— Я хотел сжечь твое лицо, приблуда! — выкрикнул Иан, сжимая кулаки.

— Хватит! — голос Фергуса прогремел твердо и сурово, заставив всех замолчать. Юный Император перевел взгляд с супруги на эльфа, потом остановил его на Викторе, — Я прошу прощения за то, что произошло. Но теперь все закончилось, и давайте впредь держать себя в руках.

В комнате снова повисла тишина. Затем Иан, не глядя ни на Виктора, ни на Анаис, протянулся к Фергусу.

— Больно? — тихо спросил он. Тот глянул на наливающиеся на ладони волдыри и независимо, как мальчишка, разбивший коленку, пожал плечами.

— Не очень, — ответил он, — но лучше мне сходить к Кейре. Завтра мне предстоит подписать несколько указов, и эта рука мне понадобится.

Иан побледнел — Анаис знала, что Кейра, и без того недолюбливавшая блудного эльфа, непременно стала бы выяснять, как Император обжегся, а тот был слишком плохим лжецом, чтобы списать все на собственную неосторожность.

— Я бы сам тебя вылечил, — быстро сказал Иан, — но боюсь сделать только хуже…

— Виктор может, — твердо заявила Анаис, подталкивая спутника вперед. Тот под холодным взглядом юного эльфа приблизился к Императору.

— Я не целитель, — заметил он смущенно, — но могу снять боль и уменьшить поражение. Думаю, Кейра справится гораздо лучше.

— Это точно, — мрачно заявил Иан, но потом, вздохнув, опустил взгляд, — помоги, пожалуйста, Гусику.

Они просидели в императорских покоях еще целый час. Виктор занялся ожогами Фергуса, а Иан, подцепив с пола рубашку, подошел к Анаис и примирительно протянул ей руку.

— Я разозлился, — проговорил он тихо, пряча глаза. Ани снисходительно хмыкнула и пожала его руку в ответ.

— Ревность никого не украшает, милый братец, — заметила она.

Когда с ожогами было покончено, все вернулись на ковер и снова пустили бутылку по кругу, но разговор больше не клеился. Наконец, когда вино закончилось, Ани потянулась и встала.

— Нам пора, — объявила она, тоном, не терпящим возражений, и Гусик только кивнул в ответ, — завтра тебе понадобится моя помощь на Совете?

Юный Император покачал головой.

— Я сам справлюсь, — ответил он, — но, если ты присоединишься ко мне вечером за ужином с послами из Маг Турги, я буду благодарен.

— Опять весь вечер слушать про плавкость обогащенного железа! — Ани устало закатила глаза, потом улыбнулась Гусику, — конечно, я приду.

Они с Виктором покинули спальню Императора тем же путем, которым пришли, и некоторое время шагали молча.

— Куда мы идем? — спросил спутник наконец, сообразив, что путь их лежал вовсе не к выходу — надо же, Виктор все же включил шпиона и запомнил дорогу по одинаковым безликим переходам!

— Ко мне в покои, — ответила Ани, — зря я что ли стала зачинщицей этого некрасивого скандала.

— А, — только и ответил Виктор, потом так же невпопад закончил: — Ладно.

Войдя в свою спальню, Ани не стала зажигать свечей. Она подошла к кровати, на ходу ослабляя шнуровку у горла своей рубахи. Виктор остался стоять, как хер на именинах, враз растеряв всю свою уверенность.

— Ну чего застыл, — бросила Ани, стаскивая рубаху через голову, — раздевайся.

Ей не хотелось признаваться самой себе, что за этой грубостью пряталось трепетное волнение, разом перекрывшее прежнюю тревогу и злость. Они с Виктором были наедине, и теперь оба знали, что должно произойти, и Анаис гнала от себя непрошеную робость. Мысленно она дала себе слово — если спутник сейчас снова начнет искать отговорки, то немедленно будет изгнан прочь. В постели юной королевы не было никого уже три года, и она всерьез начала забывать, что такое человеческая близость, которая для всех вокруг, похоже, была самым обычным делом.

Виктор поколебался пару секунд, потом все же подошел к Ани, обнял ее со спины и осторожно поцеловал в шею, у самого плеча. Потом выше — еще и еще, пока не дошел до мочки уха. Судорожно выдохнул, смыкая объятия крепче. Его ладонь скользнула с талии королевы к груди, сжала, пока вторая рука занялась завязками на штанах. Виктор пока не спешил раздеваться сам, но под его неожиданно умелыми пальцами наспех завязанные узлы сдавались легко и играючи. Анаис даже захотела поинтересоваться у него, многих ли девушек он успел за свою жизнь так перещупать, но потом пальцы его устремились под ткань капитулировавших брюк, и все мысли исчезли.

Виктор двигал рукой плавно и неторопливо, словно проверяя границы дозволенного или соревнуясь с тишиной, дожидаясь, пока Ани издаст хоть один одобрительный звук — и она, когда ладонь юноши двинулась глубже, все же застонала. Виктор целовал ее шею, стараясь не оставлять следов, берег ее честь — но Анаис хотелось, чтобы он действовал резче и решительней, пусть бы потом неделю пришлось прятать засосы на коже. Она двинула бедрами, подгоняя, и палец Виктора скользнул в нее, теперь уже не исследуя, а дразня.

— Ну хватит, — Ани вывернулась из его объятий, заставив убрать руки, развернулась, ухватила будущего короля за ворот и потянула на себя. Пока он жадно целовал ее в губы, королева поспешно, и не так искусно, как он, освобождала Виктора от брюк, сдернула их, мысленно проклиная высокие сапоги, мешавшие юноше окончательно раздеться. Поцелуи пришлось прервать. Ани первой скинула свои сапоги и брюки. Дожидаясь, пока Виктор избавится от своей одежды, она, мелко дрожа, опустилась на кровать и смотрела на него.

Он был ее первым мужчиной — Цири сложно было отказать в любовной сноровке, да и вид обнаженного тела не был для Анаис внове, но сейчас все происходило совсем иначе, чем прежде. Желание Виктора, когда он наконец разделся, стало совершенно очевидным. Он приблизился к постели, и Ани с любопытством исследователя протянула руку и осторожно обхватила его член ладонью. Юноша закусил губу, прикрыл веки и явно больше не знал, куда деть руки. Королева продолжала свои медленные изыскания еще минуту, пока на багряной головке не выступили первые мутные капли. Она подняла на Виктора взгляд и ободряюще улыбнулась. Выпустила его и поманила за собой.

Юноша сперва сел на кровать, потом, направляемый Ани, улегся на спину, не отводя взгляда с ее лица, словно боялся глядеть ниже, на затвердевшие от нетерпения соски, на уже начавшие становиться влажными бедра. Королева усмехнулась — перед ней все же лежал неискушенный мальчишка, и отчего-то осознание этого было ей приятно.

Она нависла над Виктором, одной рукой упираясь ему в грудь, а пальцы второй снова сомкнув вокруг него. Ничего не скажешь, природа не обделила будущего короля Редании, но Ани, прежде не делившая ложе с мужчинами, ничуть не оробела. В их постельных играх они с Цири редко ограничивались только пальцами, и Ани не боялась сейчас ни внезапной боли, ни других неприятных последствий. Она отважно направила Виктора в себя, чувствуя, как он заполняет ее, как легко, словно части одной головоломки, сходятся их тела, как приятный жар начинает подниматься вверх и разливаться по дрожащим бедрам.

Устроившись на Викторе верхом, королева немного помедлила, чувствуя, как он пульсирует внутри, как учащается дыхание юноши, а терпение его истлевает, как свечной воск. Еще мгновение — и Ани решительно двинула бедрами, потом снова и снова, сжимаясь вокруг Виктора, скользя и каждым движением словно стараясь загнать его еще глубже.

Юноша терпел ее неспешный ритм несколько долгих томительных минут, потом вдруг сильно сжал пальцами ее бедра и начал двигаться вместе с ней, подаваясь вверх, сперва подхватив темп, а потом вынуждая Ани ускориться.

В первый раз ее накрыло разрядкой так неожиданно, что молодая королева не успела даже вскрикнуть. Она запрокинула голову, чувствуя волны горячей дрожи внутри, а Виктор, все еще твердый, вдруг перевернул ее, почти сбросил с себя, но не покинул тела девушки. Он подхватил ее под бедра, заставив обнять себя ногами за пояс, потянулся к губам, не прекращая вбиваться в нее. Ани, слишком чувствительная от первой волны удовольствия, топила стоны в поцелуях, крепче сжимая колени на талии Виктора, и за мгновение до того, как он, прервав поцелуй, тяжело застонал и излился, впустила в себя новый ослепительный взрыв наслаждения.