Вампир уже много раз проклял самого себя за то, что предложил Регису использовать кровь принцессы в экспериментах над Императором. Он давно не делал этого своими руками, но видеть и даже знать, что в ее хрупкую маленькую шею вводят длинную иглу и выкачивают из ее жил саму жизнь, было невыносимо. Регис клялся, что девочка не испытывает ни боли, ни неудобств — Детлафф и сам это знал, но с годами рядом с принцессой он успел убедить себя, что ни один волос не должен был упасть с ее головы — и уж конечно, ни одна капля крови не должна быть пролита, даже если Лита сама давала на это согласие.

Иногда он тешил себя размышлениями о том, что достаточно просто убить ее отца, чтобы все закончилось. Регис бы, конечно, расстроился — он вложил в эту работу много сил и времени, но его гибкий ум ученого вскоре нашел бы для себя новый объект и новые перспективы — а Лита была бы свободна. И лишь одно останавливало Детлаффа от быстрого и чистого убийства — кто бы смог ему помешать? — разбивать Лите сердце он хотел еще меньше, чем терпеть заборы ее крови. А принцесса любила своего отца больше всех на свете — и в этом Детлаффу тоже виделась какая-то мирская несправедливость. Эмгыр занимал в душе девочки то место, которое жаждал занять он сам, и в этом соревновании стражу принцессы было никак не выиграть.

Но теперь Эмгыр был далеко — он сам отдал Литу в руки чародейки, желавшей использовать принцессу — Детлафф был в этом совершенно уверен, хотя мотивы Йеннифер оставались от него скрытыми. И что-то — может быть, наконец Судьба — оберегли девочку от уготованной и согласованной с ее родителями участи. Она сама приняла решение, и Детлафф был рядом, чтобы помочь ей — как и всегда. Пусть для всех прочих его поступок и выглядел, как похищение, а Регис назвал бы это опасной глупостью, но, следуя за своей драгоценной принцессой, легко было оставаться глухим к подобным словам.

Иан поставил Литу на землю ровно в тот момент, когда Детлафф готов был уже выхватить ее из его рук. Девочка, все еще не глядя на своего спутника, деловито оправила складки платья.

— Я сбежала, — совершенно честно призналась она, и эльф удивленно изогнул бровь. Лита гордо вскинула голову, словно побег был целиком и полностью ее идеей и заслугой. Впрочем, на эти лавры Детлафф и не претендовал. — Госпожа Йеннифер хотела отвезти меня в Аретузу, а я поняла, что совсем ни капельки этого не хочу.

— Совсем ни капельки? — переспросил Иан, и в тоне его звучала усмешка. Детлафф послал ему тяжелый враждебный взгляд, но юноша и глазом не моргнул, — но я думал, ты мечтала стать чародейкой и командовать королями.

— Ни о чем таком я не мечтала, — Лита тряхнула темными кудрями, вздохнула и на мгновение потупила взор, — ну, может быть, самую капельку. Но учиться в Аретузе так скучно. И все ходят в одинаковых платьях и постоянно зубрят заклинания. — она сверкнула хитрой улыбкой, — ты же сам сбежал от такой жизни, разве не так?

Иан рассмеялся и покачал головой.

— Может, и так, — подтвердил он, — но мои родители знают, где я и чем занимаюсь. А твои, наверно, будут волноваться.

— Они и не узнают, — рассудительно заявила Лита, — Йеннифер ни за что им не признается, что потеряла меня.

— И ты собираешься скрываться от нее? — уточнил Иан, — как долго?

Лита, которой такие сложные вопросы явно прежде не приходили в голову, опустила глаза к носкам своих туфелек, тяжело вздохнула, и Детлаффу захотелось вновь прижать ее к себе, утешить и вселить хоть каплю уверенности, которую сам он не то чтобы ощущал. Побег Литы от чародейки был минутным порывом, прихотью, и разумней всего было бы вернуться к Йеннифер — Детлафф был почти уверен, что, если бы принцесса попросила — или потребовала — вернуть себя домой, ее незадачливая опекунша не стала бы сопротивляться. Но вместе с тем вампир не понимал, но ощущал, что делать этого никак нельзя. Родители Литы, так легко отказавшиеся от нее, согласившись на долгую, почти бесконечную разлуку, не заслуживали того, чтобы распоряжаться ее судьбой.

— Я не знаю, — призналась принцесса, немного помолчав, — я не придумала, куда пойти. Но со мной Детлафф, — она наконец обернулась к спутнику, и вампир не смог сдержать ответной короткой улыбки, — вместе мы что-нибудь придумаем. А теперь и ты с нами, и ты нам поможешь.

Иан хмыкнул и пожал плечами.

— Не знаю, чем я могу вам помочь, — ответил он, — если Йеннифер найдет тебя и захочет забрать, я не смогу ей помешать. Но, может быть, ты хочешь отправиться к Гусику? Он сейчас в Вызиме, а мы как раз туда направляемся.

Лита недовольно нахмурилась — она, видно, ожидала от друга идей получше. Детлафф чувствовал ее раздражение, как собственное.

— Гусик ничем не лучше мамы и папы, — сказала она, отступила, и Детлафф снова сжал ее руку. Охватившая его раньше тяжелая тревога от этого простого жеста враз отступила — если Иану и любому другому из его труппы вздумалось бы принуждать Литу к тому, чего она делать не хотела, им можно было только посочувствовать.

Рядом с ними, как из-под земли, возник высокий рыжеволосый эльф — вампир не запомнил его имени, но он был, похоже, лидером этой маленькой компании.

— Ни к чему вести такие сложные разговоры, даже не позавтракав! — заявил тот и снова глубоко поклонился Лите — в отличие от Иана, этот чужак и не думал тянуть к принцессе руки, словно чувствовал и осознавал опасность, — Ваше высочество, должно быть, голодна?

— Почему сегодня все хотят меня накормить? — подняв очи горе, посетовала Лита, но потом снисходительно кивнула, — Но вообще-то я и правда немного проголодалась.

— Тогда — добро пожаловать к нашему столу, — сделал широкий жест эльф, выпрямившись, — имперских разносолов не обещаю, но чем богаты — тем и рады.

Лита — Детлафф точно это знал — была очень избирательна в еде, и даже за родительским столом ей приходилось придирчиво выбирать, чем утолить голод. Но сейчас, похоже, это ее ничуть не волновало — волнение и азарт от собственного смелого поступка заслонили для нее обычную рассудительность.

— Идемте, — на этот раз рыжий эльф посмотрел на Детлаффа, — думаю, ваш спутник тоже не откажется преломить с нами хлеб?

— Детлафф уже поел, — весомо отозвалась Лита, и воспоминание о недавно испитой крови металлическим привкусом всплыло у него во рту.

— Что ж, — рассмеялся эльф, — если это значит, что он не станет есть никого из моей труппы, я только рад.

— Если вы меня не вынудите, — совершенно ровным тоном откликнулся Детлафф. Он не собирался больше никого убивать, но окружавшая его неведомая сила давала понять, что, возможно, в какой-то момент у него не будет выбора.

За большим деревянным столом, явно сбитым на скорую руку, собирались уже другие члены цирковой труппы. Кое-кто с любопытством приглядывался к гостям, но, встретившись взглядами с Детлаффом, стыдливо прятал глаза, должно быть, не осознавая, что произошло. Едва ли для кого-то из этих чужаков личность принцессы осталась полной тайной — Лита с самого рождения, пока ее отец был у власти, присутствовала на всех публичных мероприятиях в Нильфгаарде и провинциях Империи. Но никто из собравшихся не подал вида, что узнал ее. На девочку смотрели, как на причудливую диковинку, и в их взглядах Детлафф не заметил враждебности — лишь искренний интерес. Несколько тонких, быстрых, как солнечные лучи, эльфов, расставляли на столе нехитрую снедь — печеный картофель, свежий хлеб, свиные колбаски, жареные на костре, крынку с молоком и сморщенные прошлогодние яблоки. Лита, охваченная любопытством, никогда прежде не участвовавшая в подобных застольях, следила за ними так, словно циркачи уже давали свое представление. Одна из девушек с заботливой улыбкой протянула девочке яблоко — та взглянула на неприглядный морщинистый желтый плод с сомнением, но девушка лишь рассмеялась.

— Это вкусно, ешь, маленькая, — заявила она, и Лита, помедлив секунду, потянула яблоко в рот. Детлафф чуть было не перехватил ее руку, хотя думать, что принцессу собираются отравить, только встретив, было глупо. Девочка откусила маленький кусочек и улыбнулась, — вкусное, — похвалила она, потом протянула остаток яблока спутнику, — хочешь?