Ани явно храбрилась и вела себя развязно, чтобы скрыть какое-то странное смущение — Гусик успел узнать ее слишком хорошо, чтобы не понять этого. Остальные же грубость королевы предпочли не замечать вовсе. Вернон покачал головой.

— Я сожалею лишь о том, что не узнал имени своего отца прежде, чем он отдал концы, — сказал он мрачно, — думаю, у меня тогда нашлось бы, что ему сказать.

— Ты всегда можешь съездить и плюнуть ему на могилу, — ввернул Иорвет.

— Позвольте сказать, — проигнорировав его, ответил Виктор, — что для меня эта новая информация ровным счетом ничего не меняет. Очень вероятно, что вы, капитан, и правда мой отец. Но мне уже двадцать шесть, я прожил всю жизнь, не зная вашего имени и не стремясь его узнать. Мне не нужны ни деньги, ни имя, ни даже ваша привязанность или сожаления об утраченных годах. Мы давно знакомы, и близость нашего знакомства меня вполне устраивает, хоть я и не буду против, если вы захотите пообщаться со мной поближе. Я питаю искреннюю симпатию и к вам, и к профессору Иорвету, — под его мимолетным взглядом, эльф презрительно поджал губы, — но для меня, по сути, ничего не изменилось.

В кабинете повисла гулкая напряженная тишина. Вернон Роше смотрел на новообретенного сына все так же прямо, но, по всей видимости, не находил нужных слов, чтобы ответить на его отповедь. Наконец, кивнув, он отступил на полшага и отвернулся. Виктор же взглянул на королеву и склонил перед ней голову.

— Ваше Величество, — обратился он к Ани, — если мы все выяснили, я хотел бы просить вас отпустить меня. В свете последних событий в Редании, я хотел бы поскорее вернуться домой и заняться необходимыми делами.

— Что это у него за дела в Редании? — шепнул Гусику Иан, до сих пор хранивший полное молчание.

— А что там случилось? — так же тихо спросил у него Фергус.

— Королева-Стрыга померла, — горячее дыхание Иана обожгло ему шею, но это не отвлекло Гусика от сказанного. Этих новостей до этого момента ему сообщить не успели — значит, даже Ваттье де Ридо был не в курсе произошедшего.

Анаис же поднялась со своего места, обогнула стол и подошла к Виктору, протянула ему руку, и он, не замешкавшись, учтиво поцеловал ее.

— Я провожу вас, барон, — сказала она, — думаю, семейный разговор окончен. Господа, — она окинула взглядом остальных собравшихся, — я вернусь к вам позже.

То, что правительница изъявила желание проводить барона, пусть и оказавшегося с ней в родстве, самолично, было странно и не вписывалось ни в какие нормы этикета, но возражать ей не стал никто, даже Виктор. Он снова склонил голову, а потом вместе они покинули кабинет.

Вернон Роше, до сих пор державшийся очень прямо, стоило двери за Ани и Виктором закрыться, словно надломился. Он опустил плечи и едва не покачнулся на месте. Иорвет быстро ссадил малыша Юлиана с колен и в пару стремительных шагов оказался рядом с супругом. Несмотря на все свое прежнее ехидство, сейчас в нем осталось лишь искреннее беспокойство. Он обнял Роше, и тот, забыв о присутствии младшего поколения в комнате, прижал эльфа к себе так отчаянно крепко, словно и впрямь испугался, что рухнет на месте.

— Глупый мальчишка просто еще не понял, как ему повезло, что его мамашу взял именно ты, любовь моя, — тихо проговорил Иорвет, и у Роше не нашлось сил даже одернуть его за грубость. Гусик хотел стыдливо отвернуться от этой сцены, но заметил, что Иан смотрел на родителей во все глаза, с каким-то жадным, почти нездоровым любопытством. — Если хочешь, мы сами поедем в этот его баронский замок, и я подробно объясню ему, какая это честь — быть твоим сыном.

Вернон посмотрел на Иорвета и вымученно улыбнулся.

— Ты правда готов это сделать? — спросил он, и эльф устало закатил глаз.

— А ты надеялся, что я буду заламывать руки и обвинять тебя в измене в те времена, когда мы еще даже не были знакомы? — спросил он, прикинувшись уязвленным, — как несправедливо это было бы с моей стороны, учитывая, что мы оба знаем, кто такая Виенна.

Иан вдруг рывком поднялся из кресла и приблизился к родителям. Те, словно забывшие, что он тоже был с ними в одной комнате, посмотрели на юного эльфа удивленно.

— Я думаю, он врет, — заявил Иан твердо, — или заблуждается. Вы совсем не похожи — ни лицом, ни манерами — ничем. Гусик прав, Лилия эта могла залезать в штаны каждому, с кого снимала мерки.

Иорвет, выпустив Вернона из объятий, развернулся к Иану, и Гусик на мгновение испугался, что отец отвесит сыну оплеуху.

— Может, так и было, — вместо этого заявил Иорвет, — а еще, может быть, Виенна просто выбирала один типаж мужчин, с которыми спала. Без этого шрама, не такой уж я уникальный. И матушка Вернона могла пасть жертвой не одного только барона Кимбольта, чтоб ему на том свете гнить. Правда в том, мой мальчик, что никто не может быть до конца уверен, что кто-то приходится ему отцом по крови. — он с улыбкой глянул на Гусика, и тот, неизвестно отчего, вдруг покраснел, — ну, кроме тебя, Гусик.

— И меня? — подал голос Юлиан аэп Эренваль, и Вернон вдруг тихо рассмеялся.

— Прекращай полоскать чужих матерей, Иорвет, — пожурил он эльфа, — имени твоего папаши ты мне за двадцать лет так и не сподобился раскрыть.

— Может быть, я сын самого Исенгрима Стального Волка, — гордо вскинул голову Иорвет, не скрывая широкой улыбки, — или Филавандреля с Белых Кораблей. Выбирай любого — не ошибешься.

— Ври, да не завирайся, — отмахнулся Роше, потом наконец тоже повернулся к Иану, — прости нас, малыш, за всеми этими новостями я забыл толком с тобой поздороваться. Не бери всего этого в голову, я и сам пока не знаю, что обо всем этом думать.

Он раскрыл юному эльфу объятия, и тот, секунду помедлив, шагнул к человеку и обнял его в ответ.

— Думаю, мы загостились, — заявил Иорвет, — пойдем домой? — он протянул руку, и Юлиан тут же подбежал и ухватился за нее, — Ани пошлет за нами, когда будет готова поговорить. Иан, ты с нами?

Гусик вдруг испугался, что вот-вот те, кого Ани назвала его семьей — и кто ею и впрямь являлся — разойдутся и оставят его совсем одного. Но напрашиваться в гости к Роше и Иорвету было глупо — никто из них не был ему кровным родственником. Иан, однако, покачал головой.

— Я останусь с Гусиком, — твердо сказал он, — но, если он захочет, мы придет к вам вечером. Только скажите, куда.

Иорвет кивнул, потом секунду постоял неподвижно и быстро обнял сына на прощание.

— Тогда — до встречи, — подытожил эльф, — рад был встрече, Фергус. Надеюсь, ты придешь к нам в гости.

Гусик, заметив, каким счастливым стало вдруг от этих простых слов лицо Роше, поспешил кивнуть.

Когда они с Ианом наконец остались наедине, юный эльф шагнул к Фергусу и прильнул к нему всем телом.

— В кресло, — скомандовал Иан, чуть толкнув молодого Императора в плечо. Тот, не успев возразить, повиновался. Эльф же, остановившись перед ним, тягуче опустился на колени и по-хозяйски потянул руки к шнуровке на его брюках. Фергус неловко поерзал в кресле. На этот неожиданный страстный напор его тело, конечно, тут же отреагировало совершенно однозначно, но молодой Император сумел сохранить остатки разума.

— Дверь, — шепнул он, облизнув губы. Едва ли кто-то, кроме Ани, мог ворваться в этот кабинет без стука, но представать перед супругой в таком виде Фергусу совершенно не хотелось. Иан усмехнулся, махнул рукой, и Гусик услышал щелчок замка — юный эльф применил магию, даже не произнося заклинание. Постоянно имея дело с чародеями, молодой Император прекрасно знал, как это было сложно — даже для такого обманчиво простого действия. — Ты занимался магией, — пальцы Иана вернулись на исходную позицию, и брюки уже почти капитулировали, но Гусик все еще старался сохранить рассудок, — все это время, пока путешествовал — ты учился?

Иан поднял на него потемневшие от возбуждения глаза и, облизнув губы, улыбнулся.

— О, мой милый, я все тебе покажу, — пообещал он, — позже.

Шнуровка была побеждена, Иан приспустил край хлопкового белья, выпуская уже почти полностью восставший член Фергуса на волю. Император откинулся в кресле и прикрыл глаза — дальнейшие расспросы, да и вообще любые разговоры, стремительно теряли смысл. Он задышал горячо и часто, чувствуя, как вокруг него смыкаются горячие влажные губы Иана. Сложно было предположить, где юный эльф этому научился, да и думать об этом совершенно не хотелось. Он погрузил Фергуса дальше в рот, втянул щеки, создавая лишнее сопротивление, дразня его, и у Гусика перед глазами все поплыло. Он вцепился пальцами в подлокотники, опасаясь, что иначе опустил бы руку на макушку Иану, заставляя его действовать быстрее и забирать глубже, но юному эльфу его помощь была и не нужна. Он ласкал его быстро, без оглядки, помогая себе пальцами, когда выпускал почти до конца, чтобы через секунду снова насадиться на Гусика ртом, не давая ему отдышаться. Фергусу потребовалось всего несколько минут, чтобы почувствовать, что он забалансировал на грани, и в самый ответственный момент, когда фитиль его страсти почти догорел, Иан отпустил его. Тяжело дыша, почти ничего не видя перед собой, Фергус не успел заметить, как юный эльф оказался на нем сверху, оседлав бедра. Он направил Гусика в себя одной рукой, второй — крепко ухватился за его плечо, вскрикнул, опустившись до конца, и наконец замер, дрожа и тяжело дыша. Фергус отчаянно распахнул глаза, силясь поймать взгляд возлюбленного, и Иан посмотрел на него, улыбаясь странной, какой-то смазанной улыбкой на припухших алеющих губах.