— Ну хорошо, что в этот раз вы хотя бы одеты, — обронила она.

Лютик выпустил руку Геральта, легко поднялся на ноги, отвесил чародейке глубокий церемониальный поклон.

— О, прекрасная Йеннифер, — заявил он, — увы, когда речь идет о том, чтобы делить одного мужчину, побеждает тот, у кого запросы ниже, а харизма — ярче.

Геральт постарался побороть накатившее удушливое смущение — ситуация была не то чтобы нова, но за многие годы он успел изрядно отвыкнуть от подобных драматичных встреч. Он тоже поднялся, нацепив серьезную маску, шагнул к Йеннифер, но остановился в паре шагов от нее.

— Как ты нас нашла? — спросил он, сдвинув брови.

— А что? — чародейка уперла кулаки в бока, — ты надеялся остаться со своим соловушкой наедине? Пыль дорог снова вскружила тебе голову и зажгла чресла?

— Какая пыль в это время года! — заявил Лютик, — все дело исключительно в моем природном обаянии.

Йеннифер смерила барда быстрым скептическим взглядом, словно измеряла степень и опасность его обаяния.

— Некогда объяснять, — наконец махнула она рукой, — ты мне нужен, Геральт. Прямо сейчас.

— О, в таком случае, мне вдруг так захотелось прогуляться по весеннему лесу, заткнув себе уши, — Лютик вскинул руку ко лбу, — но смотрите, не отморозьте себе задницы — чай не май месяц на дворе.

— Что случилось? — не слушая разглагольствований барда, Геральт подошел к Йеннифер ближе. Вопрос о том, как она его нашла посреди темерских полей, мерк при взгляде ей в глаза. Чародейка, пусть и старалась держаться спокойно и собранно, явно была напугана и выбита из колеи.

— Лита пропала, — без лишних слов выпалила Йеннифер, и на этих словах даже Лютик удивленно замолчал.

— Из дома в Туссенте? — переспросил Геральт, все больше хмурясь, — но ведь там охраны больше, чем…

— В задницу Туссент! — раздраженно оборвала его Йеннифер. Она обошла Геральта, присела рядом с костром и вытянула к огню руки, словно страшно замерзла, — я везла ее в Аретузу, оставила в моем мариборском доме, а когда вернулась — ее уже не было.

Геральт и Лютик переглянулись, потом, не сговариваясь, приблизились к чародейке и встали у нее за спиной.

— В Аретузу? — подал первым голос бард, — но ведь Лита совсем малышка. Что ей делать среди этих магических змеюк, твоих подружек?

Йеннифер бросила на него злой взгляд через плечо, но удостоила музыканта ответом:

— Она не могла дольше оставаться в Туссенте, и я решила увезти ее туда, где Лита была бы в безопасности, — произнесла чародейка ровно.

— Ей что-то угрожало в доме родителей? — переспросил Геральт. Знакомая тревога, которую Лютик спугнул своей болтовней, возвращалась, медленно вплывая в его сердце. Йеннифер любила Литу — в этом не было никаких сомнений. Пожалуй, любила даже чуть больше, чем полагалось любить чужих детей, но Геральт никогда не препятствовал тому, чтобы эта привязанность расцветала. В Лите его чародейка нашла ученицу и дочь, которой Йеннифер так не хватало все время, пока он знал ее.

— Сейчас не время говорить об этом, — через силу ответила чародейка и снова обернулась к костру.

— Если ее похитили, возможно, это сделал тот, кого ты опасалась, — заметил ведьмак, — мне нужны подробности.

Йеннифер помолчала несколько секунд, разминая мерзнувшие пальцы, потом тяжело вздохнула.

— Литу использовали, — наконец заговорила она, — я чувствовала, что на нее оказывалось сильное магическое воздействие, природы которого я не смогла установить. А пару недель назад…- чародейка тихо сглотнула, и Геральту на весеннем легком ветру вдруг стало холодно, — пару недель назад она вдруг заболела. Странные симптомы — будто из нее высосали много крови. Она все отрицала, сказала, что все в порядке, но я чувствовала, что что-то здесь не так.

— Ты ничего не сказала ее родителям? — уточнил совершенно серьезным тоном Лютик, — уверен, Эмгыр смог бы защитить собственную дочь.

Йеннифер наградила его тяжелым пристальным взглядом.

— У меня есть основания полагать, что Эмгыр тоже в этом замешан, — отчеканила чародейка холодно.

Между ними повисла напряженная тишина. Геральт нехотя кивнул, признавая правоту Йеннифер.

— Он уже хотел использовать одну дочь, — задумчиво проговорил он, не спрашивая, но излагая факты, — и ты решила, что то же он собирался сделать и со второй.

Йеннифер качнула головой.

— Я не знаю, что ему нужно на этот раз, — сказала она, — но, в отличие от Цири, Лита не смогла бы сама защитить себя. Я хотела ей помочь, — на этих словах голос Йеннифер сорвался, и Лютик, опередив Геральта, присел рядом с ней на землю и перехватил одну из протянутых рук чародейки.

— Мы ее найдем, — уверенно произнес он, поднял глаза на Геральта, — правда ведь?

Геральт ничего не ответил. За те годы, что он знал Йеннифер, ведьмак почти научился читать ее, видеть глубже произносимых ею слов, и сейчас чувствовал — на уровне тренированного чутья — что чародейка чего-то недоговаривала. Она была искренне напугана, и в своих обвинениях — достаточно искренна, но было за всей этой историей что-то еще, о чем Йеннифер говорить не желала.

— Марибор отсюда в паре дней пути, — сказал он, — если ехать по прямой.

— Пойдем через портал, — Йеннифер высвободила руку из ладоней Лютика и решительно поднялась. — Если хочешь, бери с собой барда, но лошадей придется бросить. Дело не терпит отлагательств.

Смысла спорить с чародейкой не было, они все это понимали, потому Геральт поднял с земли сложенные ножны, перекинул их за спину и кивнул. Вопросительно глянул на Лютика, но того и спрашивать было не нужно — он уже по привычке оправлял прихваченный с седла чехол с лютней — хоть едва ли в этом деле его попросили бы спеть.

Мариборская резиденция Йеннифер, пусть весьма нескромно обставленная, казалась нежилой. Здесь царил полный чопорный порядок, а Геральт прекрасно знал, что в окружении порядка чародейка не могла прожить и двух дней. В их доме в Корво-Бьянко ее вещи быстро вытесняли его собственный хлам, захватывая все новые территории, и Йеннифер запрещала слугам прибираться, утверждая, что всякая вещь вокруг нее имела свое место — пусть и не слишком очевидное. Она выдвигала кресла и стулья так, чтобы ей самой было удобно, она сваливала в одну кучу свои магические приспособления и бросала снятые наряды там, где разделась. И эта легкомысленная небрежность странным образом грела сердце Геральта — то место, которое Йеннифер решалась захламлять, она считала своим домом, а он дорого готов был заплатить, чтобы это был их общий дом. Здесь же мебель стояла ровно, словно на прочерченных по линейке прямых, почти не было вещей и пыли, а запах в комнатах стоял приятно-нейтральный, в нем чародейка не узнавалась. Это было просто здание, просто комнаты, куда она заглядывала время от времени.

Не тратя времени на лишние расспросы, ведьмак быстро осмотрел покои, выделенные маленькой принцессе, но это не принесло никаких результатов — Лита едва вошла сюда, не оставив ни следа. Главный вход в резиденцию остался нетронутым — никто не взламывал двери.

— Я думал, этот дом находится под охраной твоих чар, — заметил Геральт, осматривая совершенно ровный дверной косяк и замок.

— На вход — да, — уязвленно согласилась Йеннифер, — но не на выход. Похоже, Лита сама вышла из дома, и похитили ее из сада. Я хотела подарить ей что-нибудь из моих украшений, чтобы всегда мочь найти ее. Но не успела, — чародейка досадливо закусила губу, а Лютик вдруг не к месту фыркнул.

— Я так и знал! — щелкнул он пальцами, — кольцо! Так ты нашла своего суженого, верно?

Йеннифер послала ему злой взгляд, а Геральт лишь махнул рукой — разгадка одной маленькой тайны сейчас не имела никакого значения. Кроме того, он почувствовал, что, если Лютик прав в своей догадке, это скорее радовало его — чародейка заколдовала важный для них обоих предмет, чтобы не терять Геральта из вида. Ну и что, если по обыкновению забыла ему об этом сообщить? Знаки заботы Йеннифер были для ведьмака так же драгоценны, как и редки.