быть, твою сестру Литу. А, может быть, отдадут твою родину в руки реданской чародейки. Ни один из этих исходов меня не устраивают. Я потратил много сил, поддерживая королеву Саскию — дракона Саэсинтессис, если точнее — потому что только ей было под силу помешать тому, чтобы твоя сестра Цирилла заняла престол. И победа в Зимней войне была одержана только благодаря мне.

— Вы признаетесь в убийстве моей сестры? — Гусик надеялся, что голос его звучал сурово и твердо, хотя внутри у него все сжималось от ужаса.

— Вовсе нет, — кольцо осталось неподвижным, когда он ответил, — Цирилла жива, но и вернуться на трон больше не сможет. Об этом я тоже позаботился. Но ведь ты знаешь — из нее не получилось бы достойной правительницы. Она — дитя войны. Ведьмачка, достойная преемница идеалов твоего отца, готовая пойти на то, что ты сам считаешь немыслимым. Война с Аэдирном была для нее лишь первым шагом — следующей пала бы Редания, но сколькими жизнями за это пришлось бы заплатить?

Гусик молчал. Он больше не мог смотреть на Яссэ, точно тот был солнцем или ярким пламенем, от которого резало глаза.