— Может быть, — подтвердил Регис, — а, может быть, Лита нужна кому-то еще — ее могли взять под свою опеку те же имперские чародеи, что планировали переворот вместе с Фрингильей. И я хочу, мой друг, чтобы ты помог мне найти Детлаффа и Литу — пока еще не слишком поздно, — Регис прямо посмотрел на Геральта, а тот лишь поднял очи горе.
— Думаешь, еще не слишком? — спросил он, но, перехватив отчаянный взгляд друга, тяжело вздохнул, — Не знаю, что я могу сделать с магией, которая даже тебе недоступна. И с Господином Зеркало я бы совсем не хотел встречаться. Но, так и быть, постараюсь помочь. Если скажешь, откуда начать поиски.
Регис благодарно улыбнулся, а Лютик, явно боявшийся, что Геральт наотрез откажется, от воодушевления даже шире расправил плечи. Еще один проклятый на его голову — слишком много для одного простого ведьмака…
— Мы едем в дом Эренваля, — сказал вампир, — того самого, кто приютил Литу по просьбе Яссэ. Я уже расспросил его и выяснил все, что мог. Но, может, в его доме ты найдешь хоть какие-то зацепки.
— Я знаю Эренваля! — воскликнул Лютик, — он же — безобидный эльфский болван, кому вообще пришло в голову втянуть его в эту интригу?
— Эренваль — один из лучших имперских дипломатов, — возразил Регис, — и то, что даже ты, при всей своей проницательности, считаешь его болваном, говорит в его пользу. Он был вовсе не рад такому соседству, но в его доме Литу бы не нашли.
— Фрингилья нашла, — скептически заметил Геральт, потом, немного подумав, спросил, — Зачем ты искал ее тело? Хотел уничтожить улики?
Регис понурил плечи и медленно кивнул.
— Ее смерть заставит имперских чародеев действовать решительней и быстрее, — объяснил он, — заговор готовился давно, но и с реализацией они не слишком спешили. Лита еще мала, чтобы занять престол, а Фергуса нильфгаардский народ просто обожает. Он, конечно, не такой строгий и непреклонный правитель, каким был его отец, но простым людям в Империи, после всех войн Эмгыра, именно это и было нужно. Теперь же чародеи непременно решат, что убийство совершили по приказу Фергуса. Эти сведения используют для очернения образа Императора, и как мотив для симметричного ответа. Теперь, вместо свержения, Фергусу может всерьез грозить смерть, и никакие силы разведки не смогут его защитить.
Геральт остановился, приложил друга, удивленно взглянувшего на него, крепким словцом, потом, не говоря больше ничего, отстегнул ремни, удерживавшие тело Фрингильи, взял его на руки и пошел в сторону от дороги, по чернеющей предгорной равнине. Он буквально чувствовал, как спутники его ошарашенно переглянулись прежде, чем поспешить за ним.
Тело чародейки горело плохо, и воздух пропитался тяжелым запахом паленой плоти и волос. Все трое спутников стояли над ним, пока от Фрингильи не остался лишь прах.
Когда они шли обратно к лошадям, Регис быстро перехватил руку Геральта и сжал ее.
— Спасибо, — тихо сказал он.
— Я сделал это не для тебя, — мрачно откликнулся Геральт, — и уж точно не для Детлаффа с Литой. Я сделал это для Фергуса.
Регис кивнул.
— Если у вас больше не осталось вопросов, я, пожалуй, отправлюсь вперед, — сказал он, — и предупрежу Эренваля о вашем приходе — в противном случае, вы даже в дом к нему не попадете.
— Вопросов у меня еще много, — отмахнулся Геральт, садясь в седло, — но задам я их тебе позже. И так просто с тебя не слезу.
— О, я знаю, друг мой, — улыбнулся Регис, и через мгновение он уже рассыпался черным дымом и исчез.
— Ну, а теперь, — заявил Лютик, когда они пустили своих лошадей рысью, — ты расскажешь мне все об этом демоне, заключающем контракты. Я почти оскорблен, что не знал о нем раньше!
Геральт покосился на друга.
— Тебе этого знать не стоит, — ответил он, — ты и так уже схлопотал одно проклятье, из-за которого всю жизнь обречен выпрыгивать из окон неверных жен, шпионить на все королевства сразу и таскаться за мной в поисках гарпьих гнезд.
— Тогда я спою тебе новую песню, которую сочинил во славу прекрасной Рии, зеленоглазой розы Нильфгаарда, — с вызовом заявил Лютик, и Геральт, покачав головой, сдался.
В Венгерберг они прибыли, когда уже совсем стемнело. По улицам спящего города добрались до указанного Регисом дома, и, когда Геральт постучал, на пороге появился бледный, как полотно, эльф в домашнем халате, в который кутался, словно в зимний тулуп на морозе.
— Добро пожаловать, — сказал он, но тон его противоречил сказанному, — господин Регис уже ждет.
— Здравствуй. Эренваль! — улыбнулся Лютик, не спросив разрешения, перехватил и пожал тонкую руку эльфа. Тот невесело улыбнулся.
— Здравствуй, Юлиан, — ответил он, — надеюсь, сегодня мы играть в карты не будем — мне уже нечего проигрывать.
— Впервые вижу того, кто отказывается от гвинта! — рассмеялся Лютик и похлопал Эренваля по плечу. Его легкий веселый тон помог немного сбить напряжение, и хозяин провожал их в кабинет, где, судя по всему, и произошло убийство, уже не дрожа, как осиновый лист на ветру.
На полу просторного помещения, опутанного магическими нитями, как ветви дерева — паутиной, красовалось едва заметное неровное пятно — кровь Фрингильи пролилась, по всей видимости, именно здесь. Геральт огляделся по сторонам, потом остановил взгляд на хозяине. Тот не отвел глаз, как партизан на последнем допросе.
— Мы еще поговорим, — объявил Геральт, — но сперва мне нужен мегаскоп — хочу кое с кем связаться.
Хозяин помедлил секунду, потом кивнул.
— Пожалуйста, за мной, — указал он путь.
Оставив Геральта наедине с магическим артефактом связи, Эренваль деликатно удалился и закрыл за собой дверь. Ведьмаку не слишком часто приходилось пользоваться мегаскопом, да он и не был уверен, что на том конце кто-то ответит — с тех пор, как Йеннифер покинула лагерь Яссэ, он о ней ничего не слышал. Но произошедшее сегодня требовало немедленных действий — Геральт должен был хотя бы убедиться, что с чародейкой все в порядке.
Кристаллы в золоченых столбиках, повинуясь короткому заклятью, замерцали, и в первые несколько секунд ничего не происходило. Йеннифер всегда возила свой мегаскоп с собой, но где именно сейчас находилась, было неизвестно. Секунды текли медленно, сигнал не проходил, и в момент, когда Геральт готов был уже плюнуть на все и вернуться в кабинет, фигура чародейки, мерцая, проявилась перед ним.
— Геральт? — Йеннифер была, очевидно, жива и здорова, а еще — полностью одета, значит, даже в такой поздний час и не думала пока ложиться спать. Геральту вдруг страшно захотелось, наплевав на магические законы, шагнуть к ней и попытаться обнять трепещущий образ — пусть бы даже это не принесло никаких результатов. А еще лучше — попросить Йен немедленно телепортироваться к нему, чтобы держать чародейку при себе и каждую минуту знать, что с ней все в порядке, и жестокий убийца до нее не добрался.
— Йен, — начал он, но та быстро перебила его.
— Возвращайся в Вызиму, — сказала она, — бросай заниматься ерундой, ты мне нужен.
Геральт невольно улыбнулся.
— Поиски Цири, значит, для тебя — ерунда? — спросил он с ехидством, которое в этих обстоятельствах удивило даже его самого. Йеннифер закатила глаза.
— Мы оба знаем, что ты ее не найдешь, пока она сама этого не захочет, — сказала чародейка, — так что кончай прикрываться великой целью и возвращайся — ты нашел мегаскоп, значит, найдешь и портал. Это срочно.
— Что случилось, Йен? — нахмурившись, спросил Геральт.
— Я знаю, где Лита, — тихо ответила Йеннифер.
========== Счастье в незнании ==========
Иорвет сам не заметил, как принялся украшать ту лачугу, которую его человек называл своим домом. По пути из дворца — после всех драматичных событий, что там приключились — было принято общее решение не возвращаться сразу под эту убогую крышу, а пройтись немного по весеннему городу. День клонился к вечеру, и робкое солнце нагрело камни темной брусчатки, почти высушило глубокие лужи, и город, пока не знавший о грядущих переменах на полях большой политики, жил своей обычной жизнью. Зяблик, успевший объесться пирожными и нахвататься новых впечатлений, больше не тянулся к лоткам со сладостями, теперь сосредоточившись на красивых вещицах на прилавках заморских купцов, а у витрины игрушечного магазина простоял добрых десять минут, пока Иорвет не предложил зайти и выбрать что-нибудь в подарок мальчику. Одной покупкой дело, конечно, не ограничилось, и эльф, видя, как улыбчивый продавец заворачивает в темную бумагу очередную резную безделушку, начал волноваться, как же они потащат все это новое добро Зяблика обратно в Оксенфурт — и, конечно, что скажет Шани. Она не любила, когда Юлиану делали слишком дорогие подарки, и даже Лютику, то и дело привозившему малышу то музыкальную шкатулку очень тонкой работы, то очередную нарядную курточку, неизменно пыталась вернуть деньги за столь расточительные покупки. Лютик каждый раз не уставал оскорбляться, заявляя, что подарки делал от чистого сердца, и Иорвет решил последовать его примеру. Видеть, как мальчик радовался пустым мелочам, стоило того, чтобы потратить на эту ерунду деньги.
